— Еще не успели провести никаких исследований, ведь на них бы ушел весь имеющийся у нас материал, — вытянулся в струнку перед своим правителем овчарка. — Мой лорд скрыл существование этой капсулы с кровью бога и просил передать ее вам, сказав, что вы найдете ей лучшее применение.

— Я понял его слова. Передай ему мою благодарность, — Айзек нашел в себе силы оторвать взгляд от крошечной пробирочки, зажатой между подушечками большого и указательного пальцев.

Овчарка поклонился и вышел, чтобы вернуться назад в резиденцию, а черный дог еще долго смотрел на доставленную ему драгоценность.

Если это действительно сконцентрированная сила Войны, то... У него только одна попытка.

Выйдя из кабинета, сжав склянку в лапе, он быстрым шагом направился в самое тихое место в особняке. Замер перед дверью в нерешительности, тихо постучал, как всегда не услышав ответа. Петли скрипнули. По ту сторону его встретила темнота. Бесшумно скользнув в комнату и закрыв за собой дверь, пес некоторое время постоял, дожидаясь, когда его глаза привыкнут ко мраку, и осторожно двинулся к большой двухспальной кровати. Включил ночник, повернув его таким образом, чтобы красноватый из-за ткани свет не тревожил больного.

— Отец, — Айзек тихо позвал неподвижно лежащее тело, коснувшись еле теплой лапы.

Ничего, никакого отклика.

Они были похожи друг на друга, как две капли воды, как это бывает между близкими родственниками, с тем лишь различием, что больной имел выцветшую когда-то угольно-черную шерсть, истощенное костлявое тело и тяжелое дыхание.

Бывший правитель общины собак всегда имел слабое здоровье и почти никогда не покидал больничную койку. Его братья и сестры рождались мертвыми, и Семье догов пришлось приложить немало усилий чтобы уберечь единственного прямого потомка легендарного первого Кёнига, от которого они все потом получили эту фамилию. Хорошо хоть его дети родились здоровыми, но подобная тенденция появляется в Семьях чистокровных все чаще. Болезни, врожденные пороки, отсталость в развитии. Они просто медленно вырождаются, несмотря на старания и поиск идеальных партнеров для зачатия следующего поколения. Всю жизнь отец Айзека, Ральфа и Алии боролся со своей слабостью, но несколько лет неизвестная болезнь сгубила его окончательно, день за днем вытягивая последние силы из ослабевшего организма пса. Врачи лишь разводят лапами, не в состоянии ничем помочь. Кёниги не пожелали оставлять одного из своих умирать в больнице, забрав в родное поместье.

Поможет лишь чудо.

Чудо.

Которое он сейчас держал в своих лапах у кровати умирающего.

— Я принес лекарство...

====== Гроза ======

Звук дождя убаюкивал почище колыбельной. Чем яростнее гремит снаружи гроза, тем уютнее становилось на душе в теплой постельке на мягонькой подушке.

— Крах! — вывел из сна прокатившийся рокот.

Волкас заворочался и натянул одеяло по самые уши. Что ж ему в последнее время так на сон “везет”? То Кира на свои садистские тренировки выгоняла или концерты закатывала, то от волнения за нее бессонница нападала, то коллеги за стеной... гм... Теперь еще эта гроза прямо над городом проходит. Сил хватало чтобы откровенно не зевать при всем народе, тем более, что хуман весь долгий день не давала никому расслабляться с тех пор, как ее нашли. Но стоило очутиться одному и увидеть постель, как напала такая дикая усталость, что он едва сумел стянуть с себя рубашку и рухнуть мордой вниз полностью опустошенным.

Снова грохот, перешедший в подозрительный шорох. Мягкое треугольное ушко выглянуло из-под одеяла, улавливая звук, а вслед показался и принюхивающийся длинный черный нос.

До непростительно медленно просыпающегося мозга начала доходить тревожная информация.

В комнате был кто-то еще.

Полицейский, стараясь ничем не выдавать, что уже находится в сознании, сделал вид, будто снова заворочался во сне, а на деле подобрал под себя все конечности, чтобы одним прыжком...

Яркая молния в незанавешенном окне больно резанула по чувствительным глазам, ненадолго лишая ночного зрения. Но за миг до этого Волкас успел увидеть, как над ним нависла рослая бесформенная фигура с маленькими светящимися синими глазами, смотрящими прямо на него.

— А-а-а!!! Не-е-ет!!! Изыди!!! — от страха отбросил он сам себя назад, стремясь оказаться как можно дальше от этого чудовища.

Запутавшись в одеяле, волк упал на пол с другой стороны кровати, подстреленным гусем, и забился, словно рыба в сети, стремясь поскорее освободиться.

Уловив знакомое насмешливое “пф-ф-ф” и человеческий запах, Девид гневно зарычал. Выпутавшись, он схватил первый попавшийся ему под лапу предмет и швырнул лампу в неподвижную фигуру. Шнур оказался коротким, лампа упала на кровать.

— Никуда я не пойду!!! — оскалился зверь, пытаясь сфокусировать возвращающееся к нему зрение на освещаемом огоньками Гласа лице. — Даже под угрозой расстрела! Можешь и не мечтать! Иди собак гоняй со своей тренировкой, а меня не трогай!

— Я и не хотела, — спокойно ответила Кира, слабо улыбнувшись.

— А... Что ты тогда здесь делаешь? — удивился он, мгновенно успокаиваясь. — И чего это ты в одеяло закуталась?

— Здесь довольно прохладный климат, — плотнее запахнулась девушка. — Но все местные жители покрыты шерстью и им не нужны теплые одеяла в это время года.

— Р-р-р-р-р, — закрыл глаза лапой волк и покачал головой.

Зверополис находится в более южной точке в отличие от северного Редфорта. Почему-то никому не пришла мысль, что бесшерстному существу в легкой одежде будет холодно ночью, да еще и во время грозы.

Шагнув к своей кровати, Девид поставив лампу на место и протянул ей свое одеяло:

— Иди. Под двумя тебе уже не будет холодно, а мне и так нормально.

— Ну да, ты же в шубе, — отчего-то не стала она брать его одеяло, все так же продолжая неподвижно стоять и смотреть на него в ожидании.

— Чего еще? — недовольно заворчал он, опуская лапу. — Чем ты опять недовольна?

— Гроза, — негромко ответила она.

— Что гроза? Что ты от меня хочешь? Это ты у нас живое божество, а я не умею разгонять облака движением пальца!

— У меня с ней плохие ассоциации, — перевела она взгляд на окно, повернувшись к нему спиной.

Волкас непонимающе посмотрел туда же. Какие еще ассоциации? Ну, подумаешь, дождь тарабанит, ветер гнет деревья, яркие вспышки и грохот, словно взрыв снарядов... Оу... Кажется, понял.

— Ты тоже слышишь их?

— Кого? — бросил он отвергнутое одеяло назад и начал его расправлять.

— Голоса мертвых.

Зверь замер на середине движения и посмотрел на сутулую темную фигуру. Вот это ее накры-ы-ыло! Только шизофрении ему еще не хватало!

— Я помню лицо каждого за миг до того, как я забирала его жизнь, — не оборачиваясь, продолжила она. — Помню каждое их слово. Их страх, их ненависть, слезы и проклятья... В такую погоду память старается особенно сильно. Кажется, что стоит мне закрыть глаза – и со всех сторон ко мне тянутся окровавленные руки, чтобы разорвать, — Верас вздохнула, опустив голову так, что волосы заслонили синие огоньки. – Этот шепот сводит меня с ума. Я люблю тишину и одиночество, но в них мне нет покоя.

— “Мне тоже нет покоя”, — с тоской посмотрел Девид на манящую остывающую постельку.

— Можно остаться с тобой на эту ночь? — повернулась она к нему боком.

Э-э-э... Что? Он ослышался?

— В смысле? — клацнув подобранной челюстью, Волкас решил на всякий случай уточнить.

Кира смутилась еще сильнее, сцепив и выворачивая пальцы, как маленькая девочка. Неужели ей действительно знакомо это чувство?

— С тобой спокойно, — буркнула она в ответ на его вытянутую морду.

Мда уж, не будь он таким уставшим, то вдоволь бы позубоскалил на эту тему. Но, с другой стороны, Кира сейчас старается высказать ему свое доверие как умеет. Смех в такой ситуации она может посчитать за оскорбление, и отдалится, закрыв все эмоции в себе. Чем сильнее создание, тем тяжелее ему признавать подобные маленькие слабости и тем меньше шансов, что подобное когда-нибудь повторится. Видимо, Кира хорошо помнила ночь после кошмара, когда Девид прибежал ее успокаивать, и вновь потянулась за поддержкой, не в силах сама справиться со своими страхами.