«Месяц птиц. 18 день. Заключенная — чужеземка. Доставлена в 44 камеру».

— Смотри, сорок четвертая камера. — прошептал Инго. — Это должно быть совсем близко.

Положив журнал обратно в ящик, Инго стал осматривать связку ключей. Найдя ключ с номером 44, он снял его с кольца, а остальные положил обратно на стол.

— Кажется все. Можем спускаться. — сказал он.

Теперь он был еще больше рад, что решил проверить верхние этажи. Мало того, что они теперь знают в какой именно камере находится их пленница, так у них еще и ключ есть. И Хонори с гвардейцами их не побеспокоят. Хотя Инго был уверен, что помимо них, в башне есть и другие охранники.

Спустившись на первый этаж башни, они пошли по закручивающейся лестнице. Первые камеры стали появляться после четвертого пролета. Но Инго недолго радовался своему везению. Оказалось, что камеры тут расположены в порядке убывания, начиная с трехсотой. Это значит, что им придется спуститься практически в самый низ тюрьмы. Задачу усложняло еще и то, что они двигались в кромешной тьме. На стенах не было ни фонарей, ни факелов, а взять с собой какой-нибудь источник света было слишком рискованно. Инго даже не мог разглядеть что находится за решетками этих камер. Пару раз ему казалось, что он видит какое-то движение за железными прутьями, но скорее всего это были обычные крысы.

— Зачем нужно было сажать ее так глубоко? — проговорила Мавис. — Не проще было бы посадить ее в камеру, которая ближе к комнате тюремщиков?

— Не знаю. — ответил Инго. — Может быть это какая-нибудь особенная камера?

После того, как они прошли около двадцати пролетов, Инго решился зажечь факел, чтобы узнать сколько им еще спускаться. Подойдя к ближайшей камере, он уставился на табличку.

— Сто пятая. — проговорил он, и тут же потушил факел.

— Тебе не кажется, что воздух стал каким-то тяжелым? — спросила Мавис.

Значит не только ему это показалось. Когда они спускались, Инго стал замечать, что идти становится гораздо сложнее, хотя расстояние, которое они прошли, было не таким уж и большим. Ему все больше казалось, будто он идет под водой, где каждый шаг давался с трудом.

— Наверное это из-за силентиума. — предположил Инго. — Тут ведь все решетки из него сделаны.

Сказав это, Инго замер. Он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Это было странное ощущение, словно он жертва, и только что заметил охотника, нацелившего на него свой арбалет. Нечто подобное он уже испытывал в поединке с отцом Мавис. Это был животный страх.

Все органы чувств у него напряглись до предела. Слабость, вызванная силентиумом, ушла, и ему вновь показалось, что время замерло. Но тут темноту прорезал крик Мавис.

Обернувшись, Инго увидел, как из решеток одной из камер вытянулись белые руки, и схватили Мавис за плечи. Их было шесть или семь штук, и все они тянулись к Мавис, сжимая и разжимая пальцы.

Инго даже не заметил, как он преодолел те несколько ступенек, которые разделяли их. Выхватив меч, он тут же рубанул по рукам, которые уже успели схватить девушку. На пол посыпались отрубленные кисти, а Мавис, высвободившись от хватки, рухнула на пол у края лестницы.

Наступила тишина. На лестнице слышалось лишь учащенное дыхание Мавис. Ни криков боли, ни каких-либо других звуков, за решетками слышно не было.

— Что это была за хрень? — проговорила Мавис высоким от волнения голосом.

Но Инго не ответил. Чувство животного страха не пропало. Он только что увидел, как снизу решетки высунулись другие руки, и подобрав отрубленные кисти, уволокли их обратно во тьму камеры.

Простояв в оцепенении некоторое время, а может прошла всего секунда, Инго вдруг понял, что страх исчез. Он больше не чувствовал, что за ним кто-то следит. К тому же он осознал, что все это время не дышал.

Глубоко вздохнув, он повернулся к Мавис. Та была бледна, словно призрак.

— Наверно, это заключенные. — проговорил он, и помог ей встать.

Хоть страх и прошел, чувства Инго все еще были напряжены. Он стал лучше видеть и слышать, но все равно не смог ничего разглядеть в темноте камеры. Да и особого желания вглядываться у него не было.

— Давай пойдем дальше. — сказал он.

Они продолжили путь, при этом стараясь держаться у края лестницы. Вскоре Инго стал замечать тусклый свет в бездонной темноте башни. Время от времени, когда они делали поворот, он исчезал, а потом снова появлялся. Вскоре свет стал чуть ярче, и до ушей Инго стали доноситься звуки разговоров, но слов он пока что не мог разобрать.

— Слышишь? — прошептал он, когда они преодолели очередной пролет, и до них вновь донеслись обрывки разговора.

Мавис кивнула. Пройдя еще этаж, Инго наконец смог разобрать слова:

— Что-то они задерживаются. Уже давно пора было поменяться. Может быть сходить проверить?

— Лучше не надо. Там Хонори. Еще огреет тебя своей цепью за то, что оставил пост.

— А я и не против чтобы такая красотка меня выпорола. Я из-за этого и вызвался в охрану башни.

Раздался смех.

— Извращенцы. — послышался голос Мавис, и Инго увидел, как она достает из карманов сонное зелье.

— Стой. — Инго вытянул перед ней руку, не давая Мавис пройти.

— Чего еще? — прошептала она.

— Если используешь его, то та женщина тоже заснет.

— И что такого?

— Ты ее понесешь?

— А у тебя есть какие-то другие предложения?

— Используем «светлячков».

— Это гвардейцы. — голос Маис все еще дрожал после того, как на нее напали. — Они обладают волей, и с ними так просто не справиться.

— Я смогу. — сказал Инго.

После нападения, кровь в его теле так и кипела. К тому же гвардейцы должны быть ослаблены из-за силентиума.

— Я просто их оглушу. Не нужно их убивать. — сказал он, увидев, что Мавис достала свой арбалет. — Как только подам знак, кинь в них «светлячки».

И он стал спускаться, стараясь ступать как можно тише. Когда между ним и охранниками остался один этаж, он подошел к обрыву, развернулся и встал на руки. Обернувшись, и увидев, что Мавис готова, он крикнул:

— Давай!

Тут же под ним раздался глухой хлопок, и он, держась за край лестницы, перемахнул на нижний этаж, выставив перед собой ноги.

Удар пришелся прямо в шлем одного из гвардейцев. Его тут же отбросило на решетку камеры. Увидев, что он еще в сознании, Инго еще раз ударил его ногой по лицу. Второй удар, наконец, возымел эффект, и гвардеец, упав на лестницу, больше не поднимался.

В это время первый охранник все еще не мог сориентироваться в пространстве. Сняв шлем, и выхватив меч, он бесцельно рубил воздух, при этом протирая глаза.

На этот раз Инго было достаточно одного удара в голову, чтобы второй охранник упал без сознания.

— Неплохо. Только вот орать так незачем было. — проворчала Мавис, перешагивая через поверженного гвардейца.

— Все равно тут больше никого нет. — сказал Инго. Слова Мавис смутили его.

Обернувшись, он посмотрел через прутья решетки. За ними была довольно просторная камера. Вдоль стен висели стеклянные фонари. Одна часть камеры была ограждена небольшой стеной. Кровати не было. Да она и не нужна была. Преступница была прикована к дальней стене камеры. Ее руки обвивали толстые цепи, которые торчали из стен.

Достав ключ, Инго открыл дверь камеры. Сначала ему показалось, что пленница спит. Ее голова была опущена вниз, и черные волосы спадали, закрывая ее лицо. Но тут Инго заметил их… Красные, словно рубины, глаза, которые глядели прямо на него сквозь черные пряди волос.

— Мы не враги. Мы пришли освободить тебя. — проговорил он, делая шаг.

Голова женщины приподнялась и Инго увидел, что половина лица у нее была закована в железный воротник. Также железо сковывало плечи, талию и ноги женщины. На руках тоже были тяжелые браслеты.

Подойдя к пленнице, Инго стал осматривать ее. Она сидела, прислонившись к стене. Но даже так Инго смог понять, что она довольно высокого роста. Те части тела, которые не сковывала железная «броня», были замотаны бинтами. Сквозь них Инго смог разглядеть несколько татуировок. Они отличались от тех, которые носил Крикс. Если у северянина все тело покрывали маленькие узоры, похожие на шрамы, то у этой женщины они были широкие, и ярких оттенков. На лице у нее тоже были татуировки, напоминающие карнавальную маску, с небольшими ответвлениями, похожими на сосульки. Но больше всего Инго удивил ее взгляд. Он был безучастный, словно она находилась не в тюрьме, а на какой-нибудь скучной вечеринке. Да и сами глаза были странные. Инго еще ни разу не видел такого цвета глаз. Они были красные, и светились изнутри.