На земле, не такой уж большой, Знаю я уголочек укромный: Только там отдыхаю душой Под вечернюю звень колокольни. Как с деревьев слетает листва, Всё – залётного ветра потери. Там и мамочка – мама жива, И вот-вот постучит в наши двери! Словно вновь из родного угла Хлебным духом пахнёт, пирогами: – Вот, ребятки, для вас напекла. – Золотая, испей чаю с нами! И восходят из сердца слова, Прогреваясь, как в стоге солома. А без памяти кто мы — Ну, кто мы? Ни жива – без неё – ни мертва. Июнь Я из завязи любви Миру народилась. Заливались соловьи — Ночь не загустилась. Полог голубых небес Заструился шёлком, День молитвенных чудес Длился долго-долго. Оживил он полотно Тополиным пухом, А напутствие одно — Собирайся с духом, Чтобы песней рассказать (Словно песни новы), Слово зá слово – в тетрадь, О тебе, бедовый. Дерзкий ветер Был дремотный летний вечер, Кружевную вязь плела, Слушала колокола — В дом ворвался дерзкий ветер. Он могуч, а я – слаба, Он напорист, я – покорна, Было так ему привольно Навязать свои права. Закоулочков знаток Обрядился паутиной, Словно, правда, видел толк В нежной вязи и старинной. «Мы с тобою такие смешные…» Мы с тобою такие смешные — Ненормальные. Два чудака. Небо звёздами густо расшили, Только нити – и те напрокат. Ослеплённые звёздною пылью, Оступаясь, на ощупь идём. Где мы только с тобой ни бродили — Нам, бездомным, наш мир – отчий дом… Все заботы мирские померкли, А на Сретенке храмы – стоят. Но не ладят друг с другом две стрелки, Их совсем закружил циферблат — Держит сердце у тайны во власти. Бесконечна дорожная грусть. Я за вас ввечеру помолюсь, Две судьбы, догоняющих счастье. «Родовые корни…» Родовые корни, Отчие могилы. Прорастают в душу Лики самых милых. Высветляет Китеж Светлояр былинный. Доберусь до дома Хоть пешком по глине. Вглядываюсь в окна — В сердце ветер резкий: Не посмотрит мама Из-за занавески. «Девчонкой была упрямой…»
Девчонкой была упрямой И косы из трав плела. В глаза всем смотрела прямо, Хотя и была мала. Берёзы росли со мною, Меня обгоняя всерьёз, Листвою своей шальною Порой доводя до слёз. Подумать – какая малость: Деревья, трава, листва. В плену я у вас осталась, И этим – жива. И полем иду цветущим, И сердце не знает хлопот, И дней не припомню лучше — Мама поёт. «Было сладостей негусто…» Было сладостей негусто — Не об этом разговор. Я солёную капусту Обожаю до сих пор. С алой клюквой и с грибочком, Огурцами и лучком. Ах, огурчики из бочки! Чай, заваренный с медком! Мы сидели до рассвета, Пели дивные стихи. Жаль, уже деревни нету, И не будят петухи. Эта грусть пройдёт не скоро. От неё по сердцу – гул. Что ж ты сделал с нами, город? Взял, и детство зачеркнул. «Поцелуй земли и неба…» Поцелуй земли и неба — Роза красная в саду. День святых Бориса, Глеба Затуманился в цвету. Кажется всё просто, гладко, Словно на лице холста. Лишь игла скользит с оглядкой — Выстилает путь креста. Полоска света Мне бы – только это, Никаких невнятных снов, И не надо лишних слов — Лишь полоска света. Света! – Бог меня прости, Душно в шубке куньей — Света дедовской Руси Мне бы в новолунье. Воспоминание А над Вологдой вечером синим Переборы гармошки слышны, Словно тёплые, светлые ливни Принесли нам дыханье весны. И душа очищается песней, И родные просторы видны, Если рядышком ты, даже если Далеко от моей стороны. Вспоминается праздник застольный: Вздох гармошки в избе дотемна, Где до пота трудилась, до соли, И до боли рыдала она. До чего же ты, память, упряма, Что я вновь подчиняюсь тебе. И лебёдушкой плавает мама Под гармошку отца по избе. |
