– Техничность у тебя так себе, – горько улыбнулся парень, – но ничё, жить буду.

– Мо, ты победила! – донёсся до неё голос Аро, выбежавшего вперёд. Она перевела взгляд на Ри, который нехотя кивнул ей и жестом показал следовать за ним.

– А вы – марш работать! А то расслабились! – бросил он оставшимся Охотникам.

Отойдя в угол двора, капитан присел на деревянный ящик и, достав из поясной сумки сигарету, закурил.

– Ну, поздравляю, что уж там, – протянул он, выдыхая густой голубоватый дым.

– Спасибо, – едва переводя дыхание ответила Мо.

– И что вот мне теперь с тобой делать? – после небольшой паузы продолжил капитан. – Техника у тебя нулевая, работы непочатый край. Может, подготовка и неплохая, но двуручник тебе не дашь, а от кольчуги ты пополам сложишься.

– Но я же прошла испытание, – возразила Мо.

– Прошла-то прошла. Но не знаю я, как тебя тренировать. У нас если женщины и бывают, то они другим занимаются. Я-то ничего против не имею, но телосложение у вас такое – сложнее его развивать. Это тебе сейчас повезло, а потом я отвлекусь, и тебя какой-нибудь бугай на тренировке прихлопнет ненароком – даже до рейда не доживёшь.

– Дайте мне шанс, – упорно настаивала Мо, тяжело дыша, – у каждого бойца свои преимущества. Не буду готова – не возьмёте меня в следующий рейд, ну что в этом страшного?

– Ага, и кормить тебя лишний год? Я не знаю… как там тебя зовут хоть?

– Мо, тейна Ри. Меня зовут Мо.

– Проклятье, – вздохнул капитан, – чувствую, что я об этом пожалею. – Он снял перчатку и протянул руку девушке: – Добро пожаловать. Но не вздумай меня подставлять.

Снова почувствовав, как сердце пропускает пару ударов, Мо наспех стянула перчатки и пожала руку капитану. Его ладонь была грубой и шершавой на ощупь, а также горячей и немного влажной. Но прикоснувшись к ней, девушка почувствовала, будто сноп искр пробежался по её руке.

– О, Двенадцать, это нехорошо, – пробормотал капитан, опуская взгляд.

Мо последовала его примеру и, посмотрев на их крепкое рукопожатие, увидела перед собой ярко-красное пятно, расползающееся по её руке и стекающее тонкими струйками на землю. Костяшка на указательном пальце левой руки была рассечена, и сквозь залитое кровью месиво проступал белый осколок кости, топорщащийся наружу.

– Тэко, – шёпотом выругалась девушка, почувствовав, как в её глазах темнеет.

– Ааа! – Такута откинулся назад и едва не повалился со стула. Он держался за кисть левой руки и стонал от боли.

– Тейна Такута, я не знал, что делать! Вы никак не могли очнуться!

– Твою мать! – Тейна матэ подался вбок и упал на колени. – Н-неси аптечку!

Сэм бросился к стеллажу у входа и схватил деревянный ящичек. На секунду он замер на месте, но после очередного крика наставника бросился к нему.

– Тейна Такута, что мне делать?

– Обезболивающее и бинты!

– Обезболивающее? – промямлил Сэм.

– Ты что, идиот? Виджи!

– Кажется, оно закончилось, – растерянно проговорил Сэм, показывая наставнику пустой мешочек с парой пылинок коричневого порошка на дне.

– Как?! – прорычал Такута. – Мы же им почти не пользуемся!

– Думаю, забыли обновить после последнего раза. Простите, тейна Такута…

– Не важно. – Наставник глубоко вдохнул, и, выхватив из аптечки скальпель, распорол перчатку на указательном пальце, обнажив разбитую костяшку. – Обрабатывай так. Только перчатки надень.

– Вы уверены? – ошарашенно посмотрел на него Сэм. – Это будет больно…

– Сэм, там, мать его, как минимум перелом! Обрабатывай, если не хочешь остаться без учителя!

Сэм присел на корточки рядом с Такутой, придвинув ящичек с лекарствами ближе к себе, натянул на руки чистые перчатки и дрожащими руками откупорил бутылку со спиртовым раствором, смочив хлопковый тампон.

– Намотай на маленькую иглу, нужно очистить внутри. Только не спиртом, во имя Двенадцати. – Такута поморщился. – Возьми лиловую мазь в железной коробочке.

– Тейна Такута, вы же помните, что я такого ещё никогда не делал?

– Давай уже! – прикрикнул на него Такута, схватив из аптечки деревянную лопатку и зажав её между зубами.

Сэм поёжился, несколько раз сбрызнул рану водой из стоявшего рядом ведра и прикоснулся проспиртованным тампоном к её краям, вздрогнув от глухого стона, изданного Такутой. С трудом держа себя в руках, Сэм закончил с краями и, намотав второй тампон на иглу, окунул его в лиловую мазь и погрузил в саму рану.

– Уже скоро, тейна Такута, – попытался он подбодрить учителя.

– Смотри, чтобы сгустков не оставалось, – прохрипел тейна матэ, – тэко, кому я себя доверяю…

– В этот раз я не облажаюсь, – натянуто усмехнулся Сэм, – ну… постараюсь.

Закончив с обработкой раны, парень осторожно перевязал её, зафиксировав с помощью плоской дощечки, и помог Такуте подняться, придерживая его за плечо.

– Тейна Такута, вам нужен врач, – озабоченно проговорил Сэм.

– А то я не знаю, – пробормотал Такута, – но сначала нужно закончить работу.

– Вы что, с ума сошли?

– Записывай, Сэм!

Сэм помог ему сесть на стул и растерянно схватил листы с записями. Подавляя дрожь в хрипящем голосе, Такута принялся вспоминать:

«Доброе утро, малышка Мо! – рассмеялся тучный усатый торговец, бросив девушке крупное бледно-зелёное яблоко…»

Закончив записывать, Сэм помог Такуте подняться наверх, после чего отчаянно пытался уговорить его никуда не идти в одиночку. Но Такута был неумолим, разбрасываясь такими фразами, как: «Не до тебя, дилетант» и «Надеюсь, у меня после тебя не отвалится рука», поэтому вскоре Сэм остался один. Сон, так настойчиво настигавший его на протяжении всей ночи, куда-то улетучился, уступив место нервной дрожи и тошноте. Парень быстрым шагом вошёл в свою комнату, захлопнув дверь, и направился к письменному столу. Отперев нижний ящик ключом, он вытащил маленькую коробочку и, открыв её, высыпал на ладонь небольшое количество коричнево-зелёного липкого вещества с кислым запахом. Он осторожно заложил его под нижнюю губу и, отряхнув руки, присел на край кровати, уставившись на длинную трещину на потолке.

– Ну я и урод, – беззвучно прошептал Сэм, опершись спиной на холодную стену.

У него с трудом укладывалось в голове, что он произвёл хирургическую процедуру без обезболивания. А всё потому, что просто струсил признаться, что забрал себе весь порошок Виджи. План был идеален: никто не заметит пропажи, а Сэм с наработанной точностью высушит измельчённое растение в печи, пропитает его мёдом и получит то самое заветное вещество, что заставляет почувствовать себя на вершине мира. Но он ведь не был таким, не пошёл бы на это… Сэми успокаивал себя, что просто испугался, просто не успел среагировать, просто… В глубине души он, конечно, понимал, что, даже будучи в максимально трезвом уме, он сделал бы что угодно, лишь бы не потерять ни крошки из заветного мешочка. Впрочем, отвращение к себе быстро сменилось чувством приятной расслабленности в мышцах и одновременно приливом энергии и воли к жизни. Сэм поднялся с кровати, спрятал коробочку обратно в ящик и направился к выходу.

Сэму нравилось жить в нижнем городе. Может, здесь не было так красиво, как в верхних кварталах Мары, но атмосфера была особенной, и она подкупала. Взрослея в богатой семье, Сэм утомился от вычищенных до блеска улиц, дорого обставленных домов и людей с невыносимо скучными лицами. Он всегда чувствовал себя чужим в верхнем городе, да и жизнь там не приносила ему ничего, кроме бед. В нижних же кварталах всегда царила атмосфера хаоса, но каждый его участник имел за плечами свою историю и ярко выраженный характер. Здесь ты можешь делать что угодно, достать что угодно, быть с кем угодно и кем угодно. В родительском доме он был разочарованием, изгнанником из высшего общества, лишённым перспектив в образовании и подверженным дурным привычкам и зависимостям. В нижних же кварталах он был просто Сэмом Тао, которого никто и ни за что не осудит. Более того, в определённых кругах он даже пользовался уважением за свою вполне перспективную должность в помощниках у тейна матэ.