– Да плевать. Мне все равно, живу я здесь или нет, все будет в порядке, – отвечаю беспечной интонацией, которую совершенствовала годами.

Таков мой способ защиты. Притворяться, что жизнь – это прекрасный дом в викторианском стиле, в надежде, что никто не станет слишком пристально вглядываться в трещины на фасаде. Но независимо от того, насколько убедительно я сыграла при Бьянке, пять минут спустя тревога огромной волной накатывает на меня, стоит только скользнуть в машину. Дыхание замирает, пульс учащается, ясно думать становится трудно.

Что мне делать?

Куда идти?

Делаю глубокий вдох. Все нормально. Все в порядке. Еще один вдох. Я справлюсь. Всегда ведь справлялась, верно? Я постоянно попадаю в передряги и нахожу способ выйти сухой из воды. Просто нужно собраться с мыслями и подумать.

Вдруг в салоне машины раздается песня Sia «Легкодоступные удовольствия». Звонит телефон. Слава Богу! Без промедления отвечаю.

– Привет, – здороваюсь с братом Дином, испытывая благодарность за возможность отвлечься.

– Привет, Козявка. Решил вот проверить, добралась ли ты до кампуса целой и невредимой.

– А что, не должна?

– Ну мало ли. Может, опасный маньяк вот-вот пустить тебя на костюмчик, а может ты рванула в Майами с каким-нибудь начинающим рэпером, которого автостопом подцепила на трассе… Погоди! Ты ж, мать твою, так уже делала!

– О боже мой. Во-первых, Джаспер был восходящей звездой кантри, а не рэпером. Во-вторых, я была еще с двумя девушками, мы направлялись в Дейтона-Бич, а не в Майами. В-третьих, он даже не пытался прикоснуться ко мне, не то что убить. – Я вздохнула. – Хотя Лейси с ним переспала и подхватила герпес.

В трубке слышно лишь скептическое молчание.

– Уродец? – я использовала детское ненавистное прозвище Дина. – Ты здесь?

– Пытаюсь понять, с чего это ты взяла, что эта версия заманчивее моей. – Внезапно с его губ слетает ругательство. – Проклятье, разве я не переспал с Лейси на вечеринке по случаю твоего восемнадцатилетия? – Тишина. – Поездка с разносчиком герпеса должна была случиться до. Черт возьми, Саммер! В смысле, я предохранялся, но могла бы и предупредить!

– Нет, ты не переспал с Лейси. Ты путаешь ее с Лейни, через «н». Я перестала с ней дружить после этого.

– Почему?

– Потому что вместо тусовки с именинницей она предпочла переспать с ее братом! Это как-то некрасиво.

– Правда. Эгоистичный поступок.

– Угу.

Внезапно в динамике слышится шум, похожий на порывы ветра, рычание мотора, а затем рев клаксона.

– Извини, – бегло бросает Дин на другом конце провода, – только что вышел из квартиры. Такси подъехало.

– Куда едешь?

– Забрать вещи из химчистки. Салон, услугами которого мы с Элли пользуемся, находится в Трайбеке[1]. Качество работы потрясающее, так что поездка того стоит, рекомендую.

Дин и его девушка живут в Вест-Виллидж на Манхэттене. Однажды Элли призналась, что это наиболее шикарный район из всех, где она жила раньше. Однако для брата это фактически деградация, ведь семейный пентхаус расположен в Верхнем Ист-Сайде и занимает три этажа нашего отеля «Хейворд Плаза». Но новое место жительства удобно для них обоих: Дин преподает в расположенной рядом частной школе, а Элли играет главную роль в сериале, который как раз снимается на Манхэттене.

Должно быть, им так приятно иметь свое гнездышко и всякое такое.

– Значит, ты в порядке и уже устроилась в особняке Каппа?

– Не совсем, – честно признаюсь я.

– Ради всего святого, Саммер. Что ты натворила?

От возмущения у меня отвисает челюсть. Почему родные всегда считают, что проблема во мне?

– Я ничего не сделала, – натянуто отвечаю, но затем признаю поражение: – Они считают, что я испортила их репутацию. Одна из девушек назвала меня поджигательницей.

– Ну, – Дин даже не пытается быть деликатным, – в чем-то она права.

– Отвянь, Уродец. Это вышло случайно, а поджигатели устраивают пожар намеренно.

– Значит, ты нечаянный поджигатель. «Нечаянный поджигатель» – отличное название для книги.

– Замечательно. Садись и пиши ее. – Плевать, насколько ехидно это прозвучало. Нервы на пределе, хочется съязвить. – В любом случае, меня вышвырнули вон. Теперь нужно придумать, где, ради всего святого, жить весь семестр.

Неожиданно ощущаю в горле комок и едва не всхлипываю, пытаясь его проглотить.

– Ты в порядке? – тут же спрашивает Дин.

– Не знаю. – Тяжело сглатываю. – Я… Это просто смешно. Не знаю, почему расстроилась. Те девчонки ужасны, мне бы не понравилось жить с ними. В смысле, сейчас канун Нового года, а они все торчат в кампусе! Занимаются благотворительностью вместо того, чтобы устраивать вечеринки! Это совсем не в моем стиле.

Слезы, которые я пыталась остановить, больше не поддаются контролю. Две крупные капли текут по щекам. Хорошо, что Дин этого не видит, довольно того, что он слышит мои всхлипы.

– Мне очень жаль, Козявка.

– Да ладно, – резким движением руки я смахиваю слезы, – ерунда. Не стану плакать из-за нескольких засранок и переполненного дома. Не сдамся. Сдалась бы Селена Гомес на моем месте? Безусловно, нет.

В разговоре повисает пауза.

– Селена Гомес?

– Да. – Упрямо выпячиваю подбородок. – Она воплощает благородство и безупречность, и я стараюсь брать с нее пример, если мы говорим о личностном развитии. Когда же дело касается стиля, я всегда буду стремиться походить на Коко Шанель, хотя это заведомо бесполезно, ведь никто больше не сможет стать ею.

– Естественно. – Он умолкает. – А Селену Гомес какого периода мы обсуждаем? Эпохи Джастина или Уикнда[2]? Или второго пришествия Бибера?

Хмуро взираю на свой телефон.

– Ты это сейчас серьезно?

– Что?

– Женщину характеризуют не парни, а ее достижения. И туфли.

Мой взгляд падает на новые сапоги, подаренные заботливой Бабулей Селестой. По крайней мере, с обувью у меня нет никаких проблем.

В остальном, правда, получается не очень.

– Думаю, можно попросить папу позвонить тем, кто отвечает за размещение, чтобы подыскали свободное место в каком-нибудь общежитии. – Я снова ощущаю себя неудачницей. – Хотя, если честно, не хочется этого делать. Ему уже пришлось задействовать связи, чтобы устроить меня в Брайар.

Если это возможно, я бы предпочла не жить в общежитии. Необходимость делить ванную с дюжиной других девушек – худший кошмар. Я уже жила так в особняке Каппа в отделении Браун, но наличие собственной спальни помогло примириться с неудобствами. В общежитии такой роскоши не получишь до конца учебного года.

Я издаю тихий стон.

– Что же делать?

У меня есть два старших брата, и они оба ни при каких обстоятельствах не упускают возможности поддразнить или унизить меня, но иногда все же проявляют сострадание.

– Не звони пока папе, – угрюмо выдает Дин. – Сначала попробую сам что-нибудь придумать.

– Не уверена, что ты сможешь как-то помочь. – Я морщу лоб.

– Говорю: не звони. У меня есть идея. – В трубке слышен визг тормозов. – Секунду. Спасибо, бро, – обращается Дин к таксисту. – Поездка на пять баллов, по-любому.

Хлопает дверь машины.

– Саммер, ты же все равно возвращаешься в город сегодня вечером, так?

– Еще не думала об этом, – признаюсь, – но, полагаю, у меня теперь нет выбора. Засяду в отеле в Бостоне, пока не решу жилищный вопрос.

– Я имел в виду Нью-Йорк, а не Бостон. Семестр начнется только через несколько недель. Ты могла бы пожить в пентхаусе до той поры.

– Нет, я уже хотела распаковать вещи, обустроиться, заняться прочими хозяйственными мелочами.

– Ну, это же не срочно. Сегодня канун Нового года. Как вариант, ты можешь вернуться домой и отпраздновать со мной и Элли. Еще подъедет куча моих давних товарищей по команде.

– Кто, например? – интересуюсь.