Он вытирает брызги крови с предплечья кухонным полотенцем, разукрашенным сердечками, когда звонит телефон.

Его тревожит не сам звонок, а неудачное время: Хакс и Фазма прекрасно знают, что пытаться связаться с ним во время операции себе дороже. Как и остальные в подразделении Рен, большинство участников которого находится под глубоким прикрытием на протяжении нескольких недель, участвуя в операциях, которым нет конца и края.

Таким образом, остаётся всего два человека, которым известен его номер.

Прижав телефон к уху, Кайло отвечает на звонок, продолжая смотреть на тело, лежащее у своих ног. Без особого энтузиазма он ожидает услышать голос Сноука.

— Да.

В трубке слышны помехи; краткое колебание говорит о том, что звонивший находится очень далеко, и связь, проходящая через спутник, устанавливается не сразу. Используя эту заминку, Кайло наступает на горло мудаку, от которого только что избавился, желая убедиться, что трахея действительно раздавлена.

Спустя несколько мгновений сквозь электромагнитный шум раздаётся нерешительный голос.

— Бен?

***

— Я хочу, чтобы ты кое с кем встретился, — говорит ему мать, когда Кайло перезванивает ей из аэропорта, поспешно избавившись от оружия и получив новые поддельные документы. Сразу становится ясно, что колебания, которые ему слышались ранее, всего лишь результат дерьмовой связи. Голос Леи звучит так же твёрдо, как и всегда. Кайло не разговаривал с ней на протяжении нескольких месяцев и не уверен, что хочет начинать сейчас. — С омегой.

— Нет.

— Да. — С ноткой металла. Как обычно.

— Нет. — Он накрывает микрофон ладонью и просит у стюардессы место у окна. Его венгерский не так хорош — в последнее время шансов практиковаться совсем немного, потому что у Сноука, похоже, в Центральной Европе совсем не осталось врагов.

— … не идеальная. Она — сирота, судом отправленная под опекунство беты до заключения брака, чего до сих пор не произошло, и… ей нужен выход из этой ситуации.

Он почти смеётся.

— Не моя забота.

— Это забота альф, а ты — альфа. — По первому впечатлению, её тон звучит сухо. И тем не менее, Кайло слышит в нём те же скрытые насторожённость и неодобрение, которые помнит со времён своего первого Представления. Альфы— страшные существа, Хан. Непредсказуемые. Жестокие. Их могущество невозможно контролировать. А он уже такой…

— Меня это не касается. Кругом полно альф, ищущих омегу. — Кайло поправляет ремень спортивной сумки, поудобнее устраивая ношу на плече. — Она выйдет из любой ситуации, в какой бы ни была, в мгновение ока.

— Даже из самой худшей?

— Не моя проблема, — повторяет он.

— Бен. — Пауза. — У твоего дедушки была омега.

А вот это удар ниже пояса. Даже для Леи.

— Думал, ты не хочешь, чтобы я равнялся на дедушку.

— Ну, выбрав профессию, ты, очевидно, идёшь по его стопам. — Кайло слышит, как она вздыхает в динамик — звук слишком громкий, очевидно предназначенный специально для него. — Пожалуйста, Бен. Вернись домой. Встретиться с ней. Я прошу лишь об одном Посещении. — Он собирается возразить в третий раз, когда, несколько неохотно, Лея добавляет: — Она… другая.

— Я не понимаю, как…

— Пожалуйста, Бен. Прошу тебя. — Исходя из её стандартов, Лея сейчас умоляет. — Это последнее, о чём я впредь тебя попрошу. Просто встреться с ней. Лишь раз.

Кайло вручает поддельный паспорт таможеннику и чувствует, как на него обрушивается волна раздражения.

Именно тогда он понимает, что отправляется домой.

***

Защита и благополучие омег — укрытие, защита от вреда и гарантия их комфорта — считается одной из наиболее важных тем в современном мире, наравне с изменением климата, неравенством доходов и крупномасштабными конфликтами. Кайло ловит себя на мысли, что глобальное потепление напрягает его сильнее, чем убийства людей; ни разу не заинтересованный в политических беспорядках, он имеет с годами устоявшуюся убежденность в том, что омеги — биологическое проклятие. Он не в состоянии понять, что бывает иначе, ведь их изолируют, держа взаперти со дня Представления и до самой смерти.

Не обязательно, если им посчастливится найти пару, спустя несколько дней после его собственного Представления сказал ему дядя, единственный известный Кайло альфа, рядом с которым он вырос. Мы нужны им для безопасности, для защиты. Чтобы спасти их от их собственных гормонов, от того, чем они являются. Ты же знаешь, что может с ними случиться, появись у них свобода. Тон Люка был ровным и твёрдым, благодаря глубине его убеждённости в многовековых традициях. В праведности победителей истории. В обмен на опеку они хранят наши дома и рожают наших детей. Всё так, как должно быть.

Кайло промолчал тогда, так же, как молчал в своё первое запланированное Посещение, а затем во второе и в третье, а потом ещё на протяжении нескольких раз. Он хранил молчание во время ужинов и бесконечных послеобеденных чаепитий, пока слащавый, приторный запах омеги, едва достигшей зрелости, не пробирался глубоко в его нос, вызывая бесконечное чувство тошноты.

Просто выбери одну, говорил Люк, пока стоящая позади него Лея кивала. Она будет благодарна. Её родители тоже — ты из хорошей семьи. Просто выбери ту, которая понравится тебе больше остальных.

Кайло так и не выбрал. Ни четвёртую девушку, которая упала перед ним на колени, едва он шагнул внутрь её отчего дома; ни пятую, которая во время Посещения была так близка к течке, что любой другой альфа — как сообщили Кайло — сходу обязательно сделал бы предложение; и даже не ту, которая казалась настолько робкой и тихой, что у него впервые появился соблазн выбрать — ведь о её существовании можно было легко забыть. А ещё это позволило бы ему положить конец смехотворной череде Посещений. Но Кайло не выбрал, поэтому омег стало больше, стало больше свиданий и больше Посещений. А потом его нашел Сноук, и с тех пор обо всём этом Кайло не вспоминал.

Многое можно сказать о Лее Органе, но обещания свои она держит.

Последнее Посещение, напоминает себе Кайло.

***

В доме Ункара Платта нет ждущей его омеги. И даже это не так удивительно, как тот факт, что собственность Платта почти что мусорная свалка, и что дом его — скромнее некуда. Вся эта ситуация далека от атмосферы званых ужинов верхушек среднего класса, в которых Кайло был вынужден участвовать десять лет назад. Как именно Лея узнала об этой конкретной омеге, понять он не в состоянии. Он бы спросил, не будь ему похер. Вместо этого Кайло не сводит глаз с сердито топочущего Платта, пока тот ныряет из комнаты в комнату, угрожающим тоном взывая к кому-то по имени Рей, бормоча о глупых девушках и о том, что он говорил ей, говорил, а она никогда не делает то, что ей сказали.

Обычно Кайло начинает чувствовать запах омеги — тошнотворную слащавость, которая ощущается вязкостью крови во рту — примерно в пятидесяти футах от места, где она живёт. Стоя в центре гостиной, он вдыхает так глубоко, как только может, но даже когда его лёгкие переполнены, Кайло не находит ни единого следа этого специфического запаха. Лишь Платт и его вонь, которая умудряется быть подавляющей и исключительно отвратительной — примечательное достижение, учитывая его разновидность.

Нахер это дерьмо, теряя терпение, думает Кайло.

— Я буду снаружи. Позовёшь, если она найдётся, — говорит он Лее, которая немного волнуется, сидя на заляпанной брезентовой кушетке. — Или не зови.

По крайней мере, вокруг дома зелено — столько растительности Кайло не видел целую вечность. До Венгрии и Латвии он недолго пробыл в Афганистане, а до этого шесть долгих месяцев находился в разных частях Южной Америки, и под конец его стали раздражать убийства людей в засушливом климате. Во дворе Платта бардак; трава не скошена, а полевые цветы просто повсюду. Кайло никогда особо не разбирался в растительности, но, гуляя вокруг дома, он думает о том, что, возможно, в конце концов сраное Посещение окажется стоящим, если в итоге он получит хотя бы видимость туристического похода.