— Для шиноби слишком хрупкая, да ещё и ноги больные. Что же в тебе такого? Ты же совсем не можешь себя защитить, — сформулировала свое первое впечатление пепельноволосая, мазнув пальцами Кейджи по щеке. Вару старалась не обращать на нее внимания, но женщина оказалась слишком настырной в своем интересе, полностью загораживая собой обзор.
— Насколько хорошо она влияет на джинчурики, мы не знаем, но явно стоит попробовать ее включить в план. Чудовище может сделать всю работу за нас, — начал предлагать варианты младший Хофу, и мечник отрицательно мотнул головой.
— Слишком рискованно. Мы не знаем, чем все может закончиться, попытайся она остановить его.
— Да я и не предлагаю использовать ее как путь к отступлению. Какая нам разница, успокоится эта тварь после того, как разнесет деревню, или нет?
— Ты ведь ничего не знаешь о таких, как он, да и о шиноби, собственно…
— Босс, ты переоцениваешь этого паренька. Ему лет тринадцать. Он всего лишь ребенок, уже прославившийся в деревне тем, что не может контролировать свою силу. Любая вспышка будет разрушительной, но кратковременной, — озвучил свое мнение другой шиноби, и младший Хофу, раздраженно выдохнув, все же продолжил.
— Мы убьем ее в нужном месте и в нужное время. Право, вы же не думаете, что только ее непонятные даже вам техники вынуждают парня-подростка наблюдать за девчонкой?
На пару мгновений в помещении повисла тишина, и никто не нашел аргументов для спора. Кейджи не считала Канкуро гением, но, согласившись с его точкой зрения, конкретно в этот момент Хофу был до безобразия прав. Если они убьют ее, Гааре это не понравится, и уже мертвой Вару не сможет помочь так же, как и тогда. Сын Хироми явно испытывал тщеславное удовольствие, позволяя ей слышать о возможных планах заранее, поэтому вновь повернулся к ней, жестом прося пепельноволосую отойти немного в сторону.
— А ты как думаешь? Если мы одурачим его и уведем тебя прямо из-под носа, что, собственно, и так уже сделали, а затем, — он задумчиво хмыкнул, чуть прикрыв глаза. — Разбросаем твои внутренности по площади, а еще лучше обвешаем ту дебильную статую, как мишурой… Как ты думаешь, он сильно разозлится? — выражение его лица резко стало серьезным, и Кейджи напряглась, зная, что это вовсе не блеф. — Достаточно, чтобы все в этой чертовой деревне погибли в ужасе и страхе? Этот парень из вашей Суны рассказал мне историю семилетней давности. Тогда его, кажется, Казекаге остановил. Золотой песок. Ничего в этом не понимаю, конечно, я ведь не шиноби, но, похоже, других вариантов остановить демона нет. Кроме тебя, что под большим вопросом, но и эту маленькую вероятность нашей неудачи мы предусмотрительно уберем, — он погладил Вару по щеке, слабо и как-то одержимо улыбнувшись. — Ну так что? Монстр разозлится, если мы отберем у него кусок мяса?
Эти слова вызвали неприятные чувства: быть жертвой комфортно, когда тебя жаль другим, но все вокруг почему-то выставляло ее самоотверженность на потеху. Кусок мяса — сравнение, которому стоит улыбнуться, и блеснувшая кривая ухмылка на лице девушки не могла не раздражать такого человека, как сын Хироми. Нет, Вару никогда не была дерзкой, и эскапада — совсем не ее стиль, но самоирония уязвляла трепетную и патологическую любовь Хофу к самому себе. Хироми посмотрела на девушку испуганно, и ее сын нахмурился, планируя задать предсказуемый вопрос: «Ты не боишься?» — но ответ со вчерашнего дня пребывал в раздражительном настроении, чтобы медлить. От глухого грохота с потолка стала сыпаться песчаная пыль, и шиноби заметно напряглись, в отличие от их знатного заказчика.
— Да, он определенно очень сильно разозлится. Вот только сейчас это совсем не к месту. Ты ведь сказала, что надежнее укрытия быть не может. Так как же это понимать? — спросил Хофу у рядом стоящей куноичи, на что та безоружно расставила руки и пожала плечами. Они сильно просчитались, решив, что команда из Суны и в самом деле разделится на четверых. Или, что более вероятно, недооценили сообразительность Гаары. В любом случае Вару это не успокаивало.
— Простой шиноби сюда не проникнет, и расчет был на то, что джинчурики его не обнаружит.
— Только он его обнаружил, как и вашего человека при попытке похитить ее. Неужели так трудно учесть все. Я на вас понадеялся, между прочим, — парень негодующе махнул рукой, и созданную техниками элемента земли коробку хорошо тряхнуло. Вару едва удержалась на ногах, схватившись за стену; Хироми вскрикнула, падая со стула и отползая в самый угол комнаты; младшего Хофу придержала пепельноволосая куноичи и, сведя брови, стала внимательно присматриваться к потолку.
— Он все под домом разворотил, но сомневаюсь, что… — по желтой поверхности с треском поползла трещина, обильно сочась песком. — Вот это да.
Кейджи огляделась, пытаясь предугадать самый короткий путь, чтобы вовремя защитить Хироми. То, что задумал Гаара, ей совсем не нравилось: они находились под толщами песка, и если конструкция куноичи развалится, их просто накроет. Женщина подумала о том же, поэтому, сложив руки, стала создавать для них выход отсюда. Часть песка на полу собралась в одном месте, медленно поднимаясь в воздух и принимая форму правильной сферы: шиноби отступили назад, почти разом выругавшись, когда фигура вдруг стала глазом. Зрачок зашевелился, скользя по лицам и останавливаясь на младшем Хофу. На самом деле было непонятно, смотрит он на парня или на Кейджи позади него, но этого было достаточно, чтобы сын Хироми громко приказал убираться отсюда. Он переоценил себя, поворачиваясь к пленнице, дабы схватить и потащить к образовавшемуся в стене проходу: удар кулаком пришелся прямо в нос, и парень отшатнулся, брызгая кровью.
Помещение все больше покрывалось трещинами, и атаки песком, хоть и не дали шиноби приблизиться к Вару, только больше усугубляли дело. Когда мечник обнажил клинок, стоя рядом с выходом, Кейджи поняла его мысль — Гаара ничего не будет видеть в завале. Лезвие несколько раз рассекло песчаник, и конструкция стала рассыпаться; бывшая шиноби ринулась к Хироми и едва увернулась от особо крупного камня, оцарапавшего ей плечо. Она заслонила женщину, пережив еще пару незначительных ударов в спину, но песок успел укрыть их до того, как помещение полностью прогнулось под давлением. Свет пропал, и воздух быстро становился душным и совершенно непригодным для дыхания; спустя мгновение их повлекли наверх, но невыносимо медленно.
— Вы в порядке, Хироми-сан? — тихо спросила Вару, держа женщину за плечи. Та не успела пострадать, а на боль от своих ушибов бывшая шиноби не обращала внимания. Вскоре их вызволили на поверхность, и обе закашлялись от ворвавшегося в легкие колючего воздуха. — Гаара…
Кейджи повернулась, замечая наполовину утонувшее в песке здание. Джинчурики стоял рядом, хмуро оглядывая сначала землю вокруг, а после и ближайшие дома — пытался понять, куда преступники могли уйти. Они не заинтересовали его надолго, и вскоре он посмотрел на Вару.
— Ты в порядке?
Странно было слышать такой вопрос от него, но бывшая шиноби кивнула, поворачиваясь к Хироми. Женщина бездумно оглядывалась по сторонам, и глаза ее полнились горькими слезами; Кейджи не испытывала ненависти к ней, несмотря на ложь, и могла предположить, какие чувства вынудили ее выбрать этот путь. Она не знала всей истории, но уже о многом догадывалась.
— Она убила этих людей, — сказал Гаара холодно, и Вару отрицательно замотала головой.
— Нет, ее сын жив. Он… Он хочет отомстить, а она просто…
— Решила, что все должны погибнуть.
Кейджи поджала губы, понимая, к чему клонит джинчурики, но сейчас не могла подобрать слов, чтобы ему все объяснить. Ей самой надо было хорошенько обо всем подумать.
— Они все смогли сбежать?
— Нет, не все.
Вару на мгновение задумалась, пытаясь предположить, кто именно из них мог не успеть, но вспомнила, что все и так сама видела. Песок рядом с Хироми колыхнулся, и бывшая шиноби резко встала на ноги, тут же болезненно морщась.
