- Обними за меня Сансу, когда приедешь в Винтерфелл, - его голос звучал глухо, потому что губы Брана прижимались к толстой ткани плаща девушки.
- Я не поеду в Винтерфелл, - её голос тоже был глух. – Но ты ведь знаешь это, - Арья немного отклонилась назад, всматриваясь в лицо брата, - не так ли?
Улыбка – редкая гостья на лице короля Шести Королевств – осветила его лицо, сделав Брана невероятно похожим на того мальчика, которым он был когда-то. Девушке даже показалось, что озорство проглянуло в его голубых глазах.
- Я знаю, что тебе предначертали Боги. Но я так же знаю тебя: ты слишком любишь поспорить, с людьми ли, с Богами ли.
Её так и подмывало задать Брану вопрос, и не один. Могла ли она предотвратить то, что уже случилось? Что ждало её там, куда она направлялась? Но Арья не спросила. У неё был план, и она собиралась следовать ему до конца, и ей бы не хотелось заранее знать, что он провалится.
***
По её указанию «Нимерия» бросила якорь неподалёку от Штормового Предела, но не у берега – впрочем, каменистые бухты вокруг главной твердыни Штормовых Земель были слишком негостеприимны для кораблей. И она не хотела, чтобы слух о её возвращении дошёл до лорда Штормовых Земель раньше, чем она будет к этому готова, а её визит в Ланниспорт показал, что Вестерос на удивление хорошо помнил свою спасительницу. Он может быть счастливо женат и быть отцом нескольких голубоглазых детишек и уже давно забыть самонадеянную девчонку, разбившую однажды его сердце. В таком случае она просто исчезнет, не потревожив его ни на секунду.
Шлюпка доставила её к берегу. Похоже, Штормовой Предел не знал врагов и бед, потому что ворота замка были распахнуты, а Арья всё ещё умела быть достаточно бесшумной и незаметной, чтобы проскользнуть мимо стражи. Хорошенько скрыв лицо капюшоном плаща, она слилась с другими обитателями замка и окрестных земель, пришедших в твердыню по своим делам. Разговоры вокруг неё мало касались лорда Баратеона, а узнать что-то подробнее, не привлекая к себе излишнего внимания, не представлялось возможным, поэтому ей пришлось удовольствоваться лишь тем, что лорд Джендри сейчас был в замке. Она сказалась просительницей, чтобы её пропустили в замок, и, оглядев её просоленную, выцветшую на солнце одежду, гвардейцы Баратеона, похоже, решили, что она не лжёт. Выждав положенное время, пока Баратеон принимал других своих подданных – похоже, он, в самом деле, стал хорошим лордом – она вошла в Великий Чертог Штормового Предела.
За минувшие годы он изменился. Возмужал, обрёл необходимый лорду лоск и осанку, совсем перестал походить на кузнеца из Блошиного Конца. Смуглый лоб прочертили морщины, словно он слишком часто хмурился, голубые глаза смотрели тяжело и устало, губы были крепко сжаты. Джендри совсем не казался счастливым. И с замиранием сердца Арья заметила на широком подлокотнике его кресла кубок с вином – в памяти тотчас воскрес образ его отца, обрюзгшего, несчастного, вечно пьяного. Взгляд Джендри лишь мельком скользнул по фигуре в сером плаще у подножья трона.
- Что у вас? – безразлично поинтересовался он. Возможно, Джендри и принимал верные решения для своих людей, но он совершенно точно не был заинтересован во всём этом.
Арья сделала несколько мелких шагов к трону и остановилась. Отступать было некуда, да она и не хотела этого делать. Быть может, где-то в покоях замка сейчас вышивала его жена, играли его дети – Старк ведь так и не узнала ничего о нём. Если Джендри давно её разлюбил, нашёл ей замену, более достойную высокого титула леди Штормовых Земель, это разобьёт её эгоистичное сердце, но она определённо заслужила это. То, что она молчала, привлекло внимание Джендри, и заставило интерес загореться в безразличном до того взоре. Он подобрался на троне и, вероятно, хотел что-то сказать, но тут девушка подняла руки и откинула капюшон. Понадобилась секунда, чтобы лорд Баратеон вобрал в себя её облик. Лазурь его глаз полыхнула необъяснимым пламенем. Словно подчиняясь иным, высшим силам, он резко поднялся.
- Все вон! – не отрывая взгляда от лица Арьи, приковав этим к себе её взгляд, гаркнул он так, что девушка вздрогнула.
Гвардейцы у дверей непонимающе переглянулись, но повиновались. Несколько ступеней, ведущих вниз с престола, он преодолел на негнущихся ногах, не сводя глаз с Арьи. Хлопнула дверь, отделяя их от всего остального мира. Сердце девушки гулко и неровно стучало в груди, пока он медленно приближался к ней. Она успела передумать так много за эти секунды, но понятия не имела, чего ждать от Джендри – этого хмурого человека с горящим взором она не знала. Баратеон, меж тем, подошёл к ней так близко, как это только было возможно, и тепло его кожи, его запах обдали девушку, туманя её разум. Как она могла быть так глупа, что оставила его? Боги покарали её за это самым жестоким образом и всё же были к ней достаточно благосклонны, если позволили ей ещё раз увидеть эти голубые глаза. Он навис над девушкой, прожигая, пожирая её взглядом, и Арья почувствовала себя маленькой и хрупкой рядом с ним, совсем беспомощной. Джендри сглотнул.
- Ты, - ни удивления в его голосе, ничего такого, словно он всё это время ждал, пока она войдёт в двери Великого Чертога.
Она не успела ничего ответить, потому что в следующее мгновение лорд Штормового Предела сгрёб её в охапку, стискивая в стальных руках кузнеца до боли в каждой её косточке, и впился в её губы неистовым поцелуем. В нём не было ни нежности, ни мягкости, лишь страсть, отчаяние и боль. Много боли, её и его. Джендри целовал Арью так, словно клеймил её раскалённым добела железом, чтобы этот след, этот поцелуй – его поцелуй – уже нельзя было стереть с её облика до конца времён, чтобы этот след остался и у неё на сердце. Девушка задрожала под этими губами, чувствуя, как темнеет в глазах от страсти и недостатка кислорода в лёгких, однако разорвать поцелуй было выше её сил. Помедлив, она всё же решилась прикоснуться к нему и ухватилась за плечи Джендри мёртвой хваткой – не оторвать. Наконец, тяжело дыша, словно этот жест давался ему с огромным трудом, молодой лорд оторвался от её губ, но рук не разомкнул, не выпустил, не дал свободы. Широкие тёплые ладони лишь скользнули по её спине, плечам в собственническом жесте, невзначай зацепили чувствительную кожу шеи, рассыпая мурашки по телу Арьи, и, наконец, заключили в свои объятия её обветренное, загорелое лицо. Большим пальцем Джендри коснулся застарелого рубца над бровью девушки, оставшегося ещё с битвы за Винтерфелл, затем другого, рассёкшего висок и потерявшегося в волосах.
- Я не знаю, чего я сейчас хочу больше: убить тебя или взять тебя прямо здесь, - хрипло, почти угрожающе проговорил он.
Улыбка коснулась губ Арьи: она-то отлично знала, чего он хочет, она читала это в его полыхающем взоре. Слегка повернув голову, девушка коснулась губами ладони Джендри.
- Ты растоптала меня, когда уехала.
- Я сполна поплатилась за это.
Он нахмурился, пытаясь разгадать её слова, но она отчаянно затрясла головой, что было достаточно сложно, учитывая, что он всё ещё держал её лицо в своих ладонях. Она не расскажет ему о дочке, не разобьёт снова это горячее, верное сердце. Будут другие дети, столько, сколько он захочет, но эта кара и эта боль только для неё.
- Но всё же ты здесь, - недоверчиво заключил он. – Мне стоит запереть тебя за самой крепкой дверью, чтобы ты не сбежала опять?
- Я верну «Нимерию» лорду Мандерли, и у меня больше не будет корабля, чтобы сбежать, - девушка не смогла сдержать улыбку.
- Твой капитан вернёт, - отрезал Джендри, - или кто-нибудь ещё. Если ты думаешь, что я позволю тебе ещё раз взойти на борт корабля, чтобы следующие восемь лет не знать, жива ли ты вообще, то ты самый глупый человек на свете, Арья Старк.
Теперь она уже открыто звонко и счастливо рассмеялась. Были времена, когда она отвесила бы пощёчину этому глупому бастарду за такие самонадеянные слова, но теперь она понимала, что Джендри в самом деле способен провернуть всё это, чтобы остановить её, ведь он до сих пор не отнял своих рук, должно быть, в самом деле опасаясь, что она исчезнет. Возможно, она даже хотела бы, чтобы он поступил так много лет назад. Но теперь всё это было не важно. Того, что случилось, переиграть уже было невозможно, и ей оставалось лишь надеяться, что он даст ей шанс.
