Викинги тоже так считают. Они рассудили, что Кукше должно быть уже не менее двенадцати лет и пора посвятить его в мужчины. Изнывающие от безделья воины рады развлечению, все они принимают участие в подготовке к торжественному действу.

По их заказу местные оружейники изготовляют для Кукши круглый варяжский щит, кожаный с медными бляшками. Серебреник спешит выковать ко дню посвящения шейную серебряную гривну с молоточками бога Тора. Хотели викинги заказать для Кукши и кольчугу, но раздумали — тяжела она для неокрепших отроческих костей.

В сундучке Тюра лежит сарацинский шлем, весь изукрашенный золотыми узорами и непонятными сарацинскими письменами. Тюр раздобыл его на Волге. Шлем не лезет ни на кого из викингов, он хранится у Тюра как красивая игрушка. С двумя суконными подшлемниками шлем приходится Кукше впору, и Тюр счастлив, что может подарить его отроку.

Конунг Хальвдан Черный ради такого случая выделяет из своих оружейных запасов отроческий меч доброй франкской работы.

В один прекрасный вечер, в ту пору, когда румяные сумерки незаметно растворяются в синеве и над полоской зари загорается первая звезда, из усадьбы выходит вереница людей. Возглавляют и замыкают шествие воины со смоляными светочами на палках.

Под подошвами сапог хрустит наст. Один из воинов несет петуха, и петух недовольно квохчет. Шествие направляется вверх по склону холма. На его вершине, на поляне, окруженной старыми корявыми соснами, стоит идол Одина.

Среди идущих нет рабов, нет зависимых людей, нет женщин, здесь только свободные мужи, только воины. Вон тот седой старик с длинной бородой и длинными волосами, на котором драгоценный багряный плащ, подбитый бобром, сам конунг Хальвдан Черный. Его окружают немолодые дружинники, долгие годы разделявшие с ним все превратности судьбы.

Достигнув вершины холма, воины заполняют поляну, обступают Одина. В ушах у него висят большие серьги, усыпанные сверкающими каменьями, на шее несколько золотых гривен, руки унизаны запястьями.

Полоска зари на западе угасает, и одноглазый Один, освещенный колеблющимся пламенем светочей, кажется грозным и страшным. Выхваченные огнем из темноты, стволы и сучья сосен похожи на обнаженные человеческие тела, скрюченные судорогой страданий. Глядя на них, невольно вспоминаешь о человеческих жертвах, приносимых здесь на огромном камне у подножия идола.

Кукше указывают его место — перед лицом Одина, близ камня-жертвенника. Кукша здесь единственный, кто стоит с непокрытой головой. Его обходят четыре воина, они совсем юные, едва переступившие отроческий возраст, у каждого из них в правой руке яркий, только что зажженный светоч. Юноши становятся с четырех сторон от Кукши — с севера, востока, юга и запада — и замирают в неподвижности.

Воцаряется тишина, которую нарушает лишь потрескивание горящих светочей и квохтанье петуха.

К Кукше медленно приближается конунг Хальвдан, в руках у него большие ножницы. Он поднимает с Кукшиного затылка прядь волос и отстригает ее. После этого конунгу подносят меч на широком узорном поясе. Конунг отдает ножницы, принимает меч и собственноручно опоясывает Кукшу. Кукша чувствует, как широкий пояс подпирает ему нижние ребра, от чего он кажется себе выше и стройнее. У старого конунга не сразу получается застегнуть большую блестящую пряжку. Кукша хочет ему помочь, но не смеет пошевелиться.

Наконец пряжка застегнута. Теперь к Кукше подходит Хаскульд и вручает ему щит. Вслед за Хаскульдом выступает Тюр и надевает на обнаженную Кукшину голову блестящий сарацинский шлем.

^{Тюр надевает на Кукшину голову сарацинский шлем.}

Сейчас Кукше надо сказать то, что он выучил еще накануне. В горле у него сухо от волнения, чужим голосом он произносит:

Кукше подают петуха и большой тяжелый нож. Он должен отсечь петуху голову и вылить из него кровь на жертвенник у подножия Одина. Звучит высокое тонкое пение рогов, ему вторят грубые голоса барабанов, похожих на лукошки для меда.

Отныне Кукша — мужчина, отныне он воин, теперь от него самого зависит добыть себе славу и богатство. Вереница воинов возвращается в усадьбу, там будет пир в честь нового посвященного.

Кукше кажется, будто он не идет по мерзлому снегу, а плывет по воздуху. Его переполняет гордость, никогда еще это чувство не владело им с такой силой.

Слушая разговоры викингов о том, как весной они отправятся в поход, Харальд хмурится. Сейчас, после посвящения Кукши в воины, ему ясно, что Кукша уплывет с викингами.

Однажды Харальд не выдерживает.

— Возьмите меня с собой! — просит он Тюра.

Озадаченный Тюр не сразу находит, что ответить.

— Об этом не может быть и речи! — говорит он наконец.

— Почему?

— Тебя отец не отпустит.

— Ну, это мы еще посмотрим!

С этими словами Харальд выходит из гостевого дома. Весь тот день его никто больше не видит, и в гостевом доме он не ночует. Понятно, что конунг Хальвдан отказал ему. Наутро он все-таки появляется.

— Весной, когда вы отправитесь в поход, — говорит он Тюру, — я убегу с вами. Отец все равно простит меня, когда я вернусь с добычей и славой.

— Нет, — отвечает Тюр, — мы тебя не можем взять. Хаскульд не захочет ссориться с Хальвданом. Ты сам это должен понять.

Харальду нечего возразить, и он умолкает.

Оставшись наедине с Кукшей, Харальд просит его:

— Не езди в поход, останься со мной, мне будет скучно без тебя. Подождем, пока мне исполнится двенадцать лет, и отправимся вместе.

— Что ты! Они нипочем не оставят меня! — отвечает Кукша.

— Но ведь ты не раб, хотя они и взяли тебя в плен! Это твое дело — ехать или оставаться. Ты такой же гость моего отца, как и все другие.

— Да если я вздумаю остаться, они увезут меня насильно, как из моей родной Гардарики. Не для того они меня сюда тащили, чтобы поселить в вашей усадьбе.

— Я спрячу тебя, — продолжает уговаривать Харальд, — и им придется уплыть без тебя.

— Они спросят про меня у конунга, и он все равно выдаст меня им.

— А я, — подхватывает Харальд, — попрошу отца не отпускать тебя, я скажу ему, что ты мне нужен, что ты мой будущий дружинник. Ведь ты теперь свободный муж и волен служить кому захочешь. Вот увидишь, отец послушается меня. И пусть они посмеют украсть тебя, как украли в твоей Гардарики!

— Нет, нет! — испуганно восклицает Кукша. — Только не проси отца!

— Почему? — удивленно спрашивает Харальд.

— Не проси его меня оставлять! — умоляет Кукша.

— Но почему?

Кукша молчит, угрюмо глядя в сторону.

— Почему?

— Мне надо быть в походе, — выдавливает Кукша.

— Вот ты какой друг! — обиженно восклицает Харальд. — Подождать немного и отправиться в поход вместе со мной ты не хочешь, а с ними хочешь!

— Я должен быть с ними!

— Скажи почему, и я отстану от тебя.

— Не могу, — тихо, но твердо отвечает Кукша.

Глаза Харальда засветились любопытством. У Кукши есть какая-то тайна! Харальд не отстанет от него, пока не узнает, в чем дело! Однако упрямый Кукша не желает рассказывать.

Несколько дней Харальд выпытывает у Кукши его тайну, прибегая ко всяким уловкам и ухищрениям, но успеха не достигает. Наконец он смиряется. Или делает вид, что смирился. Однажды он предлагает Кукше смешать кровь. Если два человека смешивают в земле свою кровь, они становятся братьями навек.