В-третьих: барыжники-скупщики на Зоне – люди, как правило, с понятием и со связями всесторонними. Где продавать товар, знают, кто крышует, понимают. Потому и группы там разные, кланами себя назвавшими, необходимы очень. Прямой передачи денег за «крышу» опять-таки не происходит.

В-четвёртых: что в Зоне людишки разные с тёмным прошлым и зачастую с нечистой совестью появляются в заметных количествах, так ничего страшного в том нет. Сталкерами себя кличут! Стругацкого им в ухо! Зоне всё равно, кого жрать, а артефакты сами не притопают. Ну и хрен с ними, пусть себе мрут как мухи, главное – вовремя приток свежего «мяса» в Зону обеспечивать, чтоб было кому каштаны из огня таскать. А чужими руками жар загребать вдвойне приятней. И состав личный жив-здоров. Красота, да и только.

В-пятых: кто больше всех знает про устройство полуанархичного строя, созданного в Зоне, так это, мать их, учёные. Воротнички-чистоплюйчики! А что, господа, наука – вещь точная, но очень уж капризная, и глубина исследований прямо пропорциональна величине дотаций, то бишь финансирования. А как известно, чёрный рынок премного выгодней бюджетных отчислений – раз! И артефакты согласно контракту вообще-то положено самим добывать, а военные только огневой щит и не более – два! Что вы губки насупили? Нет желания в аномалию с пинцетами лазить, да по болотам датчики с аппаратурой таскать? Так вот, милые вы наши, чтоб всё у вас было хорошо, засуньте куда подальше своё самолюбие и надуманный гуманизм, занимайтесь своими любимыми исследованиями в тёплых и светлых, непроницаемых для радиации и выбросов бункерах, полностью защищённых от тварюг и мародёров. А грязную работу оставьте сталкерам. Пишите свои отчёты, и при этом ни слова о неформальном обустройстве в замкнутом на самом себе мирке под названием Зона.

В общем, картинка ясная и понятная. Выгода всесторонняя для всех. Но в шоколаде только военные. И потекла тонкая струйка сложных взаимовыгодных отношений, принося каждому из звеньев этой цепи личную выгоду по ожиданиям и не только.

Вернёмся к заскучавшему в болоте Сутулому.

***

Замешкавшись он хоть на мгновение, то, скорее всего, его успели бы заметить. Сутулый шёл за группой, но выбрал свой маршрут через болото таким образом, чтобы держаться в стороне от тропы, по которой прошли сталкеры. Три сталкера – трудная цель. Но тем интереснее была его задача и сладостней приз по окончании работы. Сутулый, выждав полминуты, осторожно подполз к ближней кочке, на которой росла чахлая берёзка, и выглянул из-за неё. Сталкеры почти уже скрылись за стволами редколесья, начинавшегося почти сразу за болотом. Сутулый криво усмехнулся и подумал: «Топайте-топайте, я не отстану». Серо-зелёный военный плащ, купленный Сутулым у торговца за «выверт», имел рисунок, отлично маскирующий в лесу и так себе на болоте. Последние разработки учёных, основанные на изучении воздействия цветовой гаммы и узора на зрительное восприятие человека, с успехом были применены на практике. Плащ был эффективен как на больших, так и на малых расстояниях, и если человек не двигался, то и вовсе превращал своего обладателя в призрака, если тот, конечно, не стоял в полный рост на фоне пустынного пейзажа, и именно поэтому Сутулому пришлось искупаться в вонючей грязи. «Ну ничего, ничего, – подбадривал себя Сутулый, – уж в лесу-то я за вами тенью буду следовать. Хрен заметите!»

Со стороны болот ветер принёс протяжный вой слепого пса, отчасти похожий на волчий. Но любой, кто его слышал, уже никогда не перепутает и не забудет проникающую вместе с этим воем в душу тоску и леденящий, сковывающий каждую жилу первобытный страх. Со временем привыкаешь к звукам Зоны, но память о впечатлениях, испытываемых при первой встрече с реальной опасностью, сидит глубоко внутри… Сутулый вздрогнул, повернулся на звук и привычным движением перевёл спусковой механизм в режим непрерывного огня. Во второй раз вой раздался намного ближе, но уже с другой стороны. Стая уже начала охоту и брала человека в кольцо, перекрывая любые пути к возможному спасению. Через несколько секунд Сутулый, услышав, как со всех сторон раздалось подтявкивание молодых особей, понял, что схватки не избежать, и решил занять более выгодную для себя позицию. Короткими перебежками он направился в сторону небольшой поляны, растительность на которой почти отсутствовала. Отстреливаться от нападающих псов в данной ситуации было наиболее удобно на открытой местности, где опасность неожиданного нападения уменьшалась и давала возможность для маневра. Первых собак Сутулый уложил, едва лишь они высунули свои морды из кустов. Это послужило сигналом остальным к немедленной атаке, и тут же на него бросились ещё две матёрые псины, при этом двигались они, заходя по короткой дуге с двух разных сторон, выбирая такой маневр намеренно, чтобы сбить стрелка с толку и заставить того совершить ошибку. Эти твари могли учиться и понимали, что представляет собой плюющая грохотом палка в руках вкусненькой добычи, так как не раз были свидетелями смерти своих сородичей от неё, но голод был сильнее инстинктов самосохранения. Наёмник обладал приличным количеством опыта, чтоб не попасться на хитрый трюк псов, и практически без труда прикончил их короткими очередями ещё до того, как они успели пересечь открытое двадцатиметровое пространство. На хруст веток сзади Сутулый среагировал как раз вовремя, почти в упор расстреляв двух молодых псов, один из которых, получив порцию свинца, с визгом снова бросился в кусты, где его мучения тотчас были прерваны оголодавшими сородичами. Запах крови своего собрата привёл в бешенство псов, прячущихся в кустах, и те буквально за несколько секунд разорвали бедолагу. Сутулый выдернул чеку из ручной гранаты и без промедления точным броском отправил её в центр заварушки.

Опасности со стороны своры, занятой поеданием раненого собрата, можно было не ожидать в худшем случае секунд десять, но раньше граната завершит кровавый пир, отправив дерущихся на тот свет, если, конечно, он существовал для таких тварей.

Сутулый, мысленно ведя отсчёт, развернулся и рванул подальше от центра взрыва, намереваясь залечь раньше, чем осколки изрешетят окружающее пространство. И, как оказалось, весьма вовремя. Чёрный, с седыми пятнами по всему телу, чернобыльский пес, уже успев разогнаться, нёсся прямиком на него. С оскаленных клыков хлопьями разлеталась белая пена. Редко, но случалось, что, по сути своей одиночки, чернобыльцы примыкали к стаям слепых псов и вставали в её главе. Такие прайды были намного опаснее, так как последние обладали телепатическими способностями и могли организовать нападение на выбранную ими жертву с максимальной эффективностью. Сутулому в этом смысле повезло, атаки были хаотичны. Скорее всего, чернобыльский пёс был сильно ослаблен от голода, что подтверждалось впалыми боками, и по той же причине он кинулся на человека, не дождавшись, когда стая сделает свою работу. Зверь прыгнул… Сутулый, направив в морду летящего пса ствол, нажал на спусковой крючок автомата. Сухой щелчок и… никакой отдачи и грохота не последовало. Внутри у Сутулого всё оборвалось. Верный до этого времени «Абакан» дал осечку. «Твою ж мать, как не вовремя…» – подумал он.

Сталкер обладал отличной реакцией и без малейшего промедления стал приседать, одновременно откидываясь в бок от летящего в его сторону пса. Но мозг реагировал быстрее мышц, и в нём уже раскалённой иглой засела мысль или даже, скорее всего, понимание неизбежной смерти, которая, оскалившись, летела прямо на него с одной стороны и прогорала в запале с другой. Понимание сменилось отчаянной тоской: «Что, неужели вот так всё и кончится? Я просто кусок мяса, которым решили перекусить?!» И мгновением позже Сутулого от этой мысли обожгло как огнём. «Кто? Я? Жратва?! Для какой-то там поганой шавки!!!» – злость и ярость захлестнули сталкера, и он с силой выбросил ставший бесполезным автомат прямо в морду твари. Конечно, принести какой-либо урон чернобыльскому псу кусок разгорячённого металла не мог, но отвлечь и тем самым дать пару лишних мгновений для действий – вполне. Мощный выброс адреналина в кровь обострил все чувства и ускорил восприятие. Ускорил? Нет. Это было нечто большее! Сутулый слышал рассказы о том, как в моменты смертельной опасности время останавливается, но никогда ранее, даже в «командировках», такого не испытывал и уж тем более в подобное не верил. Он относил подобные байки на счёт очередных выдумок газетных репортёришек, желающих из ничего состряпать сенсацию. И теперь, когда все его движения и окружающая реальность замедлились, он с отрешённым удивлением наблюдал за происходящим. Пёс медленно падал на сталкера, жёлтые глаза с чёрными угольками зрачков горели дикой ненавистью и не отрывали взгляд от незащищённой шеи своей добычи. Пространство за спиной Сутулого превратилось в перину, которая медленно проседала под его тяжестью, тем самым сохраняя дистанцию между ним и приближающимся зверем. Потом мощные клыки впились в деревянный приклад, который тут же стал разлетаться в пасти пса на десятки крупных и мелких щепок, вперемешку с клочьями пены. Звуки…?! Как ни странно, но чего-то определённого или, по крайней мере, узнаваемого он не слышал. Никаких тебе растянутых, словно в замедленной звуковой плёнке, эффектов, скорее, это было похоже на отдалённый фон, будто бы вдалеке шумит водопад. Помимо всего, Сутулый снова ощутил резкую смену чувств, и на смену праведного гнева и тягучего удивления пришло леденящее спокойствие. В его мозгу появилось чёткое, огранённое и сверкающее, словно алмаз, понимание его дальнейших действий для спасения. Синхронное медленное падение не могло продолжаться долго. Сутулый с неимоверным усилием, преодолевая огромное сопротивление воздуха, который превратился в подобие вязкого желе, потянулся правой рукой к ноге, где чуть выше над берцем был закреплён боевой нож. Не самое удобное место для ношения, но после некоторой доработки ножны удобно прилегали к голени и практически не мешали при ходьбе. Одновременно сталкер подгибал ногу, ускоряя момент захвата рукоятки клинка. Стараясь не обращать внимание на начавшиеся судороги в измождённых мышцах, борющихся с вязкой, словно клей, субстанцией, Сутулый полностью сосредоточился на процессе. Нужно успеть достать нож, иначе – смерть.