«А в город к нам нынче грачи прилетели…» А в город к нам нынче грачи прилетели. Да мне-то какие дела? Устало шагаю не одаль, а в гору, И камень тяжёлый взяла. Ах, лучше б её обойти мне, упрямой, Иль камень оставить внизу. Так нет же, его обхватила — И рада. И надо, не надо… Несу. Розовые тополя Дымкой метельною кружится Сказочный пух тополей. Диво предивное – улица Ночью бессонной видней. В дрёме дома простоватые, Время сквозь окна течёт. Каждый наличником сватает И на смотрины зовёт. Розовой памяти узница — Вновь ожидаю гостей. Дремлет пустынная улица, Ждёт не дождётся вестей. И небылицею чудится Дом, над окном вензеля… Диво предивное – улица, Розовые тополя. Телеграмма Льётся жизнь из-под пера — Озаренья ищет в слове. А вчера, ещё вчера Сердце было на засове. А вчера ещё река Подо льдом была спокойна И не волновала волны — Шёлком ласковым текла. А сегодня – ледоход, Жизнь взыграла в каждой капле. Дни и ночи напролёт Не заснуть теперь, не так ли? И до самого утра Укрощаешь: – Бета! – Гамма! Льётся жизнь из-под пера — В будущее телеграмма. Незаметное время Внимай их пенью – и молчи!.. Фёдор Тютчев Ничем себя не утруждать И слушать шум дождя и ветра, Чуть-чуть волос пригладить прядь И быть как время – незаметной. Лететь за стаей журавлей На перекрёстки мирозданья, Где светлые пути видней. Забыть про знаки препинанья, Чтоб не осталось и следа. Хвала мучительным молчаньям! И чтоб не показаться странной — Лететь над заревом листа Сквозь золото потухших лун, Сквозь суматоху зим и вёсен. Припомнить шум поющих струн, Припомнить, как синеет просинь. На волшебной улице
В горести и в радости Я у земляков. Уголочек святости Сердца – отчий кров. Встреча небывалая — Столько разных лиц! Их не зазывала я — Сами собрались. Здесь и в сказку верится: Старый, Новый год… На волшебной улице Солнце не зайдёт! Улица Кузнецкая, Я домой бегу! Все года недетские Сброшу на снегу. Зябкая память Мой город меня не встречает, Спросонок, видать, не узнал. И троица заспанных чаек Не в силах покинуть вокзал. Навстречу лишь зябкая память — Уткнулась чуть ниже плеча, Наивно укрылась годами И лезет под полу плаща — Готова вот-вот закричать. Киваю я клёнам знакомым, Счастливой семейке берёз — Тебя они помнят зелёным, Меня – в плеске рыжих волос. Здесь каждый проулок мне значим — Здесь прошлого тени скользят: Бежит белобрысенький мальчик, А вот он почти что солдат… Что дальше случилось – не знаю. Позёмкой – года над землёй. И я не к тебе приезжаю, Но город вновь дышит тобой. Дар Живу, унаследовав небо, Огромное небо России. Рассыпались пóутру пеплом Цветы золотые по сини. Живу, унаследовав Землю, Дороги её столбовые. Легко уподобилась стеблю — Вросла в чернозёмы живые. Надолго дары или на день, И чем расплачусь за всё — нечем! Мой путь, как развёрстанный складень, И сладок, и горек, и – вечен. Живу, унаследовав небо. Всё то, что узнаю – увижу. Всё то, во что верую смело, Я к сердцу слепому приближу. «Раскинув руки, на траве лежать…» Раскинув руки, на траве лежать И плыть, и плыть за облаками… Туда, в синеющую гать, Стекает время ручейками. Когда качнётся небосклон Над травами и над песками, Я буду долго напролом Бежать, бежать… навстречу маме. Золотая И почему там даже воздух схож С дыханьем матерей полузабытых? Павел Васильев |
