Она никогда ранее не знала такого состояния глубокого объективного несоответствия между собой и средой. Везде в разных коллективах и компаниях, где ей приходилось быть, она была в худшем случае на равных, но в большинстве случаев ее выделяли. Здесь ей казалось во всем были такие критерии, которым она ни в чем не соответствовала. Здесь человек виделся только в единстве со степенью его включенности в науку, причем науку точную (математику) и т. п. И эта наука ради которой они здесь, не является для них работой. Это был образ жизни, в который она никогда не сможет включиться, потому что у нее другая работа, другая профессия, которая здесь, в Академгородке, судя по репликам, да и той скудной информации, которая у нее была, -- нечто вспомогательное, второсортное. Чтоб как-то скрыть тягостные чувства, все более овладевавшие ею и усиливающиеся незнанием, о чем говорить с этими улыбающимися ей людьми, она стала заниматься с Анютой, которую вотвот должны были отвести к Зелинским. Вскоре пришли сами Зелинские. Довольно упитанная, но с изумительной фигурой блондинка, сопровождая каждое слово легким смешком, сначала подошла к Анюте и, спросив ее имя, сообщила, что у нее тоже двое детишек: дочка Светланка -- полтора года, и трехлетний сын Степка. Они вместе со всеми детишками очень ждут Анюту у них дома, где ей будет очень весело. Затем, повернувшись к Инге с Сашей, в той же смешливой манере сказала: -- Я -- Каля Зелинская, а это -- Коля Зелинский -мой муж. Видите у нас почти одинаковые имена, потому меня часто называют Колей, а его Калей. Ему это, кстати, нравится, потому что он часто ходит дома в переднике. Он отменный кулинар и любит готовить, особенно цыпляттабака и пирожные "бизе". У меня они почему-то никогда не поднимаюся, сколько бы я ни взбивала эти белки. А у него такое получается -- язык можно проглотить. Да вы в этом убедитесь сегодня. Правда, он почему-то тощий -она похлопала мужа по животу, -- а я вот поправляюсь. Еще одна деталь: хоть он и Николай Дмитриевич, но прошу его не путать с академиком Зелинским. Академик Николай Дмитриевич Зелинский, химикорганик, закончил Новороссийский университет, а мой Николай Дмитриевич Зелинский, тоже химикорганик, закончил Новосибирский университет, причем первый выпуск. Эта шутка, судя по всему, присутствующим была хорошо известна, но все весело смеялись в знак солидарности с Калей. -- Ну что, Калерия Ивановна, -- сказал Павел, -- водка уже скисает. Я думаю, пора отводить Анюту, а то с минуту на минуту должен явиться академик. -- Да, да, правильно, Павлуша, -- сказала Каля и тут же обратилась к мужу: -- Коленька, отведи Анюту, пожалуйста. -- Да, а чья сейчас очередь? -- спросила с улыбкой Мария. -- Уже полчаса прошло, и пора на смену. -- Я, я должен идти, -- сказал Виктор Степанков и отдал, как солдат, честь. Инга настроилась на то, что ей придется тоже сопровождать Анюту, обычно настороженно относящуюся к новым знакомымвзрослым. Но дети, как животные, всегда чувствуют искреннюю доброжелательность. Потому Анюта, к удивлению родителей, без колебаний вверила свою ручонку Коле и покорно отправилась с ним на свою детскую "гулянку" этажом ниже. Когда Анюта ушла, Инга тихо спросила мужа: -- Это правда, что сюда придет академик? -- Я, право же, не знаю сам, -- пожал плечами муж. Павел, как внимательный хозяин следивший за настрое нием новых гостей, очевидно, догадался, о чем Инга спрашивает мужа, и сказал: -- Инга, ты слышала об академике Борескове? Георгий Константинович -- удивительный человек, как говорится, чистых голубых кровей и к тому же тезка маршала Георгия Константиновича Жукова. То ли это случайное совпадение, то ли такое сочетание имени и отчества есть признак породы, кто знает? И вовсе не имеет принципиального значения, что Боресков родился в потомственной дворянской семьей, а Жуков -- в семье крестьянинабедняка. Здесь не это важно: человеческая порода -- это что-то от Бога, хотя я, пардон, -- рассмеялся Павел, приложив руку к груди, -- чистой воды атеист. Кандидатский экзамен по марксистской философии сдал на отлично. Но речь не обо мне, а о нашем любимом шефе. -- В любой русской энциклопедии, начиная с прошлого века, -- вставил Вася Мелешин, -- вы найдете имя его деда Михаила Матвеевича Борескова, генераллейтенанта русской армии, военного инженера. Во время Крымской войны он занимался установкой минных заграждений в устьях Дуная и Буга... И отец Борескова был генералом царской армии... -Да, мы забыли главное сказать, -- вмешалась серьезная, поспортивному подтянутая Катя Степанкова, -- Георгий Константинович -- одессит, как и я с Павлом! -- Ну не совсем одессит, -- уточнил тот же голос сбоку. -- В общем-то да, -- поправилась Катя, -- он родился не в Одессе, а кончил Одесский политех и научную свою карьеру начинал именно там. Говорят, весь институт, где он работал в то время, закрыли, а его еще совсем молодого, двадцати пяти лет, с лабораторией перевели в Москву. -- Для меня он вообще олицетворение истинного ученого. Вся его карьера -- свидетельство тому. Представь себе, -- перебил Катю Вася, -- с таким дворянским происхождением он дорос до академика, директора института, не будучи членом КПСС...
В это время раздался звонок, и все словно подтянулись, выпрямились. Павел открыл дверь, и в комнату вошел чуть выше среднего роста, стройный, лет шестидесяти мужчина с тонкими чертами лица и белой, холеной кожей без единой морщинки. Он ловко снял белый шерстяной шарф и элегантное ратиновое пальто и, повесив их на свободный крючок, остановился у висевшего здесь же небольшого зеркала, чтоб причесать красиво вьющуюся, седую шевелюру. Затем академик направился к столпившейся в ожидании его молодежи, и каждой из женщин поцеловал руку, сказав что-то в знак приветствия. Когда он подошел к Инге и Саше, Павел откомментировал:
-- Георгий Константинович, -- это мои новые друзья. Саша -- он мой земляк, одессит, математик, и у нас вполне реальные планы на совместные работы. Он скоро защищает диссертацию и переезжает в Городок работать в Институте математики. А это Инга, супруга Александра. Она гуманитарий...
Поприветствовав всех, Георгий Константинович как знаток здешних правил подошел к списку пап и спросил с задором в глазах: -- И кто же у нас следующий дежурный папа? -- Я! -- сказал весело улыбаясь Веня Табаков, -вот скоро иду на смену. -- Итак, все в сборе, пора к столу, -- сказал Павел, направившись к столам, и предлагая всем следовать за ним. Стол занимал оба "рукава" квартирыраспашонки. Собственно, это был не стол, а доски, положенные на два небольших обеденных столика, за которыми ели в обычные дни. В каждой из этих небольших прямоугольных комнат, одна стена от окна до двери, с пола до потолка была полностью занята самодельными стеллажами с книгами. В левой, чуть большей комнате у противоположной стеллажам стенки стоял диванкровать и тут же в углу у окна небольшой письменный стол, над которым висели лесенкой три книжные полки. В правой, меньшей комнате, напротив стеллажей одна за другой стояли две кушетки для детей. А у окна, между стеллажами и кушетками, -- маленький складной секретер, при открытии дверцы которого выдвигалась доска с ножкойподставкой, которая образовывала столик. В глубине, под столиком были полки и ящички для игрушек. Сейчас секретер был закрыт, и на нем стояли бутылки с напитками. Каждый стол был чуть длинней самой комнаты и потому, выступая в маленькую нишу между "рукавами" "распашонки", образовывали единый огромный стол с маленьким проемом между ними для прохода. С одной стороны столов в качестве сидений использовались диванкровать, кушетки и стулья, с другой -- уложенные на редко расставленные табуретки доски, которые образовывали большие длинные скамейки. Столы были полны разных блюд, приготовленных хозяйкой с помощью нескольких из присутствующих на празднике женщин. Сервировка отражала концепцию быта Академгородка, ниспровергающего все "мещанские" пристрастия. Несколько хрустальных рюмок, серебряных ложечек и фарфоровых чашек, -очевидно, вложенные мамами в чемоданы либо взятые на память свадебные подарки -- чувствовли себя здесь неуместными, вычурными и даже смешными рядом с мисками и простыми вилками, ложками, ножами и гранеными стаканами. Стол был накрыт скатертями разного вида, цвета и рисунка. Когда все расселись и наполнили бокалы, академик предложил первый тост за успешную защиту Павлом кандидатской диссертации. Затем, взяз на себя роль тамады, он с очень веселыми комментариями предоставлял слово для тоста всем сидящим за столом. Тосты произносились по часовой стрелке, начиная от Георгия Константиновича. Пили за соискателя и его дальнейшие успехи в науке, за его родителей, жену и детей, за химию, математику, физику, за родной институт, за походы, за "научных" прекрасных дам и просто за разные строны жизни и любви к ней. И все тосты облачались в сюжеты притчей, историй, анекдотов, отражающих филигранную работу ума, смекалки, находчивости. Пили понемногу, и никто не пьянел, сохраняя хорошую форму и приподнятое настроение. Поскольку Инга, сидя справа от академика, замыкала этот часовой круг, она вначале даже не думала о своем тосте. Но когда "стрелка" стала приближаться вплотную, она начала волноваться, не зная, что ей сказать, да еще при академике и на фоне того остроумия, которым блистали все гости. И вот слово предоставлено сидящему рядом с ней справа Вене Табакову. Он, нисколько не раздумывая, сказал: -- Вы знаете, что я люблю собирать разные интересные изречения выдающихся людей. Так вот: Антуан де Сент Экзюпери сказал, что из всех видов роскоши, самая бесценная -- это роскошь человеческого общения. Я счастлив, что судьба привела меня в Академгородок, где мы одарены этой бесценной роскошью. И это единственная роскошь, которая достойна того, чтоб ее приумножать. Так выпьем за сохранение нашего богатства! -- Ура! Ура, за приумножение нашей роскоши! -- закричали все дружно, сдвигая бокалы навстречу друг другу. Этот тост принес спасение, и Инге сразу стало ясно, о чем говорить. Когда Георгий Константинович предоставил ей слово, она, уже не чувствуя никакого волнения, спокойно произнесла: -- Вениамин только что сказазал, что Академгородок щедро наделяет всех роскошью общения. То, что я увидела сегодня, позволяет мне утверждать, что это действительно роскошь, это действительно бесценные сокровища. И я хочу предложить тост за необыкновенный, уникальный остров! За Остров сокровищ -- за Академгородок!
