— Ирина!
Верас перестала дергаться и посмотрела на застывшего на пороге встрепанного лиса в наспех надетых штанах и незастегнутой рубашке.
Никто не знал как долго он там стоял, с разинутой пастью взирая на неведомое и в то же время такое знакомое фантастическое создание из далекого прошлого, но когда до него дошло, что его покровительницу держат на коленях с выкрученными назад конечностями – им овладело негодование.
— Что тут происходит?! — влетел возмущенный лис, бесстрашно подходя к возобновившей сопротивление девушке. — Отпустите ее!
Джуди скользила за ним молчаливой тенью и тоже оказалась удивленной происходящим.
Запыхавшиеся к тому времени телохранители с вопросом посмотрели на начальство, но Ральф отрицательно покачал головой:
— Боюсь, мистер Уайлд, что Война немного не в настроении и не хочет идти на контакт.
— Что случилось? — обернулся Ник к длиннолапому черному псу-великану.
— Поначалу она вела себя более менее спокойно, но потом ей сказали, что она теперь под домашним арестом за хулиганство и... вот, — указала Алия на вновь взявшую небольшую передышку Вераса, пытавшуюся освободить свои руки.
— Она определенно точно хотела меня убить, — потер свою шею Ральф, чувствуя нехилый такой синяк под шерстью. — Чуть стену мною не пробила!
— Ты бы не мучился, если бы она действительно тебя убить хотела, — покосился Девид на задумавшегося после его слов черного пса.
— Вы уверены, что дело только в этом? — скрестил лапки Ник.
— Да! Хотя постой... — нахмурился младший принц, посмотрев на сжигающую его взглядом Киру (Ирину? Кирину?). — Я еще сказал, что мы ее оружие с компьютером и броней арестовали ради общей безопасности, пока ее поведение не улучшится.
— Стоп! Кажется, я слышал от нее что-то подобное, — поднял лапку рыжий, поворачиваясь к хуману. — Это те самые вещи, на которые тебе клясться нельзя? Которые забрать могут только с твоего трупа?
— ЧЕ-Е-ЕГО-О-О??? — разинули пасти все, вытаращившись на невинно хлопающего глазками лиса.
— Но разве ты не говорила, что-то про систему самоуничтожения? — щелкнув пальцами, Уайлд припомнил еще кое-что.
— Какая еще система самоуничтожения?! — выхватив у сестры прозрачное устройство, быстро составил вопрос Ральф, повернув к ней экран.
Хуман перестала дергаться, увидев сообщение, и кивнула, давая понять, что согласна отвечать.
“Если хоть один из ваших умников попытается влезть в систему комплекта, то система самоуничтожения превратит все мое обмундирование в бесполезный хлам”, — гласил перевод ее слов.
— За такое я бы сам себя убил, — почесал затылок Ральф.
“Кроме винтовки. На ней я отключила эту систему десятилетия назад и потому вам удалось вскрыть ее без последствий. Но я все равно вас всех покалечу, если вы решили, что можете отобрать у Вераса его неотъемлемую часть безнаказанно, и верну свое самостоятельно нравится вам это или нет”
— Не надо! Я все понял! Если это для вас настолько важно, то мы все вернем! — замахал лапами черненький. — Вот! — быстренько покопавшись в своем портфеле, выудил он на свет наруч, чем несомненно завладел ее вниманием. — В целости и сохранности! Остальное мы доставим из отдела в течение часа!
Вот вам и попытка контролировать Войну. Поджали хвосты в первые же минуты стоило лишь ей хорошенько настучать по головам. И эти звери действительно подумали, что смогут подстроить темного бога под себя, выдвигая ей какие-то условия?
Верас долго смотрела на перевод, размышляя над его словами.
“Это... — тянула она с ответом, чем заставила понервничать лишние несколько секунд. — Приемлемо, — кивнула хуман, успокаиваясь так же быстро, как и вспылила.
Раздались облегченные выдохи. Все-таки смогли договориться. Что ни говори, но очень хорошо, что лис явился вовремя и помог предотвратить это недоразумение, едва не переросшее в трагедию. А хуману нужно больше терпимости и понимания! Никто ведь не был в курсе, что она так остро отреагирует на вполне логичные решения!
Телохранители переглянулись, не решаясь ее отпускать, а то вдруг, стоит лишь ослабить захват, и она снова бросится на них. Лишь после одобрения со стороны догов они решили разжать лапы. Удивительно, но рядом с Войной даже строптивые чистокровки из числа охраны становятся покладистее овечек. Что только страх с животными делает?
Кира (Ирина) неодобрительно посмотрела на ближайшего к ней телохранителя принца, поведя затекшими руками и расслабляя мышцы, после чего один резким движением с жутким хрустом вправила случайно вывихнутый плечевой сустав. Сама себе. Вправила плечо. Без какой-либо тени боли на лице.
Всех передернуло.
Но Верасу было плевать, что там думали о ней. Все еще не поднимаясь с колен, она сосредоточила свое внимание на лисе. Наклонилась, заставив зверька почувствовать себя неуютно под этими чересчур внимательными пугающими черными глазищами. Ник же в ответ так же внимательно смотрел на нее, едва ли не соприкасаясь с ней носами. Он вглядывался в бездонные черные омуты и сумел углядеть на самом дне едва заметное сла-а-абенькое мерцание серебристых звездочек. Действительно, это была именно она. Тот самый светлый огненный дух из его сна, носящий шкурку темно-бурой лисицы.
Залюбовавшись ее глазами, Ник немного вздрогнул, когда она коснулась костяшкой указательного пальца подбородка, поворачивая рыжую мордочку то в одну, то в другую сторону, после чего провела по шее, вдоль груди и остановилась на животе, несильно нажав и отслеживая его реакцию. Смутился и отошел немного назад, запахивая рубашку, чтобы та не касалась его обнаженной шерсти на глазах у стольких зрителей. Но боли не было. Кира посмотрела на окно, где солнце было в зените.
— Skol’ko ya bila bez soznaniya? — спросила она у Ральфа, потому что у него в лапах был планшет с переводчиком.
Меньше суток. Вы проспали весь вечер, ночь и утро, — в ответ высветил экран на английском.
— Что значит, мы восстанавливаемся слишком быстро? — удивился Джефф, читая текст ее следующей фразы через плечо сына. — Что она хочет этим сказать?
— Я откуда знаю? — огрызнулся Ральф и посмотрел на лиса, который с детским восторгом и любопытством изучал человеческую ладонь, поворачивая ее то так, то этак, а Девид с Джуди пялились на эту парочку, как минимум, с недоумением: — Получается, что Война тоже считает, что Уайлд выздоровел как-то уж чересчур быстро. Буквально за одну ночь. Причем своей крови она дала ему совсем немного по сравнению с тем, какую дозу лекарства получил ты. Сколько же капель крови требуется на самом деле, чтобы поднять на ноги смертельно больного?
— А может быть дело и не в ее крови вовсе, а исцеление дарует что-то другое? Духовная сила к примеру? — предположил старший Кёниг, получив от своих детей в ответ взгляд полный скепсиса. – Что? Я просто предполагаю! Все-таки перед нами не обычное животное, а древнее и могущественное создание, жившее тысячелетие назад! Кто знает, сколько секретов она в себе хранит!
— Если ты намекаешь на то, что Войну надо изучить, то смею тебя огорчить – она неприкосновенна для подобных процедур. Ни я, ни Айзек не позволим проводить опыты на богине с целью выяснения ее скрытых возможностей, — раздраженно бил хвостом себя по лапе Ральф. О да-а-а, к хуманам эту проклятую выдержку, он слишком сильно не в духе, чтобы притворяться! — Я в курсе твоих исследовательских интересов в прошлом, отец, но, прошу, поумерь свой пыл по отношению к создателю. Иначе она быстро вернет тебя на больничную койку, откуда ты недавно поднялся.
— Все так же не лезешь в карман за словом, да, малыш? — неожиданно тепло улыбнулся Джефф на его возмущенную морду. — И все так же несдержан. Годы идут, а мой младший сын не меняется. Как же это хорошо.
— Отец? — удивился Ральф, впервые в жизни услышав от него нечто подобное.
— Всегда оставайся самим собой, в какую бы ситуацию ты не попал, — перешел тот на серьезный тон, каким постоянно разговаривал с ним в детстве до того, как болезнь его сгубила. – Традиция нашей Семьи всегда скрывать свои эмоции от окружающих просто нелепость, придуманная нашими далекими предками, чтобы в глазах общественности выглядеть внушительными и непоколебимыми правителями. Мы так привыкли носить маски, что забываем какая из них отображает наши настоящие чувства. И со временем сами становимся безликими, отучиваясь радоваться мелочам, любить, просто жить. Мы просто замыкаемся в себе, — горько усмехнулся пес. — У меня было много времени, чтобы подумать над этим. Как я жил? Оборачиваясь назад, я не мог вспомнить абсолютно ничего кроме работы и бесконечных терапий. У меня не было времени даже на собственных детей! Вы росли без отца, которого ставили бы вам в пример, потому что мы с вами почти не виделись. За всей этой бесконечной суетой мы попросту позабыли о тех вещах, которые по настоящему важны. Не в силах даже почесаться и глядя в одну точку на потолке, я понял, как мы оказывается мало достигли. Мы никуда не путешествуем, сидя на своем пятачке земли, огородившись от остального мира, когда могли бы свободно общаться с другими видами. Ни у кого из Кёнигов даже детства нормального не было, потому что наши дети не могли играть со сверстниками не из своей Семьи! Нам неведома настоящая дружба и преданность, хотя когда-то собаки были воплощением именно этих качеств. Кот побери, да я даже не помню, когда в последний раз смотрел на небо! Мы сами себя сделали тенями и с осуждением смотрим на тех из нас, кто хочет жить по другим правилам. И знаете что? Мне это надоело! Жизнь дана нам лишь раз и не нужно тратить ее на излишний фарс. Под хвост эти нормы и этикет! Долой маски! Жить нужно для себя с душой нараспашку и ни в чем себе не отказывая!
