— Десять лет — это целая жизнь, Жанет. Обещаю, она будет счастливой, — сказал тогда Гарольд и слово свое сдержал.

Он сдержал, а вот она… Она родила ему трех замечательных мальчиков и сломалась раньше срока. Девять лет вместо десяти. Неделю назад доктор Коновал назвал время ее смерти с точностью до минуты и начал обратный отсчет. Если в твоих генах заложена мина замедленного действия, тебя не спасут никакие лекарства Вселенной.

— Жанет, дорогая, ты не против, если я пойду пешком? — коснулся ее локтя Гарольд. — Хочу быть к тебе ближе.

— Буду рада доставить тебе удовольствие, — ответила Жанет и соскользнула с седла в руки мужа в глубоком обмороке.

…

Церковь во владениях герцога Кнютлинга была настолько старой, что в нее приходилось спускаться по ступенькам. Гарольд сидел на одной из скамей, закинув голову на спинку, и рассеянно пялился в высокие своды. Жанет умерла. У-мер-ла. Его жена умерла, как Элизабет и обещала. У него есть Наследники, которым он, как и планировал, показал наглядный пример того, что идеальные семьи существуют. Никаких измен, Фаворитов, скандалов и разводов. Любящие друг друга и детей супруги, безмятежность спокойного существования и всеобщее обожание. Смертельная болезнь, от которой нет лекарств, и тихий, светлый и смиренный уход матери из жизни в окружении родных и близких. На этом поучительный спектакль можно было заканчивать. Он свободен и волен поступать так, как велит ему сердце.

Долой расслоение личности, которое едва не свело его с ума! Да здравствует неумолимый и бездушный Судья Дредд, жестокий и коварный Наследник Императора, а также ревнивый и влюбленный по уши мужик, объект воздыхания которого живет на полную катушку, черт бы его побрал! За девять лет — сорок девять рубинов в короне на белобрысой голове, семь отстроенных заново торговых космопортов на орбитах стратегически важных планет, военная эксадра из пяти звездолетов класса А+, самая модная планета-казино в мире и бесчисленное количество фанатов по всей Вселенной.

И все это — своими силами. Ни копейки в кредит, ни слова о помощи, ни одного богатого аристократа в команде. Только он сам — хитрый, мудрый, щедрый, обожаемый и непредсказуемый король Артур Пендрагон, при виде которого женщины падали в обморок (прямо ему под ноги и сразу голыми), а мужчины снимали шляпы (пиджаки и даже штаны).

Гарольд и злился, и гордился, и завидовал сам себе. Ни у кого не будет такого потрясающего мужа, как у него (предки не в счет), когда он со всеми своими проблемами разберется. Жаль, что его проблемы — не чета Артуровским. Или не жаль? Хоть каким ты будешь королем, все равно склонишь голову перед Императором. Другой уровень, знаете ли. Дорасти бы до него еще…

— Гарольд, можно с вами поговорить?

— Я к вашим услугам, сэр, — отозвался Гарольд, не меняя позы.

То, что скажет ему герцог Кнютлинг, он знал наперед и хотел покончить с этим как можно скорее. Дети — это не его от слова совсем. Пусть ими занимаются те, кто в этом разумеет.

— Вы выполнили все ваши обещания, — сказал герцог, присаживаясь на соседнюю скамью. — Настал черед выполнять мои.

— Вы мне ничего не обещали.

— Я обещал моей дочери позаботиться о внуках.

— Она знала, о чем вас просить.

— Вы оставите их здесь? Пожалуйста, Гарольд!

— До определенного момента… Да.

— Вы доверите мне их воспитание?

— Вам будет помогать Дживс, камердинер Ее Величества Элизабет, и учителя, которых я буду присылать вам из Столицы.

— О каких предметах идет речь?

— В основном о военных и финансовых.

— В основном?

— Наследнику и принцам придется нелегко, если не подготовить их к жизни в Императорском Дворце заранее.

— С этим не поспоришь, — печально скрипнул скамейкой герцог.

— Я ответил на все ваши вопросы?

— Кроме одного: сколько времени в моем распоряжении?

— Сколько пожелаете, — сказал Гарольд, со странно тяжелым сердцем перекладывая ответственность за своих детей на чужие плечи. — Чем дальше они от меня будут, тем лучше для всех.

Он — не Веласкес. В Императорском роду с Наследниками сюсюкаться не принято, да и некогда ему с ними возиться. И незачем. Из Имперского Судьи отец, как из космопеха девственница.

— Такого я от вас не ожидал, — растерялся герцог. — Вы же любите своих детей!

— Безопасность превыше всего. Чем чаще я сюда прилетаю, тем большей опасности их подвергаю. Мои братья спят и видят себя Императорами, но им ничего не светит, пока есть я и мои Наследники, как бы ни злился на меня отец. Однако они — не самое страшное зло, что ждет меня на пути к трону.

— Кто может быть опаснее ваших братьев? Не считая Императора, разумеется.

— Мой клон.

…

Территория Содружества. Ториандр. Государственная дума. 2 месяца спустя.

Брифинг, посвященный присоединению к королевству Пендрагона пятидесятой планеты, подходил к концу. Новый премьер-министр лучился оптимизмом и желанием воротить горы, новое правительство преданно смотрело Артуру в рот, а простой народ, пробравшийся в зал поглазеть на легендарного короля, толкался локтями на галерке и водил носом в предчувствии золотых водопадов, которые, по слухам, льются в карманы жителей тех планет, которые добровольно Артуру отдались. Торианд отдался не совсем добровольно, но они предпочитали думать, что легкомысленная девка Удача этого «не совсем» не заметит.

— Ну что же, вроде бы я ничего не забыл, — сделал вид, что задумался, Артур, стоящий в самом центре подиума, давая время представителям телевидения задать вопросы, но их деловое жужжание прекратила слетевшая с петель центральная дверь, рухнувшая в проход между сиденьями с диким грохотом.

— Вы забыли, что вы, как и ваше королевство, подчиняетесь Законам Империи.

— Судья Дредд?! — растерялся Артур. — Какого черта!

Сказать, что многотысячный зал быстро опустел, значит не сказать ничего, — он опустел мгновенно, оставляя короля контрабандистов с неумолимым Имперским Судьей наедине (журналисты, в экстазе скачущие возле своих операторов, перетаскивающих камеры на безопасное расстояние, не в счет).

— Я пристально следил за вашим карьерным ростом, король Пендрагон, — сказал Судья, чеканя шаг по проходу в направлении подиума. — К моему сожалению, в деле присоединения планет к своим владениям вы действовали в соответствии с Законом Империи, что лишает меня права провести проверку и зачистку ваших подданых, среди которых каждый второй вор, пират или контрабандист.

— Если это официальное обвинение, то извольте предоставить доказательства, — вскипел Артур, меняя радость встречи на злость собственника. Никто не сможет отобрать у него королевство или лишить его подданных!

— Это предположение, основанное на фактах, однако, если вы хотите получить доказательства, то позвольте представителям Звездного патруля провести тотальное сканирование жителей… да хотя бы этой планеты.

— Не позволю! Мои подданные под моей защитой, а я ни в чем не виноват.

— Это утверждение неверно, — отрешенно сказал Судья, подходя к ступеням, ведущим на сцену, вплотную и кладя руку на рукоять своего легендарного меча, в котором, по слухам, томились души всех, кого он казнил. — Артур Пендрагон, вы обвиняетесь в уклонении от уплаты налогов за владение космическим имуществом.

— Этого не может быть! Все мои корабли и орбитальные…

— Меня не интересуют ваши игрушки, я говорю о планетном налоге.

— Месяц назад налоговая инспекция, отправленная в мои владения Императором, провела проверку и предоставила отчет, в котором черным по белому написано, что все налоги, касающиеся принадлежащих мне на тот момент сорока девяти планет, заплачены. Его Величество лично поздравил меня с успешным окончанием проверки, — сказал Артур и добавил в голос полтонны яда: — Или его мнение вам не указ?

— Не указ.

— О-о-ох! — дружно заохали содрогнувшиеся в адреналиновом ужасе журналисты.

Такие заявления Император никогда без ответа не оставлял, и гнев его будет ужасен. Это с одной стороны, а с другой — Судья Дредд слов на ветер не бросает и власть в своих руках сосредоточил нешуточную, ведь за его спиной и правда стоит Закон. Ну и заваруха получается!