В законодательство также будут внесены комплексные изменения. Первый параграф после короткого переходного периода будет отменён, и маги смогут передвигаться свободно в соответствии со своими интересами и способностями. Если немагические граждане начнут возмущаться, Чёрная гвардия будет готова защитить магических граждан и представлять их интересы.

Мои глаза округлились, и я посмотрела на профессора Эспендорм.

— Он провоцирует открытый конфликт с людьми, — тихо пробормотала я.

Профессор Эспендорм кивнула.

Мой голос охрип.

— Значит всё началось. Он ловит их и заставляет работать на благо патрициев. Как и описал в своей книге.

Я подумала о лежащем наверху Пауле, который, к счастью, ещё ничего об этом не знал. Но что стало с его родителями?

— Наступают тёмные времена, — промолвил профессор Пфафф с незнакомой мне грустью в голосе.

— Почему вы здесь одни? — спросил Леннокс. — Где другие профессора? Где другие студенты? Не все же восторженно приветствовали то, что больше не могут вернуться в Тенненбоде.

— Палата сенаторов поставила профессоров перед выбором, — сказала профессор Эспендорм. — Либо они подчиняются новым учебным планам, либо против них будет выдан ордер на арест за измену.

— Измену, — сердито пробормотала Ширли. — Конечно. Как же иначе?

— Я не виню своих коллег, что они покинули Тенненбоде. Арест профессора Нёлля потряс многих из них. Но не все начали служить палате сенаторов. Профессор Хенгстенберг укрылась у друидов на Темаллине, а профессор Боргиен покинул страну. Некоторым пришлось подчиниться. У них семьи, и они не могут просто оставить всё позади.

— Конечно, — потрясённо пробормотала я.

— Мы с профессором Пфафф согласились с тем, что проигнорируем указания палаты сенаторов, — профессор Эспендорм посмотрела на профессора Пфаффа. — Так что теперь против нас тоже выдан ордер на арест. Но меня это не сильно беспокоит. По крайней мере, на данный момент. У палаты сенаторов сейчас на уме другое. Шёнефельде довольно пуст, потому что сейчас весь двор отправился в Австралию, чтобы подготовить соревнования драконов. Бальтазар хочет хорошо преподнести свой первый большой выход перед всеми магами. В городе остался только минимально необходимый штат Чёрной гвардии, и они не особо торопятся выполнять аресты. С хорошей иллюзией на данный момент я могу свободно передвигаться. Но как только закончатся соревнования драконов, Бальтазар засучит рукава и по-настоящему возьмётся за работу, — профессор Эспендорм страдальчески вздохнула. — Тогда нам действительно придётся серьёзно подумать о том, что делать дальше, — она с беспокойством посмотрела на профессора Пфаффа. — Бальтазар не откажется от Тенненбоде без боя. Он хочет преподавать здесь свои идеи, и если я правильно прочла между строк, тогда Тенненбоде скоро станет не только университетом, но и школой. Невозможно представить, что случиться, если инфицировать маленьких детей этими идеями.

— Мы найдём способ предотвратить это, — утешила я профессора Эспендорм.

— По крайней мере, насколько будет в наших силах, мы это отстрочим, — решительно сказала профессор Эспендорм.

Адам наклонился вперёд.

— Вы знаете, есть ли сопротивление? Протесты?

— Они происходят всё время. Но это простые маги с ограниченными способностями. У них нет шансов против Морлеомов и воинов Чёрной гвардии. Бальтазар подавляет протесты силой и пожизненно запирает магов за измену в Хаебрам. В последние дни уже почти никто не осмеливается публично выступать против Бальтазара. Люди боятся. Только «Красный Мститель» не сдаётся и неутомимо сообщает правду. Но я не знаю, сколько его критических статей ещё достигает магов. Чтение, владение и распространение «Красного Мстителя» запрещено под угрозой наказания.

Я медленно кивнула, затем повернулась к Хелене.

— А почему ты осталась здесь? Разве ты тоже не нарушаешь закон?

— Я не могу пойти в палату сенаторов и продолжить учёбу, как будто ничего не произошло, — заметила Хелена мягким голосом. Она выглядела более хрупкой и прозрачной, чем когда-либо. — Этот человек отнял у меня половину жизни. Я не могу признать его моим королём. Это абсурд.

— Я отлично тебя понимаю, — ответила я. — Но почему ты всё ещё здесь, в Тенненбоде?

— Я не знаю, куда мне ещё податься, — ответила Хелена. — Мои родители поддерживают Бальтазара. Брат исчез и не отвечает на сообщения. Друзья, которые у меня когда-то были, ведут жизнь, в которой я больше не играю роли. Вы единственные, кого я знаю, и кто для меня что-то вроде друзей.

— Бедняжка, — с сожалением вздохнул Лоренц, в то время как все остальные молча внимали словам Хелены.

Я почти могла прочесть по их лицам, что они думают. Леандро и Лидия смотрела на Хелену с лёгким трепетом. Из глаз Адама и Торина сверкало подозрение, да и Вельф, похоже, тоже не был убеждён целиком.

Леннокс хмурился и, казалось, обдумывал, как нам могут пригодиться Хелена и её способности. Рамон, однако, уже принял решение. Он широко улыбался Хелене. Насчёт Лианы и Дульсы я была неуверенна. Их лица ещё выражали недоверие, однако они также явно сочувствовали Хелене и её ситуации. Только выражение лица Ширли поразило меня. Она спокойно смотрела на Хелену, как будто совсем не удивилась её истории.

Хелена убрала прядь волос за ухо.

— Я сразу пришла сюда, как только услышала, что профессор Эспендорм выступила против Бальтазара. Я здесь, потому что хочу поддержать её. А если и вы восстанете против него, тогда я и вам хочу предложить свою поддержку. Вы же будете сражаться с Бальтазаром?

Я кивнула.

— Я провела слишком много времени в пещере Бальтазара, позволив ему эксплуатировать себя. Теперь пришло время отплатить ему. Если честно, я хочу отомстить.

— Правда? — протянула я.

Хелена кивнула.

— Правда.

Леандро прочистил горло и восторженно посмотрел на Хелену.

— Думаю, это отлично, — промолвил он. — Месть — хороший мотив, чтобы сразиться с Бальтазаром.

— Вы действительно планируете с ним сразиться? — явно радуясь переспросила Хелена.

— Минутку, — вставил Адам. — Сначала мы должны обсудить эту ситуацию.

— Конечно, — ответила Хелена, вытягивая из окружающего воздуха воду. — Вы должны тщательно подумать, кому можно доверять. Но вы, без сомнения, также рады любой поддержке, — она сформировала маленьких фей из блестящих капель воды и оживляла их. Затем пристально посмотрела на меня, в то время как феи кружили вокруг неё.

— Зачем ты это делаешь? — спросила я.

— Что делаю? — Хелена удивлённо посмотрела на меня.

— Фей, — ответила я. — Почему ты постоянно оживляешь фей?

— Ах, это, — кивнула Хелена, глядя на прозрачных существ, которые были настолько очаровательны, что нельзя было отвести от них глаз.

— Да, это. Есть какая-то причина для этих фей?

Хелена посмотрела на меня, склонив голову на бок.

— Я знаю, что сводила вас ими с ума, но это единственное, что меня успокаивает. Я весь день напряжена и волнуюсь. У меня кошмары, и я никак не могу расслабиться. Проведённое в пещере время что-то во мне сломало. Я уже больше не такая беззаботная и наивная, какой была раньше. Феи прекрасны и совершенны. Это совершенство меня успокаивает. Оно создаёт порядок в моей жизни. Понимаешь теперь, почему я хочу, чтобы Бальтазар заплатил за ту несправедливость, которую совершил? — Хелена смотрела на меня широко распахнув глаза.

— Да, конечно, понимаю, — тихо отозвалась я.

«Будь осторожна», — внезапно услышала я голос Адама в голове.

Я быстро ему кивнула и снова повернулась к Хелене.

— Ты должна знать, что за последние годы я встречала некоторых магов, которым доверяла, а потом оказалось, что они мои самые злейшие враги. Речь идёт о нашей жизни. Мы рады любому магу, на чью помощь мы можем рассчитывать. Но, думаю, сейчас лучше продолжить ужинать, а завтра посмотрим.

Профессор Эспендорм кивнула.

— Я тоже считаю, что это разумно.