- Дочку не рожу! – тут же откликнулся Поттер. – И вообще, что это такое? Халат отдай, свитер подари, теперь вот дочку роди. Мне уже страшно, что тебе еще в голову взбредет.

- Да я сейчас не о том, – отмахнулся Малфой. – Спаси меня, а?

- От чего? – фыркнул Гарри. – От жадности или дурости?

- Как Трандуил сейчас папу спасает.

- Но я не спасаю тех, кто не визжит, – поморщился Гарри.

- А кто сказал, что я не буду? – гордо выпятил грудь Малфой. – Ты же со мной в водопадиках сколько раз был, так что лучше всех должен знать, что вот визжать я точно умею! Ой, а мне тут только что в голову мысль пришла, – Драко обернулся к молчавшему до сих пор Снейпу. – Северус, а тебя Гарри спасал?

- Ну, спасал, – усмехнувшись, кивнул Снейп.

- Да-а-а? – еще больше оживился Драко. – А ты визжал?

- Ну, визжал. Мы тогда как раз из медового месяца вернулись.

Его лицо приобрело мечтательно-расслабленное выражение, а рука сама собой приобняла сидящего рядом Поттера.

- Обалдеть! Жалко, я это пропустил.

Все оставшееся время, пока его папа не напрыгался, Драко сопел, крутился на стуле и изводил Гарри вопросами относительно того, какие еще интересные традиции в ходу в роду Поттер. Гарри честно припомнил парочку самых многообещающих идей, но возвращающихся Люциуса и Трандуила встретил с нескрываемой радостью.

- Пойдем, мелкий вымогатель, – прокряхтел Поттер, вставая. Драко с готовностью влез на ручки.

Когда они вернулись, Малфоя встретили, как героя.

- Орел, – пожав ему руку, сказал Том. – Учись у сына, Люциус. Правда, получилось слишком радостно, как для спасения, но зато с душой и очень громко. Молодец!

Драко надулся от гордости и заявил, что готов спасаться хоть каждый день, настолько это, оказывается, круто и весело. Гарри, вздрогнув, объяснил, что нельзя праздничное мероприятие опошлять, превращая его в обыденную рутину. Иначе приестся и перестанет вызывать столько эмоций. Малфой покладисто покивал, но попросил о дате каждой следующей спасательной операции предупреждать заранее и внести его в список постоянных спасаемых.

====== Глава 107. Прошло четыре года ======

Драко все-таки дожал Гарри, и на семейном гобелене Поттеров возник еще один побег. Малфой-младший тут же исполнил свою угрозу и переехал в Поттер-лодж. Со своей невестой он готов был проводить двадцать четыре часа в сутки. Драко часами гремел погремушкой, заваливал девочку тоннами игрушек, с самым серьезным видом толковал ее детский лепет, поддерживая конструктивную беседу, кормил кашками и протертым пюре, укачивал, когда малышка не хотела спать, и напоминал крайне энергичного и ответственного папочку даже больше, чем сам Гарри. Когда же она немного подросла и начала ходить и говорить, он перечитал все книги по детской психологии, которые ему одолжил Гарри, и начал заниматься со своим ненаглядным сокровищем и остальными детьми Поттеров, Элхаром Принц и Серпентой Малфой развивающими играми. В последнем ему помогали трое молодых эльфов – дети Трандуила и Элронда. Они, по словам Трандуила, как раз недавно достигли совершеннолетия, так что недалеко ушли от детей и поймут их куда лучше занятых взрослых. Гарри и Снейп, к которым частенько присоединялся Олаф, с головой ушли в науку, создавая новые чары, артефакты и зелья; Элронд на пару с Нарциссой постоянно улучшали ландшафтный дизайн и аптекарский уголок Поттер-лоджа; Том и Люциус занимались политикой; Галадриэль продолжала совершенствоваться в боевой магии, прервавшись только на время беременности, а произведя на свет очаровательных близнецов, королевскую парочку, тут же вернулась в строй; а Трандуил творил. Его коллекция на том, самом первом показе мод имела ошеломительный успех. Она потрясла зрителей и критиков не только непривычным стилем одежды и вышивки, неожиданным решением использовать в качестве звукового сопровождения этническую кельтскую музыку, но и моделями. Для демонстрации своих гениальных творений Трандуил не захотел приглашать обычных магов. Он мобилизовал на время творческие умы своих родственников и вместе они создали новое заклинание, фантом – полупрозрачных надменных и идеально прекрасных эльфов, которые с непередаваемой грацией не шли, а буквально скользили по подиуму, не удостаивая окружающих их простых смертных и толикой высокого внимания. Трандуила назвали “открытием года”, завалили предложениями о сотрудничестве и приглашениями поучаствовать во всех крупнейших модных выставках магомира. Поломавшись, тот согласился. Но выпускаемые под его маркой вещи как были, так и остались доступны лишь избранным: эльф наотрез отказался заменить материалы более дешевыми аналогами, а изделия из шелка акромантулов, кожи василиска, шерсти единорога и других столь же редких и труднодоступных материалов могли позволить себе немногие.

Разумеется, не обходилось без курьезных ситуаций. Например, когда крайне взбудораженный Драко ворвался в личный кабинет Поттера, где он со Снейпом уже пару часов обсуждал новый проект. Малфой нежно прижимал к груди Лилиану и выглядел неприлично счастливым.

- Гарри! – сверкая глазами и улыбаясь во все тридцать два зуба, громко возвестил Малфой. – Все, можно организовывать помолвку: Лили сказала, что меня любит! Лили, солнышко, ты же любишь своего Драко?

- Да! – серьезно кивнула кроха, чем заслужила умиленный вздох и поцелуй в пухлую розовую щечку.

- Малфой, это несерьезно, – пытаясь сдержать смех, помотал головой Гарри. – Ты же читал книги по психологии? Она сейчас всех любит. Лили, скажи, а папу Гарри ты любишь?

- Да! – снова кивнула девочка и протянула к нему ручки. – Папа, зять на лучки.

- Вот видишь, – назидательно заметил Гарри, забирая девочку. – А папу Северуса?

- Любу!

- Это не аргумент: вы просто ее родственники, – надулся Малфой. – А не из Поттеров она любит только меня!

- Тоже неверно, – ехидно сверкнул глазами Снейп. – Лили, ты же любишь дядю Люциуса?

- Да!

- А тетю Нарциссу?

- Да-да-да… – Лили почти не слушала. Она занималась крайне важным делом – пыталась отковырять красивую пуговицу с папиной рубашки. Пуговица не поддавалась, так что, подумав, девочка сменила тактику и просто откусила ее. Северус тут же оказался рядом и, разжав ее челюсти, извлек честно отвоеванный трофей.

- Все-таки все твои животные и дети имеют странную тягу к пуговицам, – проворчал он, пряча пуговицу в карман. – Потом пришью, когда Драко вернет Лили в детскую.

- Так что насчет помолвки? – не сдался Малфой. – Гарри, я совершенно серьезно, так что не надо на меня так смотреть. Я же не говорю о нерасторжимой, нет. Мне хватит и простого заявления о намерениях. А если она, когда подрастет, найдет себе кого-то лучшего… – его голос трагично дрогнул, – то я не буду чинить препятствий ее счастью.

- В тебе пропадает великий актер больших и малых театров, – хмыкнул Гарри. – Просто байроновский герой собственной персоной.

- А, – отмахнулся от его подколки Малфой. – Лишь бы результат был, а там кем хочешь называй. Так что насчет помолвки?

Именно так и тогда принципиальное согласие на помолвку между наследником Малфой и Лилиан Поттер было получено. Заключили что-то вроде предварительного соглашения о намерениях, а сама торжественная церемония была запланирована на четырнадцатый день рождения мисс Поттер. Свадьбу же Гарри запретил играть до совершеннолетия дочки. Ибо нефиг.

Нельзя сказать, что Малфои лишь только требовали что-то с Поттеров. Нет, они тоже дарили подарки, иногда настолько оригинальные, что не оставляли равнодушными не только того, кому предназначались, но и всех остальных проживающих в Поттер-лодже. Но лавры победителя Гарри, не задумываясь, присудил бы Люциусу, додумавшегося однажды осчастливить своего любовника белыми павлинами из Малфой-мэнора. В количестве двенадцати особей. Наглые, откормленные и непуганые птицы оценили новое место обитания, как приемлемое, и быстро растеклись по всему Ривенделлу (тварям нужен был солнечный свет, поэтому полумрак Лихолесья не подходил). Сами птички красиво вписались в окружающее их благолепие, но стоило кому-то из пернатых красавцев открыть рот, как окружающие испытывали желание запустить в гаденышей камнем или заклеить острые клювы клейкой лентой: луженые, тренированные глотки райских птичек издавали такие звуки, что желание наслаждаться окружающими их красотами пропадало на корню. Сам Люциус делал вид, что к произведенной диверсии не имеет ни малейшего отношения, а подарок искренне считает царским и уместным. Трандуил морщился и мужественно терпел как издевательство над своим музыкальным слухом, так и справедливые, в общем-то, нападки Элронда, чьи угодья обзавелись новыми питомцами. Снейп и Гарри с интересом следили за разгорающимися спорами и шумихой вокруг незабываемых птичек, Том и Драко откровенно ловили кайф, а Нарцисса делала вид, что проблемы не существует (она не могла определиться, на чью сторону встать: Люциус все еще оставался ее мужем, но в глубине души она была согласна с претензиями Элронда. Наглые, крикливые павлины достали ее еще в Малфой-мэноре). Но однажды все изменилось.