— Ты в порядке? — появился Адам спустя не меньше полу часа.

— Наверное, — ответила я, когда он поцеловал меня в щеку и сел напротив. — А ты?

— Я не знаю, — позвал он официанта, делая заказ. — Просто они говорили правильные вещи, которых так трудно придерживаться в обычной жизни. Они спросили, собираюсь ли я на тебе жениться, — усмехнулся он. — Конечно, я не рассказывал им нашу всю историю, потому что тогда бы нам точно отказали, но потом они спросили, люблю ли я тебя.

— И что ты им ответил? — откинулась я на спинку стула, делая глоток кофе.

— Я знаю, что люблю тебя, но потом понял, что это слово такое ничтожное по сравнению с тем, что чувствую к тебе. Я не хочу от тебя какой-то непредсказуемости или разлуки, потому что мне не нужна все эта мучительная любовь, — прервался он на мгновение. — Я хочу просто быть с тобой и видеть тебя. Я хочу владеть тобой и всей твоей жизнью. Я на стенку лезу, когда тебя нет, и мне нужна наша семья. Можно ли назвать это чувство лишь «любовью»?

— Если бы у меня было только единственное желание во всей жизни, — взяла я его за руку, через стол. — Я бы загадала всегда быть с тобой.

— Это у тебя и так есть, Ди.

— Ну тогда у меня есть все, чего я хочу.

«Вкус жизни можно ощутить, только если не принимать ее как должное. Возможно, в этом и заключается вся философия того мира, в котором мы живем. Если бы мы жили вечно, то кто бы ждал завтрашнего дня? Если бы не было темноты, кто бы смог насладиться солнцем? Тепло после мороза, пища после голода, вода после жажды, любовь после отсутствия любви, отцовские чувства после долгого отсутствия, домашний уют и сухость после поездки под дождем, мир и тепло очага после схватки с врагом. Без контрастов не было бы и удовольствия».

— Адам, — увидела я блондинку, которая подошла к нашему столику.

— Мелони, — спокойно ответил он, хоть я и заметила беспокойство в его глазах.

— Я давно хотела с вами познакомиться, — посмотрела она на меня, слишком сладко улыбнувшись.

— Донна, — качнула я головой. — И вы…

— О, мы спали раньше с Адамом, — засмеялась она. — И сейчас я живу в одной из его квартир. Он всегда мне помогал.

Я перевела взгляд на Адама и увидела, как в его глазах мелькает злость, отчаянье и в конце стыд. Я не слабая. Или слабая, но лишь до тех пор, пока могу себе это позволить. Я наиграно прокашлялась и поднялась с места, все еще не отводя взгляд от Адама. Он так же поднялся с места и через мгновение расслабился.

— Мы уходим вместе с моей невестой, — перевел он глаза на Мелони. — У Донны кашель, и ей срочно нужна чашка горячего шоколада.

— Адам, почему именно горячего шоколада? — усмехнулась я.

— Потому, что только оно успокаивает больное горло и подавляет кашельный рефлекс.

Затем он взял меня за руку, и я сильнее сжала ее. Адам бросил две сотни на стол, и Мелони окликнула его.

— Почему ты забыл меня?

— Ты не была забыта, Мелони, — вздохнул он. — Просто я тебя так и не смог запомнить.

Когда мы вышли из ресторана, я не отпустила его руку, и мы направились в машину все так же молча. Адаму нравилась моя ревность, и я видела это по блеску и искорках в его глазах. И черт подери, он был самым красивым мужчиной в мире. Я бы никогда не смогла его разлюбить. Он мой родной человек, которого я целовала. Целовала везде, и всегда буду любить в нем абсолютно все.

— Ну ладно, — сказал Адам, закрывая дверь машины и смотря на меня. — Ты молчишь слишком долго. Скажи, что я сволочь, и выскажи все, что думаешь. Скажи, что ревнуешь или…

— Нет, — перебила я его, доставая телефон, когда уведомление поступило на мой телефон. — Я не ревную тебя, но и не собираюсь тобой делиться. — Я расстегнула только что застегнутый ремень безопасности и пересела к Адаму на колени. — Просто прикоснись ко мне, — шепчу я возле его уха. — Просто давай наконец-то у нас все будет хорошо, или хотя бы сделаем вид.

Адам притягивает меня к себе, и я прижимаюсь к его губам. Он проводит языком по моей нижней губе и наконец-то углубляет поцелуй. Его тепло укутывает меня, и когда такое любимое тело почти вдавливает меня в свое, я чувствую эйфорию. Адам становится все более неистовым, и я снова очарована им и тем, как он меняется, и как все остальное не имеет значения, когда мы вместе.

— А теперь, — прерываю я поцелуй, и показываю экран телефона. — Нам пора домой.

— Что-то случилось?

— Лив пишет, что хочет поговорить.

— Ты можешь остаться в таком положении, но мы едем домой. Если наш ребенок хочет с нами поговорить, значит мы бросим все на свете, и нет ничего более важного в этот самый момент.

Я обняла его за шею, а Адам завел мотор. В таком положении мы и добрались домой. Я подумала о том, что каждому мужчине просто жизненно-необходима дочь. Она всегда сможет сделать то, что не сможет ни одна другая женщина. Он научится понимать все без слов, и лишь по взгляду предугадывать желания и потакать каждому капризу. Да, все-таки мужчине жизненно необходима дочь, иначе он так и не сможет стать мужчиной.

Как только я собиралась открыть дверь, Адам схватил меня за руку и нажал на блокировку двери.

— Дай мне еще какое-то время только наедине с тобой.

— У нас будет вся жизнь впереди, Адам, — взяла я его лицо в ладони. — Кажется, я тоже этого хочу.

— Ди, прости…

— Не проси у меня прощения за то, что уважаешь того, к кому не имеешь никакого отношения.

— Ты изменилась.

— Просто захотела быть женщиной, которой тебе захочется угождать.

— Что ты имеешь ввиду? — улыбнулся Адам.

— Я всегда была самостоятельной. Всегда была в состоянии заработать, купить и получить желаемое. Конечно, большинство вещей я могу сделать в жизни одна. Но когда появился ты, и после всего, через что мы прошли, я стала уверенной. Я стала уверенной не только в себе и Эмили, но и в тебе. Ты пытаешься влиять на мою самостоятельность и постоянно меня удивляешь. Пусть каждый поступок и не вызывает у меня восторга, но я счастлива, даже если не показываю тебе этого.

Адам смотрел мне в глаза какое-то время, а затем его губы накрыли мои. Тепло его тела поражало меня, и я надавила своей промежностью на его уже твердый член. Адам расстегнул пуговицу, а затем и молнию моих джинс, и я немного подняла попку, чтобы Адам мог снять их. Резким движением большого пальца он раздвинул влажные губы, и проник двумя пальцами внутрь.

— Я хочу трахнуть тебя, Донна, — зарычал Адам. — Сейчас и жестко.

Он сказал это так грубо, и мое дыхание стало тяжелым. Я выгнулась, когда он надавил на клитор и снова впился поцелуем в мои губы, чтобы заглушить стоны.

Из всех мужчин, которые прошли через мою жизнь, и я имею ввиду серьезные и мимолетные связи в том числе, почему именно Адам привлек меня? Какая ирония. Я всегда пыталась держаться подальше от таких мужчин — физически сильных мужчин. И еще красивых, обстоятельных, опасных и особенно от тех, кто обладает острым умом и не менее отточенным чувством юмора.

— Сделай это, Адам, — вцепилась я ногтями в его плечи. — Просто сделай это, черт возьми.

Адам провел рукой по всей своей длине, и подняв мои бедра, опустил на его твердый член. Я чувствовала, как мое собственное безумие смешалось с его, и сильные руки Адама сильно держали меня за попку. Мои бедра бились и терлись о его с тяжелым однообразием, и когда он расстегнул мою блузку и взял в рот сосок, покусывая его, я закричала. Не знаю, что я чувствовала каждый раз, но всегда было как впервые.

У меня появилось странное чувство, будто каждая косточка тела изогнулась и стала, как пластилин. Это ощущение было таким возбуждающим, что я забыла обо всем, в том числе о боли, которую причинила Адаму вцепившись ногтями в его кожу. Своими цепкими пальцами он нашел мою самую уязвимую точку, и я ловила ртом воздух. Все, что меня окружало, стало расплывчатым, и границы растворились. Крик вырвался из моего тела, и я услышала рычание Адама.

Я уткнулась лицом в его шею, и засмеялась. Адам порой был так невыносим, но с ним я чувствовала себя так хорошо, как никогда ранее.