Торин, зевая, открыл. Но в тот момент, когда увидел, в каком я состоянии, в его глазах появился ужас.
— Что случилось? — хрипло спросил он, затаскивая меня в дом. Затем осмотрел окрестности после чего захлопнул за нами дверь. — Ты серьёзно ранена?
— Нет, это мелочи, — ответила я, врываясь в гостиную, где уже все собрались.
Я на одно мгновение замерла. Ширли улыбалась словам, которые только что произнёс Лоренц. Моя младшая сестра тоже невинно ухмылялась. Сейчас я всё разрушу всего несколькими словами. Но другого выбора нет. Это была правда, и её следует сказать.
Когда меня заметили, в салоне внезапно стало тихо. Было слышно только потрескивание огня в камине.
— Сельма? — Леннокс встал с ошеломлённым взглядом. — Что случилось?
Я ещё мгновение колебалась. Мы все ожидали, что это в какой-то момент произойдёт. Наш островок счастья пошёл ко дну. Последний тихий и спокойный момент закончился.
Я глубоко вздохнула.
— Ладислав Энде мёртв, — тихо промолвила я.
Но мне и не нужно было говорить громко. Все отлично меня поняли. В комнате мгновенно воцарилась призрачная тишина. Лидия внезапно побледнела, у Лианы тоже краска отхлынула от лица. На лицах Торина, Леннокса и Рамона я видела лишь решительность. Лоренц и Этьен взялись за руки, в то время как Дульса и Ширли встали, будто собирались немедленно предпринять что-то против угрожающей опасности.
— Кто это был? — спросил Торин гробовым голосом. — Кто убил примуса?
Всем было ясно, что Ладислав Энде умер не естественной смертью.
Я обвела взглядом моих друзей.
— Бальтазар в Шёнефельде, — хрипло сказала я. — Он занял палату сенаторов. Защитное заклинание моей бабушки — единственное, что удерживает его от вторжения в Шёнефельде.
Пустота
— Ты должна немедленно покинуть Шёнефельде, — настаивала бабушка.
Прошёл только час с тех пор, как я в доме Торрелов рассказала друзьям о том, что Бальтазар близко. Ближе, чем мы когда-либо подозревали. Я проинформировала бабушку, и она немедленно покинула Темаллин и вернулась в Акканку через подземный туннель.
— Я не могу уйти сейчас, — ответила я. — Мне нужно пойти к Заре фон Некельсхайм и получить от неё ключ от гробницы. Мне необходима Звезда Комо, чтобы освободить Адама. Время истекает. Кроме того, сейчас я не могу оставить тебя одну. Бальтазар сделает всё возможное, чтобы убить тебя. Ты единственная причина, почему мы всё ещё можем спокойно здесь стоять, — я указала на заснеженный сад в Каменном переулке.
Снегопад закончился, и тучи развеялись. Ещё немного, и солнце будет достаточно высоко, чтобы залить сад ярким светом. Как раз начинался фантастический зимний день, но я видела лишь мимолётность этой идиллии, в то время как моя бабушка выглядела совершенно спокойной. Мы стояли на кухне нашего дома, и она неторопливо включила кафемашину.
— Что происходит?
В дверях внезапно появилась Жизель. Видимо, мы разбудили её своим разговором.
— Ничего захватывающего, — ответила я. — Бальтазару удалось проникнуть в палату сенаторов и убить примуса. Но сейчас он там застрял, и единственное, что мешает ему убить меня и поработить всех остальных — это защитное заклинание моей бабушки.
— Сельма, — укоризненно сказала бабушка, в то время как у Жизель кровь отлила от лица. Она прислонилась к дверному проёму, а затем на нетвёрдых ногах подошла к ближайшему стулу.
— Прости, — тут же произнесла я и поспешив к ней, села рядом. Я понятия не имела, какой вред причинят мои слова.
— Нет, — решительно промолвила Жизель, а в её глазах вспыхнула решимость, удивившая меня. После смерти Филиппа она настолько ушла в себя, что мне иногда казалось, будто она старается забыть суровую правду и предпочитает скрыться в иллюзии любовных романов. — Не извиняйся, — сказала Жизель, решительно глядя на меня. — У меня осталось не так много причин, чтобы жить. Помимо того, что я желаю находиться рядом с Лидией и Лиандро, я также хочу увидеть, как Бальтазар заплатит за всё, что причинил всем нам. И если бы я оказалась той, кто навлечёт на него бедствие, это было бы наивысшим удовольствием. Он должен страдать так же, как заставил страдать людей, которые до сих пор стояли у него на пути.
— Правда? — удивлённо прошептала я, глядя на Жизель широко распахнутыми глазами.
Неужели она в течении всех этих месяцев, пока пряталась за книгами, только и делала, что вынашивала жестокие планы мести? На моих губах расцвела улыбка. Я понятия не имела, но такой подход нравился мне намного больше, чем апатия, от которой Жизиль, похоже, внезапно исцелилась.
— Конечно, — ответила Жизель. — Бальтазар должен заплатить за то, что отнял у меня Филиппа и не только. Ещё он отнял у меня друзей. Катерина и Тони были для меня даже больше, чем просо друзья. Они были словно семья. Пришло время получить Бальлтазару по заслугам.
— Жизель, — настоятельно сказала бабушка. — Бальтазар сейчас могущественнее, чем когда-либо прежде. Его просто так не убить. Честно говоря, я понятия не имею, как с ним справиться. Одной ненависти недостаточно. Нам нужны хитрость и коварство, нам нужен план и немалая поддержка.
— Но в конечном итоге нам нужно что-то, что его убьёт. И неважно, что, — ответила Жизель, — я это выясню. Нельзя, чтобы умерло ещё больше людей. Если он придёт к власти, вы сами знаете, что случится.
— Он выполнит все свои обещания, — мрачно ответила я.
— До этого не дойдёт, — решительно промолвила бабушка. — Моё защитное заклинание ещё на месте, а с ним не справится даже Бальтазар.
— Он может заказать твоё убийство, — тихо ответила я, и в моих словах прозвучало беспокойство.
— Это верно, — кивнула бабушка, наливая чашку кофе. Затем, подойдя ко мне, поставила её передо мной. — Поэтому мы позаботимся о том, чтобы я была не единственная, кто может накладывать защитные заклинания. Нельзя, чтобы ответственность лежала только на мне. Нам нужны другие маги, которые могли бы позаботятся о том, чтобы Бальтазар не смел ступить в город.
— Кто ещё в городе способен на такую магию и готов нам помочь? — я сделала глоток кофе и вопросительно посмотрела на бабушку. — Это мог бы сделать господин Лилиенштейн, но он по-прежнему как в воду канул. Парэлсус только что спас мне жизнь, но я не знаю, сведущ ли он также в защитных заклинаниях.
— Не сведущ, — промолвила бабушка.
— Сенаторы способны на такие заклинания, но мы больше не можем им доверять. Те немногие, кто ещё поддерживал Ладислава Энде, быстро сбегут, пока с ними не приключилось того же, что и с примусом, — я вопросительно посмотрела на бабушку. — Нам нужен кто-то, кому мы можем доверять, и кто способен наложить такое мощное заклинание. Адмирал не владеет таким волшебством. Не может даже Рокко Гонден. Кто тогда остаётся?
Бабушка спокойно наполнила ещё две чашки кофе и подошла к столу. Одну она поставила перед Жизель, затем села напротив.
— Есть кое-кто, кто на это способен, — уверенно сказала она и сделала глоток кофе.
— Кого ты имеешь в виду? — я удивлённо посмотрела на неё.
Мне больше никто не приходил в голову. Я кого-то пропустила? Старого друга бабушки? Кого-то, кого она ещё не представляла? Может один из друидов был таким могущественным?
— Нет, — произнесла бабушка, догадавшись, о чём я думаю.
Я посмотрела на неё, прослеживая её мысли. Удивлённо я поняла, кого она имеет в виду.
— Нет, — прошептала я, качая головой.
— Да, Сельма, — решительно кивнула она. — Ты достаточно сильная, чтобы произнести это заклинание и поддерживать его. Другого выбора у нас нет.
— До сих пор я накладывала лишь небольшие защитные заклинания, — нерешительно промолвила я. — Я не могу перекрыть целый город, да ещё против одного единственного человека и силы его магии. Это очень сложное заклинание.
Просто уже даже думая, как это сложно, мне казалось, что я никогда не смогу совершить нечто подобное.
— Это и в половину не так сложно, как создать дракона Латориоса, — спокойно произнесла бабушка. — Если я на это способна, то и ты тоже. Я подробно объясню тебе, как это работает. Нужно обратить внимание на некоторые мелочи, но немного потренировавшись, ты, наверняка, быстро справишься. Пришло время отложить осторожность в сторону и выявить пределы твоих возможностей. Ты должна проникнуть в магию глубже, чем когда-либо прежде, должна требовать от себя ещё больше, что делала до сих пор. В ближайшем будущем нам потребуется каждая унция силы, которую ты сможешь использовать. Ты понимаешь?
