- Э- ээ! Как валить, а трофеи?! ....
- Что?! Половину всех трофеев тебе?! - Глаза Углеокой, и так не узкие, казалось сейчас выпадут из глазниц. - Саня! Ты в своем уме?!
Этот разговор, проходил между нами следующим вечером, когда утомленные страстной любовью в термах, мы расположились в будуаре императрицы, и неспешно потягивали аперитив в ожидании ужина.
- Не, ну есть другой вариант. - Лениво откликнулся я. - Я открываю для тебя ворота Варны, а ты штурмуешь для меня Хандак! И никаких денег не надо - будем в расчете.
- Ну ты и наглец!...
- Знаю, - Я с вожделением взглянул на августу, и добавил хрипотцы в голос, - но это не самая сильная черта, за которую меня так любят дамы.
- Да ты хоть представляешь, - Зоя никак не отреагировала на мою шутку, - насколько не сопоставимы Варна и Кандак?!
- Да что ты со мной как с деревенским дурачком разговариваешь! - Меня начало брать зло. - Конечно, понимаю! Но, если я не завладею Критом, то для меня ничего не изменится! НИЧЕГО! Если ты не возьмешь Варну, ты потеряешь треть своей территории, если не навсегда, то, как плательщиков налогов, на пару лет наверняка. Взамен получишь голодные бунты на этих территориях. Осаду Константинополя, и уже голодные бунты в столице. А после этого, будешь выплачивать дань Симиону. - Несколько успокоившись заговорил более размеренно. - Может, я невнятно говорю, давай повторю. Твои войска ничем не рискуют, они входят в гавань, только если цепь опущена, катапульты и баллисты молчат, городские ворота открыты. Это означает, что гарнизон крепости уничтожен и твоим центуриям, входящим походным маршем в город могут противостоять только мирные жители. Если же ворота не откроются, значит, мои воины погибли, а твое войско, развернув дромоны, на следующий день вернется в казармы. Так что я отлично понимаю, насколько занижена стоимость моей услуги. И еще - меня реально бесит, что ты считаешь, раз мои люди, более привычны умирать - то и цена их жизни - медяк.
- Хорошо! Я согласна. - Выдавила из себя углеокая. - Половина твоя.
- А знаешь, кто будет командовать войсками вторжения, проведет несколько блестящих рейдов по болгарским провинциям, и прибьет свой щит к воротам Переславля?!
- Конечно ты! - Императрица разразилась бархатным смехом. - Решил прибавить ко всем своим титулам, еще и титул победоносного полководца?!
- Нет! - Тут и я рассмеялся, - Не угадала! Им будет Константин Багрянородный - твой сын!
- Что?! - Тут Зоя закашлялась, подавившись вином. - Что ты сказал? Константин?!
- Ну а что. Надо же когда-то показать народу, да и соседям, наследника во всей красе. Вот он будущий император Византии, уже в юном возрасте показавший зубы. Да так, что вражеские армии от страха испачкали подштанники. Неизбежно все заговорят о новом Александре Македонском. Такой шанс как сейчас вряд ли еще представится. Прошла, наверное, минута, пока лицо Зои приобрело осмысленное выражение.
- Ну не знаю. Точнее знаю, как поведут себя стратеги на военном совете - они камня на камне не оставят от твоего плана...
- Во первых, в свои планы вмешиваться никому не дам. А для них план простой - постараться не облажатся, когда будут заводить свое войско в открытые ворота.
Во вторых - никаких военных советов! Что известно троим - то известно и гх... и Симиону. Операция совершенно секретна! Стратегом, возглавляющим войско, будет Платон Славянин - нынешний наместник Кипра. Умелый стратег привыкший побеждать. Возглавлять гвардию, и осуществлять охрану наследника, будет Леонид. Этим парням я доверяю.
Ну и твое заявление о критике моих планов, я вообще не понимаю! Не ты ли говорила, что критики легко избежать, если ничего не делать, и быть ничем!
- Это Аристотель сказал. - Как-то отстраненно произнесла августа. И тяжело вздохнув, продолжила. - Последние три с половиной века Византия медленно но верно теряла свои земли. То что ты предлагаешь, скорее всего сработает, и это настолько нехарактерно для Византии, что боюсь, вызовет кардинальные изменение во всем что нас окружает. Даже не знаю что лучше - потерять треть своей территории, или ввергнуть державу в хаос грядущих перемен.
Своим вмешательством в твою судьбу, я уже изменил установившийся миропорядок безвозвратно. У тебя был выбор - безымянная могилка на монастырском погосте, или престол. То есть или смерть, или мир меняется. Ты выбрала престол. Ты выбрала активную позицию! Тебе ли после этого бояться перемен?! Тем более что ты и есть перемены.
- Как ты все красиво можешь вывернуть! - Тон императрицы стал более позитивным. - Единственное, что я не поняла - с чего мне ждать голодных бунтов в столице? Насколько я знаю - стратегический запас зерна из западных провинций уже оплачен, и по мере сбора урожая будет доставлен в зернохранилища Константинополя. То же самое и по скоту и птице.
- Нет! Твои стратегические запасы станут стратегическими запасами армии Симиона. А еще ему поднесут ключи от твоих крепостей - Акрадиополя и Адрианополя. И это заслуга твоего клеарха. За предательство ему обещано, что провинции Македония и Фракия не будут разорены и полностью перейдут под его управление, правда, в составе Болгарского царства.
- Вот же сволочь! - Переполняющие углеокую эмоции трудно было не заметить. - Сегодня же эту скотину вытащат из постели и подвесят на дыбе...
- Не, не, не! Ни в коем случае! Ты должна ближе к концу недели дать ему отставку, чего он и добивается. А когда он покинет Константинополь брать его, а дальше твое дело. Хоть на дыбу, хоть на плаху. А за это время подготовить его двойника, который вернется в Македонию. Зерно, не все конечно, но приличную его часть Болгары должны захватить. У тебя есть специалист по ядам, пусть приготовит в достаточном количестве снадобье, чтоб хватило протравить оставленное врагу зерно. И еще надо отравить колодцы, что будут на пути армии Симиона. В идеале получится, когда его армия подойдет к Акрадиополю, ворота города будут закрыты, от отравы сляжет четверть его армии и конницы, а утроенный гарнизон крепости готов к сражению. На осаду города и приготовлению к штурму уйдет недели две. И вот, в это время болгарский царь должен узнать, что Варна захвачена, а византийские войска разоряют предместья его столицы. Еще спустя пару дней должно прийти сообщение от его сына Петра - второго сына царя, который и будет его приемником. Сын отцу должен написать, что обнаружил у себя в спальне под подушкой послание от императрицы Византии. - Тут я прервался на очередной глоток, после чего продолжил. - Ты пишешь, что хоть и терпелива, но всему есть предел. Далее ты предупреждаешь Симиона, что если он не покинет пределов твоей державы, то следующее послание будет уже другим. Для умного достаточно, и нет повода закусывать удила и идти на обострение, потому как прямых угроз, и оскорблений нет. Ты в курсе - Симеон лишил своего старшего сына Михаила прав на престол и отправил его в монастырь. Зато в Пете души не чает. Парень мой одногодка, но в поход с собой не взял - оберегает от случайностей....
- И ты сможешь пробраться в спальню наследника, - недоверчиво скривила губки августа, - оставить послание и незамеченным покинуть дворец полный охраны?
- Смогу, конечно, но почему ты думаешь, что это должен быть я? У меня же есть две змеи - Делика и Инга, из гадюшника Иштар - как ты его назвала. "- То что почтальоном, сам того не зная, может стать кто-то из постельничих Петра - Зое знать не обязательно" - Им вполне это по силам.
Зоя передернула плечами, как будто ей стало зябко. Видимо представила себя на месте Симиона. А может, подумала что несмотря на все предосторожности, она и Константин так же беззащитны против меня, как и Петр. Еще момент и оцепенения как небывало. Снова улыбка, ироничный, с легким прищуром взгляд.
- Даже боюсь спросить, что ты надумал по мятежному викариату.
Я ответил тем же ленивым взглядом и положил перед углеокой с десяток исписанных листов бумаги....
На следующий день, сразу после дневной мессы, августа с десятком безоружной охраны зайдя за кулисы Софийской кафедры, направилась приямком в зал, где заседал викариат патриарха. Я со своими девочками направился туда же, только со стороны хоздвора. Время было предобеденное, и редким встречным монахам было не до нас, по крайней мере, нас никто не остановил. Первым кто это сделал, был здоровенный детина в рясе, уже непосредственно перед дверями зала. Возле дверей стояло еще два брата такой же комплекции. Я сказал, что я секретарь августы, и сунул ему под нос золотую буллу, которая доказывала, что я секретарь, или что я только что убил и ограбил секретаря. Тем не менее, он сделал шаг в сторону, его подчиненные повторили маневр начальника, и мы оказались в зале.
