Работа художника Альберт Змора (Израиль) специально для этой книги.

1. Жалоба в полицию, книжный вариант

"3 июля 2003 года мне позвонил Гидон. Он пригласил в свою контору в промзоне Иерусалима – Гиват-Шауле, в промышленных зданиях «Сапир», дом номер четыре.

Место знакомое по моим прежним работам.

Обычное дело – такое приглашение. Я инженер, двадцать шесть лет частник, мои данные в телефонной книге.

На мой вопрос, какой номер конторы, Гидон ответил, что находится она на среднем этаже.

В зданиях «Сапир» три и четыре этажа, зависит, с какой стороны смотреть.

– Так какой номер? – спросил его.

– Возле лестничной клетки, – ответил он.

Иногда нет номеров.

Гидон дал два телефона, по которым позвоню, когда подъеду. Выходят встретить, если трудно найти.

Приглашение на 6-е июля в 17:30 вечера.

Для Иерусалима час не поздний, но не для промзоны. В это время огромный двор между промышленными зданиями, обычно забитый машинами, пуст, все конторы закрыты, ни живой души, работают только до 16:00.

6-го июля в 17:15 я позвонил Гидону, что опоздаю на четверть часа. Обычно опозданием недовольны. Но он предложил не спешить и встретиться позже, в 18.30.

В 18:15 я въехал в огромный каменный колодец между промышленными зданиями, только несколько редких машин. Сразу за въездом свернул и встал между двумя машинами.

Вышел, закрыл машину. Тихо, как на кладбище.

Быстрым взглядом окинул знакомое мне место. Дома – стенки каменного колодца, с наружными открытыми коридорами.

На третьем этаже дома номер четыре увидел единственного человека на всю эту пустоту. Крупный человек вытянулся в мою сторону, рука впереди, а в ней, похоже, телефон.

Махнул ему рукой, но он испарился в сторону лестничной клетки.

Я пошёл к этому подъезду и звонил по двум номерам телефонов: один – отключен, второй – надрывался от гудения.

Высшая Сила развернула меня обратно, потащила к машине, открыла заднюю дверцу вместе со мной, потому что я мешкал, затолкала на заднее сиденье и закрыла дверцу.

Я продолжал звонить.

Вдруг взорвался воздух от мотоцикла без глушителя. А я жал на спасательные кнопки телефона.

Стенки машины не спасали от грохота.

Хотел посмотреть в окно, но не мог шевельнуть головой. Высшая Сила вдавливала меня в сиденье, и я съезжал вниз, между сиденьями, пока голова не опустилась ниже окна.

Мотоцикл на сверхскорости резал двор из конца в конец, от дома к дому. Взрывы мотоцикла без глушителя усиливал каменный колодец.

Последний взрыв перешёл в пронзительный уносившийся свист.

Тяжелая и долгая минута улетела вместе с улетевшим мотоциклом.

Такой тишины после мотоцикла без глушителя я ещё не слышал.

Не смотрел по сторонам.

Перешёл на переднее сидение, медленно сделал реверс и выехал со двора.

Было – 18:30. Пустые шоссе опустевшей промзоны. Семафоры только зеленые. Быстро уехал далеко.

В 18:40 зазвонил телефон.

– Михаэль, где ты? – спросил Гидон, удивленный и испуганный.

– На Агрипас, – ответил.

Я ехал в полицию на «Русском подворье» подать жалобу о покушении.

Обычное дело – звонок после несостоявшейся встречи. И если по моей вине – ответ однозначен: а пошёл ты…

Гидон молчал.

– Повезло вам, – продолжил я, споров глупость.

Гидон не отключал телефон.

– Повезло вам, повезло, – продолжал я пороть глупость.

Смешно, отметил его удачу, по сравнению с другими убийцами, вытащить меня на расстрельную площадку.

Я выключил телефон.

Заключение:

Не первый раз хотят меня уничтожить.

На этот раз – в промзоне, чтобы сказать, что это дело арабов или преступного мира.

В прошлый раз пригласил меня другой агент, по имени Морис, телефон 050-520621, – пригласил на пустынную площадку в районе Гило, которая простреливается из арабской Бейт-Джалы.

Это он, тот же агент Морис, снова всплыл за несколько дней до агента Гидона и снова приглашал меня куда-то. Я не дослушал и ответил, что не работаю.

Вот тогда позвонил Гидон.

Разве Гидон и Морис – не агенты кэгэбэ?

И еще другие были западни.

Например, избиение в «Саду роз» возле кнессета 22.12.1997, чтобы я ответил на избиение и получил пять лет тюрьмы. Безостановочно щелкали фотоаппараты.

Но тюрьма не состоялась – я не ответил.

А разве эти двуногие с фотоаппаратами – не агенты кэгэбэ?

От инквизиции до израильского кэгэбэ – одно и то же: «Дайте нам человека – дело будет».

Или уничтожить.

Если даже будет найден какой-то преступник, то всё равно за ним стоит кэгэбэ, который прослушивает меня 25 часов в сутки и не пресёк покушения.

Заинтересован в моем уничтожении кэгэбэ государства, т.е. само государство.

Заинтересованы в уничтожении моих мыслей и книг.

Я горжусь этим.

Через три дня после покушения я передал в типографию рукопись трилогии: «Мой Израиль», «Мудаки», «Прощай, Израиль… или Последняя утопия».

29.7.2003 книга увидела свет.

В ней я пишу, что быть этому государству до 2018 года.

Кэгэбэ отвечает: А мы уничтожим тебя – сегодня!

Русский КГБ не уничтожил меня в 1972-ом за «Мой Израиль».

Израильский кэгэбэ хочет уничтожить меня за «Прощай, Израиль… или Последняя утопия».

Добрые люди спрашивают: «За что это они тебя?»

Значит, знают, что могут уничтожить».

2. Обращение к руководителям государства

«13.7.2003

6-го июля 2003-го было покушение на меня.

Господа, это вы,

и те, кто были до вас,

и те, кто будут после вас,

и ваш кэгэбэ –

убиваете мои взгляды, мои мысли, мои книги».

3. Учитель учит: Не обещай, а сделай

И я не обещал.

Но знал, что сделаю новую книгу.

Давно знал, еще до того как в 2001 году поставил точку в книге «Прощай, Израиль… или Последняя утопия».

Но удержался, не написал, что будут затыкать рот.

Знал, что никто не поймет, если заикнусь об этом.

Как сказал один из друзей уже после покушения, коротко и уверенно: «Преувеличиваешь!» И исчез. Но чуть позже, чем я понял, что больше ему не позвоню.

А во втором издании книги «Прощай, Израиль… или Последняя утопия», 31.12.2002, не удержался и оповестил читателей: «Все это возможно, но обязательно только одно: расправа с инакомыслящими».

К третьему изданию книги «Прощай, Израиль… или Последняя утопия» для книги-трилогии заказал обложку – всю в огне.

Осталось только дождаться предвиденной расправы.

И дождался – покушения.

За три дня до передачи книги-трилогии в типографию.

А новая книга началась под условным названием «Предобвальные будни».

Это две страницы – «Жалоба в полицию».

Но это новая книга.

Все, что ещё будет написано, – комментарий к двум страницам.

Сколько их будет – всех страниц – знает Всевышний, благословенно Его Имя.

4. Преступная полиция и тайный мир

Тайная полиция и преступный мир.

Это еще вопрос: как кого называть?

Этажи преступной полиции уходят вверх от земли, этажи тайного мира уходят вниз от неё.

На земле – хотения и сладкие удовлетворения.

Девочки.

Иголочки.

Дым – коромыслом.

Деньги – на бочку.

Где – кто? И кто – где? И кто – кто?

Сотрудников-преступников двух ведомств не различить.

Когда с верхних этажей спускается на землю разнарядка – убрать, она заказом исчезает под землю в глубинные этажи.

И концы – в воду.

А дальше – работа, занятие, дело.

Заработок.

Никакой политики.

5. Четыре рава

Четыре рава, которых можно назвать моими, знали о покушении.

Прошла неделя.

И еще два дня прошли.

Позвонил рав, которому оставил на его телефоне подробное сообщение сразу после покушения.

Взволнованным голосом он сообщил, что два дня был в Гедере.

Я молчал.

Он спросил:

– А как у тебя с этим – ну, что ты там оставил на телефоне?