Сигурд кивнул, показывая, что он все понял. Ирландцы тут же сели на коней и поехали на берег.

Впереди ехал Ниал, за ним — на низкой лошадке — Сигурд со связанными руками. Позади на безопасном расстоянии следовали Патрик и Суннива.

На гребне холма к ним навстречу выехали викинги. Пленницы были привязаны к коню Бьёрна Скальда. На двух других конях везли награбленное добро. Они сблизились. С одной стороны стояли крестьяне с мотыгами, кольями и топорами. С другой — викинги во главе с Бьёрном Скальдом, вооруженные мечами и копьями.

Здесь и должен был состояться обмен. Девушки с рыданиями бросились в объятия родителей. Бьёрн Скальд снял с лошадей сундуки, и два сильных ирландца тут же унесли их.

— Теперь ваш черед! — громко крикнул Бьёрн Скальд. — Освободите ярла Сигурда!

Ниал подъехал к Сигурду и перерезал ремень, связывавший ему руки. Знаком он показал, что Сигурд может сесть на белого коня, которого подвел ему Бьёрн Скальд. Вскочив на коня, Сигурд сунул руку за пазуху и кинул что-то к ногам Патрика. Люди, стоявшие рядом, увидели дракона, искусно вырезанного из дерева. Патрик быстро спрятал фигурку к себе за пояс и чуть заметно кивнул.

Сигурд вдел ноги в стремена и тут же рванулся с места. Бешеным галопом он вместе с викингами поскакал в бухту, где их ждали корабли.

Уже на корабле Сигурд оглянулся и посмотрел на гребень холма. Рыжебородый Ниал застыл в седле, скрестив на груди руки. Сигурд понимал, что, пока Ниал жив, он будет ненавидеть людей с севера.

А Патрик и Суннива? Сигурд с трудом разглядел их. Они сидели вдвоем на сером коне, их волосы сверкали на солнце, словно медные шлемы. Когда-то он сказал им, что его заветное желание — сделаться резчиком по дереву и жить так же вольно и свободно, как живет Торарин Резчик. Поймут ли они когда-нибудь, что это правда? В ушах у него шумело, он вдруг уловил голос Эдды: «Надо бороться, Сигурд! Ты должен бороться!»

Почему он вспомнил эти слова именно сейчас?

Викинги приготовились грести.

— Освободите рабов! — вдруг крикнул Сигурд.

Все в замешательстве переглянулись. Весла замерли в воздухе.

— Сделайте, как я велел! — снова крикнул Сигурд. — Освободите рабов!

Бьёрн Скальд нахмурился и подошел к Сигурду.

— Ты молод, ярл, и многого не понимаешь. Послушайся того, кто сызмальства ходит в походы. Взгляни на этих сильных рабов, на детей…

— Я велел освободить их!

— В парня вселился злой дух! — воскликнул Бьёрн Скальд, дернув себя за волосы.

— Может быть, молодой ярл считает, что опасно держать на борту столько пленников? — шепнул Торольв. — Ведь мы потеряли в битвах немало воинов…

Он начал разрезать ремни, которыми были связаны рабы, и подталкивать оторопевших людей к сходням.

— Может, все-таки оставим хотя бы детей?

Сигурд снова посмотрел на гребень холма, где стояли ирландцы. Вдруг его обдало жаром. Патрик и Суннива подняли руки и махнули ему. Патрик держал в руке деревянного дракона, словно это был знак победы. Сигурд знал, что запомнит их на всю жизнь. Больше они никогда не встретятся. Разве только во сне или в добрых воспоминаниях.

Он смотрел на них до тех пор, пока они не растаяли в солнечном сиянии.

— Задули попутные ветры, — сказал Бьёрн Скальд. — Пора возвращаться домой! — Про себя же он проворчал: — Я совершил три десятка походов, но никогда добыча не была такой скудной. — Он поковырял лучинкой в зубе. — В дни моей молодости все было иначе. Помнишь, Торольв? У нас еще и бороды-то не росли, но мускулы уже были как сталь.

— Что говорить, хорошие были времена, — Торольв почесал живот, укушенный блохой. — Стоило тогда нашим кораблям показаться в бухте, и местные жители сразу разбегались, как мыши.

— Нынче уже не то, — вздохнул Бьёрн Скальд. — Вернемся домой, нам и рассказать будет не о чем. Горстка серебряных монет — вот и все. А хвастать потерянной добычей — только выставлять себя на посмешище.

Свежий ветер надувал паруса, и в скором времени они достигли родных берегов. Вытащив корабли на сушу, дружина ярла совершила набег на прибрежные усадьбы. Но взять удалось немного. Несколько железных котлов да десяток тощих овец. Разве только потешились видом горящих домов и разбегающихся в страхе людей. На ночь викинги притаились в темной бухте. А на другой день богини судьбы наконец смилостивились над ними. Им удалось захватить чужой корабль, который возвращался из похода, набитый добром. Трое из дружинников ярла пали в этой битве.

— Не будем о них горевать, — сказал Торольв. — Они были старые, Один уже давно ждал их в Вальгалле.

Мать со слезами радости встретила Сигурда. Сестренка обняла его и укусила за щеку. Грани превратился в рослого жеребца, все лето его объезжали. Сигурд вскочил в седло, ему не терпелось сразу же испытать коня. Он галопом пронесся по лугу.

Вечером в гриднице был устроен пир. «Прикажу всего подать вдоволь, — заранее решил Сигурд, — и мяса и меда». Он поглядывал на викингов, сидевших по обе стороны от почетного сиденья. Мед лился рекой. Кое-кто уже начал клевать носом, положив голову на плечо соседа. Другие отдавали дань баранине и свинине.

— Сыграй нам на флейте, Ховард, — упрашивали старика молодые парни, — что-нибудь веселое, помоги разогнать тоску.

Странный это был поход. То ли дело походы во времена ярла Хакона! Какое оживление и радость царили в усадьбе, когда викинги возвращались домой! Какие сокровища они с собой привозили! На этот раз они совсем не привезли рабов. А как хорошо было бы привезти их сейчас сюда, прикинуть, сколько за них можно взять, немного развлечься.

Неожиданно Сигурд ударил в ладоши, и дверь в дальнем конце гридницы распахнулась. Все с удивлением посмотрели на него. Двое дружинников внесли клетку. В клетке кто-то шевелился, но пирующие не могли разглядеть, кто там, — в гриднице было недостаточно светло.

— Какой-то зверь, — зашептали люди. — Молодой ярл привез его с запада.

Слуги вынесли клетку на середину гридницы и подняли повыше.

В тот же миг вошла вереница рабов с факелами в руках. Гридница осветилась.

Люди замерли от удивления. В клетке сидела птица. На маленькой головке, словно бусинки, поблескивали глаза. Великолепный хвост отливал всеми цветами радуги.

Он сверкал и переливался от глубокого зеленого цвета до небесно-голубого, как камни на морском дне, освещенные солнцем, пробившимся сквозь толщу воды. Перья на хвосте были такие длинные, что свешивались из клетки до самого пола, хотя воины держали ее на вытянутых руках.

По гриднице прокатился вздох.

— На нашей земле еще никто не видывал такой птицы, — сказал Сигурд. — Это самое дорогое сокровище из всех, какие мы добыли в походе. Я отдал за нее тяжелое серебряное запястье. Эту птицу я дарю своей сестре. Откройте клетку!

Птицу выпустили, и все испуганно отступили. Никто не осмелился приблизиться к ней, издали они наблюдали, как птица важно двинулась по гриднице, распустив хвост, похожий на опахало. Ее оперение чудесно сверкало, переливалось и играло. Волшебная птица! Птица из сказок и преданий!

Не спеша она прошествовала в самый темный угол гридницы. Неожиданно маленькая девочка в светлом платье, которая еще нетвердо стояла на ножка, подбежала к ней. Девочка весело лопотала и тянула ручку к ярким перьям. Все засмеялись. Сестра Сигурда оказалась храбрее взрослых воинов.

«Будущим летом я отправлюсь в торговый поход, — подумал Сигурд, глядя на птицу сияющими глазами. — Нагрузим корабли шкурами и другими товарами и посетим разные торговые города». Он стал раздумывать, как уговорить людей на такой поход. Дружинники скажут, что мужчина создан для войны и сражений. Золото легче добыть грабежом, чем торговлей.