– Он здесь не в первый раз?! – Я опять повторяю ранее заданный вопрос.

– Прости, а ты кто такая? Раньше он приходил один. Откуда к нему привязалось приведение с допросами?

– Я его жена… – Шепчу я и перевожу взгляд на Никиту. Видимо, он это подзабыл. Я бы не смогла обнимать другого мужчину. Почему он может обнимать другую женщину?

– Интересный поворот событий, – недовольно фыркает парень.

– Ты не ответил. – Напоминаю я.

А он, видимо, совсем не собирается мне отвечать.

– Часто? – Я настойчиво допытываюсь ответа.

Бледный незнакомец кивает.

Я с отвращением смотрю на них. Но не чувствую ничего.

– Пытаешься найти чувства в себе? Не траться. Не найдёшь.

– Да как это понимать?! Я лежу на больничной койке, чувствую ужасную боль, теряюсь в сознании, а спустя мгновение стою около своего тела, а потом следую за своим мужем, как привязанная. Это необъяснимо! – Я прислоняю к лицу ладони. Но они, почему-то, стали прозрачные. И я вижу сквозь них.

– Ты должна держаться… – Наш короткий диалог прерывает едва слышный голос Никиты.

Мы оба – я и мой единственный собеседник – оборачиваемся в их сторону. Я с ужасом отталкиваю свои ладони от лица.

– Не могу… Его больше нет! – Девушку колотит. То ли от слёз, то ли от страха, то ли ещё от чего.

– Сейчас он поднимет её лицо за подбородок… Момент «глаза в глаза». Он коснётся её щеки. Они оба замрут, а потом он отведёт глаза, прошептав «Прости»… – С отвращением трактует тот единственный, с кем я могу вести диалоги.

Так и случилось, как он напророчил. В этот момент я просто забываю, как дышать. Я не знаю, что чувствовать. Я злюсь, но не могу злиться по-настоящему. Мне ужасно больно, но я не чувствую боли. Я хочу плакать, но слёзы не текут. Я сжимаю руки в кулаки. А вот отрицательные эмоции приходят значительно быстрее и ощущаются естественно.

– Откуда они знают друг друга?

– Задай этот вопрос им! – Грубо отвечает мне парень.

– Уж простите, не успела! – Так же грубо отвечаю ему я.

– Так почему думаешь, что я успел?!

– Грубиян! – Я пародирую его интонацию.

– Не от хорошей… – Он хочет сказать «жизни», но запинается.

И мы снова молча наблюдаем за живым спектаклем в первом ряду.

– Как она? – Прерывает тишину брюнетка.

Я и мой единственный собеседник моментально переводим взгляд на неё.

– Она в коме.

– Ты в коме? – Переспрашивает меня парень.

– А ты не расслышал? – Грубо отвечаю я.

– Ей станет лучше? – Наши перебранки опять прерывает брюнетка, обращаясь к моему мужу.

– Врачи пророчат обратное, – отвечает ей Никита.

– Я понимаю тебя… – Она прикасается к его плечу.

От этого прикосновения меня пробирает дрожь. И ревность. И ненависть.

– Всё безнадёжно, Елена, – Никита опускает глаза.

– Я рядом, – улыбается девушка.

– Рядом… – Мой собеседник резко подскакивает и задевает вазу, стоящую на журнальном столике.

К нашему общему удивлению она пошатнулась.

Никита и Елена вздрагивают и переводят удивлённые взгляды на вазу.

– Как ты это сделал?! – Удивлённо смотрю на него я.

– Чёрт подери! – Сквозь зубы отвечает он. – Знать бы как… раскромсал бы эту вазу у него на голове!

– Что это было? – Испуганно нарушает тишину Елена, оглядываясь по сторонам.

– Без понятия… – Отвечает Никита.

Мой собеседник злится. Я чувствую его злость. Хоть что-то я чувствую! Но почему я чувствую только худшие из чувств?

– Раньше такого не было… – Будто оправдываясь и стыдясь своего поступка произносит он, нарушая нашу тишину.

– Думаешь, мы можем дать о себе знать или это только всплеск эмоций?

– Почему ты думаешь, что я знаю больше тебя?

– Потому что ты в таком состоянии уже неделю, а я меньше суток. Мы с ними связаны?

– Ты в этом состоянии меньше моего, но поняла самое важное гораздо раньше.

– Мне не вернуться в моё тело… – Подытоживаю я и присаживаюсь рядом с Никитой и Еленой.

Они молчат, переглядываясь.

– Почему? – Прошли минуты, прежде чем мой единственный собеседник спрашивает.

– Потому что у меня рак костей. Они крошатся. – Объясняю я.

Парень присаживается рядом со мной.

– Константин, – представляется он.

– Нина.

– Елена, может мне остаться? Ты не важно выглядишь… – Выдвигает предложение Никита, обрывая наше знакомство.

Я и Костя одновременно поворачиваем головы в его сторону.

– Ты тоже это слышишь? – Фыркает Костя.

Я озадаченно киваю.

– Я была бы не против, – улыбается Елена, вытирая заплаканные глаза.

– Да уж, – пожимает плечами Костя. – Радует только одно: этим адом мы будем наслаждаться вместе.

Я не в себе от злости. Мне кажется, я повыдирала бы ей все волосы, подвернись мне такая возможность. Костя, в отличие от меня, наблюдает за их объятиями с непонятным спокойствием.

– Почему ты не злишься? – Моему удивлению нет предела, но я сдержанно задаю вопрос.

– Нет сил.

– То есть?

– Буквально. После инцидента с вазой мои силы куда-то делись. Я бы и рад покидать ещё вещи, но не могу. Вся злость вскипает внутри меня. Она ждёт своего часа, чтобы вырваться наружу.

– Как он может так поступать со мной! – А вот я не перестаю злиться. Меня трясёт от ненависти.

– Твоя оболочка расплывается. Успокойся.

Сначала я не понимаю, о чём он. А потом смотрю на свою руку. Она, действительно, ходит волнами. Я поднимаю на него удивлённые глаза.

– Это от ненависти. Потом ты вовсе от неё избавишься, – объясняет Костя.

Никита укладывает Елену спать, а сам ложится на диване.

– Прости, Нина, я оставлю тебя здесь одну. Уже которую ночь я наблюдаю за своей спящей вдовой… – Костя исчезает.

Я присаживаюсь рядом с Никитой, около его ног. Обратная картина. Несколько часов назад он вот так сидел около моих ног.

Невероятно, Никит, как же ты можешь так поступать со мной?! Я ещё не умерла, а ты уже нашёл мне замену.

Утром Никита делает Елене завтрак, пока она спит. Я стою рядом с ним. Воспоминания душат. Совсем недавно вот так вот по утрам он делал завтрак мне. Как же быстро люди забывают любимых и находят им замену. Как же быстро они стирают воспоминания. А ведь он обещал помнить… Какая я была наивная, когда верила ему. А его слова, на самом деле, не значат ничего. Но что тогда имеет значение? Если слова и поступки ложь…

– Кажется, я могу читать твои мысли… – Позади себя я слышу знакомый голос. Костя стоит около двери.

Рядом с ним стоит Елена и молча наблюдает за Никитой.

– Как это мило! – С сарказмом произносит Костя.

– Мне это уже порядком осточертело, – сухо отвечаю я.

Никита оборачивается и улыбается:

– Прости, я решил тут похозяйничать.

– Ничего страшного. Теперь некому делать мне завтраки…

– А ты и не расстраиваешься! – Фыркает в ответ Костя.

Елена присаживается за стол. Никита ставит перед ней кофе и яичницу. Она с улыбкой принимается за завтрак.

– Ты меня, конечно, извини, но я бы с удовольствием надела ей эту тарелку на голову! – Я по-прежнему стою рядом с Костей, и мы вместе наслаждаемся «этим адом».

– Есть ли смысл извиняться?! Мы квиты. Я бы с глубочайшим удовольствием разбил эти два яйца у него на голове.

Мы непроизвольно усмехаемся.

Никита сидит напротив Елены с опущенной головой.

– Тоскуешь? – Спрашивает она.

– Безумно… – Тихо отвечает Никита.

– Что-то не очень-то заметно! – Вмешиваюсь я. Но кто меня слышит, кроме Кости?!

Никита поднимает голову в тот момент, когда я произношу эти слова, и смотрит в пустоту. В ту пустоту, где стоя я. Он будто почувствовал меня, услышал.