— Я нравлюсь тебе, альфа? — спрашивает она, как только платье падает к её ногам. Слова звучат, словно ритуальные, но он чувствует её запах, и понимает, насколько искренне ей хочется услышать ответ. Поэтому он заставляет себя кивнуть.
— Мне встать на колени?
— Нет. — Он сглатывает. — Нет. Я хочу, чтобы ты повернулась.
По внутренней поверхности её бёдер стекает блестящая влажность, сияющая на золоте кожи. Кайло хочет слизать её, хочет посмотреть, как она потечёт сильнее, хочет смешать её удовольствие со своим. Хочет наполнить её до краёв.
— Бен. Что я должна… что мне нужно сделать…
Он качает головой, и только потом понимает, что она его не видит. Поэтому проводит ладонью по её заднице, углубляет пальцы во влажные складочки, удивляясь пухлой мягкости. Вероятно, он должен чувствовать себя порочно, но вместо этого ощущает, будто впервые в жизни обрёл свой смысл. Вот и всё. Я здесь ради этого.
— Наклонись слегка вперёд, руки на стену. Ноги пошире — вот так. — Его голос звучит твёрдо, но нежно, а он чувствует что угодно, но только не это. — Я трахну и укушу тебя, и на этом всё. Всё закончится.
Когда он устраивается внутри неё, то чувствует, как восхитительно она узка. Сжав челюсть, он изо всех сил старается взять себя в руки, чтобы не куснуть её и не излиться в ту же секунду. Слушая её тихие стоны, Кайло наблюдает за тем, как вздымаются её плечи, и чувствует, как она растягивается, пульсирует и трепещет вокруг него, пока он стискивает её груди и оставляет синяки на бёдрах. Затем он задает медленный темп — больше для себя, чем для неё, стараясь продержаться как можно дольше.
— Бен…
— Тише. Будь умницей, и получишь всё, что захочешь.
Когда она кончает, растянувшись вокруг узла, Кайло прокусывает её железу до крови, из-за чего Рей одновременно смеётся и плачет. И это похоже на начало его оставшейся жизни.
***
Следующим утром Кайло спит дольше шести — такое случается впервые с тех пор, когда он был подростком. Проснувшись в 7:30, он чувствует, как Рей сворачивается клубочком рядом с ним. Обняв её, Кайло трётся носом о железу на её шее, а затем прижимает ещё ближе к себе, прежде чем отключиться.
В следующий раз, когда он просыпается, Кайло чувствует её пальцы в своих волосах, и слышит, как Рей тихо спрашивает, чего бы ему хотелось на завтрак.
— Я могу приготовить блинчики. Наверное. — Слегка поколебавшись, она целует его в челюсть. — Ну, я знаю рецепт. Честно говоря, я бы лучше справилась с тостами, но…
— Не голоден. — Кайло обхватывает её за талию и тянет, едва не подминая под себя. — Возвращайся в постель.
Рей хихикает.
— Нет. Мне нужно приготовить тебе завтрак. В этом же весь смысл. А после я должна спросить о твоих ежедневных потребностях, и навести в доме порядок и разработать план, обеспечивающий тебе…
Кайло вынуждает Рей замолчать, целуя её в шею. Он очарован тем, как её голос растворяется во вздохе, и острыми линиями её грудной клетки, и её грудью. Он думал, что знает всё о её красоте, но теперь, получив её по-настоящему, он наконец понимает. Скользя большим пальцем по затвердевшему соску, он чувствует, как она, мяукнув, выгибается ему навстречу, растекаясь лужицей прямо в его руках.
— Мы не можем… Есть традиции и правила, которым…
— К херам правила.
С самой первой встречи он думал о том, как отлижет ей. Он хочет упиваться ею до тех пор, пока она не сможет больше этого вынести, пока она не высохнет, пока спелая киска не приобретёт форму его рта. Что он и делает, удерживая её бёдра на месте, когда она пытается сжать между ними его лицо; в качестве предупреждения он кусает её за внутреннюю поверхность бедра, когда она пытается избежать удовольствия.
Найдя в себе силы остановиться, Кайло приподнимается, и, сжав её запястья, заводит руки ей за голову. Коленом разведя её бедра пошире, он вжимает Рей в кровать, толкаясь внутрь неё. С прошлой ночи узел не слишком уменьшился: он до сих пор немного вздувшийся, чувствительный и болезненный и безумно в неё влюблённый.
— Чересчур? — спрашивает Кайло, едва ему удается войти до конца, резко толкнувшись несколько раз.
Откинув голову назад, Рей стонет, отчаянно кивая. Он чувствует, как вниз по яйцам скользит свежая скользкая струйка.
— Ммм. Думаю, ты в порядке, — замечает Кайло, трахая её всё глубже и сильнее.
***
— Что ещё за семейный отпуск?
Кайло интерпретирует это как риторический вопрос, поэтому продолжает объяснять.
— Согласно данным Рен 3, сын не в теме, ведь будь иначе, скорее всего, он завязал бы с семейным бизнесом. Это не значит, что он не станет мстить, если мы ебанём отца, но…
— Поверить не могу, что Сноук это одобрил. — Хакс, как обычно, звучит раздражённо.
Кайло вздыхает.
— Я заслужил отпуск на пару месяцев. — Лет, вообще-то. Как и все они.
— И всё же. Дела не так делаются.
— Ну, очевидно, что так.
Хакс раздражённо пыхтит.
— Ну и когда ты вернёшься?
— Через полгода. Вероятно, на полставки.
— Полгода — это что за нахрен? У тебя даже семьи нет… — На том конце провода на несколько мгновений повисает тишина. — Ты ведь не нашёл пару, правда? Скажи мне, что ты не взял омегу.
Этот телефонный звонок планировался как обычный разбор разведки и планирования. На все остальное Кайло не подписывался, поэтому просто молчит и ждёт, пока Хакс вернётся к первоначальной теме.
— Да что вообще можно делать с омегой?
Кайло вздыхает.
Он трахает её, часто, это уж точно. Но вот только помимо этого… они постоянно разговаривают, и спорят, а иногда она даже умудряется его рассмешить — что само по себе непривычно и немного странно. А ещё Кайло узнаёт больше о работе турбодизельных двигателей, хотя никогда прежде не думал, что ему есть до этого хоть какое-то дело. Как-то раз она буквально усадила его за стол и объяснила правила американского футбола, даже не будучи при этом американкой, а в другой раз заставила его посмотреть бейсбольный матч от начала до конца. На днях она обезоружила его, а он даже понять не успел, как у неё получилось это сделать. А когда она улыбается… Господи, когда она улыбается….
Он трахает её постоянно, но помимо этого…
— Охренеть. Просто… ебануться можно.
Кайло снова вздыхает.
— Как я уже говорил, возможно, нам придётся разыграть ближний бой, но…
— Ебануться.
***
— Она ещё не забеременела? — спрашивает Лея, когда они разговаривают по телефону. Не в первый раз, и даже не во второй. И это совершенно не бестактно, потому что Рей — не бета и не альфа, и даже такие прогрессивные люди, как мать Кайло, вынуждены рассматривать омег как нечто не намного больше плодовитых роботов с собственными мыслями и чувствами.
— Нет.
Он наблюдает, как она возится с микроволновкой, которая вчера издала странный звук, а потом резко перестала работать. Кайло просто хотел купить новую, но Рей воспротивилась. В иной жизни, она могла бы быть механиком. Инженером.
— Прошло уже пять месяцев, — Лея кажется слегка обеспокоенной. Ну, в этом нет ничего нового.
— Пока нет, — повторяет он.
— А течка у неё была?
Кайло не отвечает.
***
Доктор-альфа снисходительно улыбается Рей и сообщает, что она может подождать в соседней комнате, слева, прямо за дверью. Выражение её лица темнеет, но всё же она спрыгивает со смотрового стола и уходит, по пути коснувшись руки Кайло.
— Нет ничего необычного в том, что перед запечатлением течные циклы омег нерегулярны. Но после, они, как правило, стабилизируются относительно быстро. Обычно в течение нескольких недель. Когда же этого не происходит… — он пожимает плечами, поднимая руки вверх. Кажется, это значит — омежьи тела. — Ей почти двадцать, и в её анализах я не вижу ничего плохого. Очевидно, что в прошлом она недоедала, из-за чего могли возникнуть различные осложнения. Насколько я могу судить, вполне возможно, что у неё никогда не будет течки.
Доктор смотрит на него выжидающе, и Кайло задаётся вопросом, как именно можно на это ответить.
