На следующее утро мы сели в машину и поехали обратно в Москву. Переноску Май решительно отверг: неутомимо орал так, как будто его распиливают надвое, – ему нужна была иллюзия свободы. Надели на него шлейку и выпустили. Конец ее я крепко держала в руках: вдруг Май неведомым образом исчезнет из машины или скакнет под педали управления. Котенок потаращился в окна, потоптался на мне, успокоился и огляделся. Алеша рулил. Женя улыбался. Арсений сидел с брезгливым видом. Май вздохнул, но откладывать самое трудное не стал и перебрался к нему на колени. Так началась дрессировка человеков.

– А ко мне? – завопил Женя.

– Он меня выбрал, – задрал нос Арсений, ибо нет ничего милее, чем уесть брата. Даже если для этого надо взять кота. С шерстью.

– Ма-а-ам!

– Я подержу, потом тебе дам! – Арсений смилостивился. Май удобно устроился у него на коленях.

– Ой, он мурчит! Значит, я ему нравлюсь! А знаете, кошки мурчат не голосом, у них от мозга идет импульс то ли ко рту, то ли к носу, и тонкие косточки вибрируют, а вся кошка резонирует, как гитара!

– Ты откуда знаешь? – удивилась я.

– Ну так… Ой, он мне живот подставляет! Это значит, доверяет мне, я читал! Да поглажу я тебя, поглажу! А еще знаете что…

Когда лекция о кошках перевалила за полчаса, я не выдержала и снова настойчиво спросила, откуда столь глубокие познания.

– Ну… Мне же надо было знать, к какому геморрою готовиться. Я статьи изучил, по специальным форумам полазил… Спи, мелкий, спи, я просто руку поправлю, она у меня затекла. Знаешь, это самый милый геморрой в жизни!

– Ты же не любишь животных! – не удержалась я.

– Не люблю. И животных, и зоопарки, и цирки не люблю. Но Май – это не просто животное, это наше животное!

Лайфхак: не заморачивайтесь с тем, чтобы подружить животное с его ярым противником. Они и без вас отлично поладят. Вопрос времени. И мозгов. У обоих.

Если кто-то думает, что для котенка нужны только миска и лоток, то этот кто-то прав. Но маркетологи не зря получают свой хлеб. Миски, например, бывают железные, как в тюрьме. Бывают керамические, выглядят они, как изделие первоклассника на уроке труда, но стоят, как фарфоровая ваза династии Мин.

Домики – это вообще отдельная история. Не знаю, как коты жили раньше, по-моему, на ковриках или подоконниках, но сейчас им всем вынь да положь отдельный уголок. И тут меня настиг ступор. Я, имея богатейший опыт покупки детских приблуд (коляски – кроватки – шмотки – развивалки), мужских игрушек (ножички – пилы – радиоуправляемая ерунда), женского барахла (все, что можно представить, и еще немного), ни разу не видела такого, чтобы товар был только трех категорий:

☝ дешево и страшно,

☝ дорого и страшно,

☝ вообще непонятно, зачем и для кого сделано.

Производители кототоваров свято уверены: вы для котенка должны выделить свою квартиру, а сами будете как-нибудь ютиться в уголке. Вам придется выбросить мебель, а вместо нее накупить лесенки и полочки из опилок и соплей по цене красного дерева, потому что котейке необходимо бегать под потолком. В кухню желательно впихнуть пару трехметровых столбов-когтеточек, больше похожих на тотемные: перед едой котику надо имитировать охоту и прыгать по деревьям. Для правильного развития необходимы четыре десятка игрушек: мелкая моторика, крупная моторика, средняя моторика, гибкость хвоста, ловкость ушей, ну и просто для удовольствия. Вы что, хотите получить недоразвитого кота?

Я месяц искала подходящий домик. Все, что было по размеру и не требовало отдельной комнаты коту, явно разрабатывали дизайнеры мебельной фабрики села Унылые Тупицы. То есть омерзительно-омерзительно-омерзительно, а сверху мех молодого чебурашки.

Человеческий диван выбрать легче.

– А может, и купим ему диван? – спросил Женя, когда я особенно громко вздыхала от отвращения.

– Да что уж там, квартиру отдельную сразу купите, – проворчал Арсений. – И няню заведите. Он же ма-а-аленький.

Наконец, я нашла нечто пристойное. Из дерева. С двумя лежанками и будкой. С когтеточкой и игрушкой. Матрасики отстегиваются и стираются. Ни один чебурашка при их производстве не пострадал. Как меня жаба давила – три дня исполняла арию Сквалыги. Утром и вечером. Иногда в обед. Но ее все-таки победила давняя мантра: «На детях не экономят». Плюс на это сооружение можно было смотреть, не борясь с подступающей от омерзения тошнотой.

Потом настала очередь лотков. Обычные. С поддонами. Двухъярусные. Закрывающиеся. Музыкальные. Имитирующие унитаз. Самоочищающиеся…

На последних я сломалась, закрыла ноутбук и купила обычное корытце в ближайшем зоомагазине. Не быть мне ответственным котоводом, не появится моя с Маем котография на обложке журнала «Котофил», не дам я интервью: «А чтобы котик мог себя реализовать, мы даже завели в квартире мышей, и теперь он на них охотится».

Купить все нужное – это полбеды. Важно спрятать от котенка все ненужное. А как определить, что для него опасно? К счастью, у нас есть Женя.

– Ты на четвереньках ходить умеешь?

– Это вот так? – опустился Женя на пол.

– Да. Твоя задача – обползти всю квартиру, ткнуться носом во все места, уронить все, что не прибито гвоздями, подозрительные предметы сложить в пакет и убрать. Иначе котенок может пораниться об острое, проглотить мелкое, свалить на себя тяжелое.

Женя вошел в раж: ползал по квартире, терся об ноги, громко мяукал и требовал внимания.

– Уйди от меня! – отпихивал его Арсений.

– Меня попросили быть котом!

– Котом, а не идиотом!

– Ма-а-а-ам!

На окна поставили антикотиные сетки. Чтобы избежать самовыбросов котов на головы беспечных прохожих.

Помимо мелкого и опасного для котенка в любой квартире есть то, для чего опасен котенок. Статуэтки и вазочки на открытых полках. И тут для меня наступило счастье. Потому что…

– Я не хочу, чтобы в нашей домашней библиотеке на полках перед книжками стояли всякие фарфоровые уродцы и глиняные придурковатые мужики с дырками вместо глаз! – вопила я, как укушенная, когда мы с Алешей только чертили проект библиотеки и вымеряли ширину полок.

– Почему обязательно уродцы? У нас столько красивых статуэток! Чем тебе Артемида не угодила?

– Артемида одна! А мужиков в картузах много! Из-за этих статуэток книгу взять невозможно, они стоят на подступах к ним, как глиняная армия монстров!

Статуэтки у нас появлялись самопроизвольно. Почкованием, что ли… Их привозили из командировок, дарили, покупали под влиянием импульсного помутнения рассудка. Они были красивые и страшные, осмысленные и бессмысленные, памятные и «а эта хрень у нас откуда». Но их было чертовски много. Хоть на рынок и торговать, причем на вес, а не поштучно.

– Да, кстати об армии! – вспомнил Алеша. – А куда мы денем мою коллекцию оловянных солдатиков? Мою прекрасную армию Наполеона? Моего Кутузова с гренадерами? Пушки, наконец? Их под стекло надо. Или давай закажем под них отдельный шкаф! А еще лучше – стол, и я сделаю макет сражения…

– Не-не-не! – пугалась я макета величиной в комнату. – Армию оставим, ей на полках будет хорошо, напротив «Войны и мира».

– Армия большая. Толстой столько не написал. Его собрание сочинений – половина полки, а солдатиков хватит на две-три.

– Ну, к зарубежной литературе. Там что ни буква, обязательно писатель-француз попадется.

– И Диониса.

– И Диониса.

– И Моисея.

– Куда Моисея! Ну куда! – я всплескивала ручонками и в поисках справедливости глядела на люстру. На люстре справедливости не было.