— Почему?

— Он заслужил этого. Из-за него я убивал в себе все, что чувствовал. Он бросил мать, и она умерла. Она умерла потому, что я не смог ее защитить, и он не смог.

Он сидел на диване, держа голову в ладонях, пытаясь убежать от чего-то. Теперь я понимала его молчание, понимала реакцию, и даже лучше его самого. Я подошла к нему и обняла за талию, прижимая к себе. Этого было достаточно, и мы оба об этом знали. Я не тот человек, который влюбляется в улыбку, идеальные кубики на животе или ямочку на левой щеке. Я влюбляюсь в душу. В стремление жить. В возможность любить и желание быть счастливым.

Я провела носом по его подбородку и дотронулась губами к вене на шее.

— Эмили, я сказал тебе, что убил отца, а ты обнимаешь меня? — удивленно спросил Брайан.

— Тебя не подозревают, остальное не важно, — прошептала я, поднимая на него глаза. Он все еще в замешательстве смотрел на меня. — Брайан, у тебя есть недостатки, так же, как и у меня извилины.

— Ты жалеешь меня, черт возьми, — взорвался он с места, ударяя кулаком об стену.

Он оставил вмятину, и я поднялась с дивана, смотря на него со злостью.

— Где-то в глубине души я думаю, что ты любишь своего отца, но ведешь себя так, чтобы никто не узнал об этом.

— Оставь меня, — рявкнул он.

— Я пытаюсь помочь! — повысила я голос. — Не веди себя как мальчишка. Чего ты ожидал от меня? И не трогай мои стены, они и без того уже не первого сорта.

Я словно жила в мире иллюзий, выдуманных кем-то другим. Он посмотрел на меня, а я ушла в спальню, хлопнув дверью. Я укрылась одеялом и долго думала, уснув в конечном итоге. Я думала о том, что не знаю, чему верить. Не знаю, как теперь доверять словам. Мне так часто и так много говорили, но я верила Брайану. Верила, что он сохранил доброту, несмотря на трудности и жесткость пройденного. Но также мою голову посещали мысли о том, как я должна исправить ситуацию. Что я должна сделать, чтобы уберечь этого человека от тех, кто пытается сломить его? Я не позволю этого сделать никому. Я любила ночи с Брайаном. Нет, не из-за секса. Просто это время предоставлено лишь нам, и мы больше никому не нужны. Ни мы, ни наши мысли.

Проснувшись спустя некоторое время, я открыла глаза, а Брайан лежал рядом и смотрел на меня, обнимая. В этот момент я поняла, что выбрала правильного человека. Он был истинным мужчиной, который вел себя именно как мужчина даже во время ссоры, в крайнем случае, после нее. Я смотрела на Брайана некоторое время, и слеза скатилась по моей щеке. Он поцеловал меня в щеку и убрал прядь волос. Скользнув своим взглядом к моим губам, он поцеловал меня, смотря мне в глаза.

— Я не хотел оставлять тебя надолго. Ты бы подумала о том, какой я кретин, и я больше никогда не смог бы к тебе притронутся, — прошептал он. — Я никого не смогу полюбить так, как тебя.

Я ничего не ответила, лишь нежно прикоснулась своими губами к его. Он прижал меня к себе, успокаивающе шепча на ухо:

— Я здесь, малыш. Я рядом. Прости меня. Я хотел как лучше. Хотел рассказать тебе правду.

— А я хотела отвлечь тебя.

Я провела языком по его губам, и Брайан углубил поцелуй. Сегодня я впервые поняла, что значит защищать и любить, несмотря ни на что. Верить в человека больше, чем в то, что тебе говорили о правильном всю жизнь.

Мы сходили в душ и замерли вместе в любовном покое. Мы впивались губами друг в друга, не переставая утопать в воде и наших душах. Вскоре собирались в ресторан, чтобы немного отдохнуть. Я выпрямила волосы и сделала совсем легкий макияж. Надела короткие синие джинсовые шорты и свободную белую футболку. Наверх накинула синий пиджак, и в маленький черный клатч положила телефон и ключи. Черные босоножки на шпильке и очки Ray-Ban завершали мой внешний вид. Мы сели в машину, направляясь в ресторан. Несколько пар сидели за столиками и разговаривали. Брайан держал меня за руку, и я сильнее прижалась к нему.

— Я хочу пиццу, — сказала я, когда Брайан помог мне сесть.

— Нужно было ехать в другой конец города, чтобы заказать пиццу, — улыбнулся он.

— Я того стою.

— Тебя так легко и в то же время так трудно любить, Эмили Харисон.

Я видела в нем всех, кого любила. Я не могу надышаться им. На моих губах всегда его имя. Вдох, выдох, руки, касания, небо падает, но он стоит, не шевелясь, чтобы оно не тронуло меня. Мы рассматривали меню и карту вин, а когда я подняла на него глаза, его взгляд говорил мне, что он счастлив. Я улыбнулась, молча давая ему понять, что чувствую то же самое. Мои глаза часто могли ничего не выражать. Я словно смотрела в пустоту. Но в большинстве случаев сканировала каждую деталь человека, мысленно отмечая как достоинства, так и недостатки. Смотря на него, я прожила бы вечность за несколько дней. Он — моя целая планета. Сила любви самая несовершенная. Сила априори должна делать человека сильнее, но любовь часто разрушает. Любовь — самое нестабильное чувство в мире. Злиться на человека легче, ненавидеть — дольше, а вот любовь, как слабая нить. Мгновение — и она разорвана. Или, если, трепетно храня ее, мы обретаем то, что успокаивает нас, когда мы держим её в своих ладонях.

— Меня пригласили на лекции в Йель, — выпалила я.

— Когда? — исчезла улыбка с его лица.

— Завтра мне нужно поехать.

— Как давно ты знала?

— Парочку недель, но не была уверена, стоит ли ехать.

— А сейчас?

— А сейчас я не уверена, что ты хочешь, чтобы я ехала.

— Знаешь, я помню, когда узнал твое имя и читал о тебе.

— Где? — удивилась я.

— Взломал сайт Юстиции Нью-Йорка, — я смотрела на него, и Брайан засмеялся. — Я шучу, просто забил в гугле. О тебе писали многое, но одно я запомнил слишком хорошо: «Она мстительна и никогда ничего не забывает. Конкуренция — жизнь Эмили Харисон. Ее нельзя раздражать и давить на что-либо связанное с семьей, иначе след ее ненависти будет преследовать вас на каждом шагу».

— Слушая это, я сама себя ненавижу, — улыбнулась я, делая глоток вина.

— Но я смог завоевать тебя, и ты полюбила меня. Разве я не чудо?

— Для меня, тебя и твоего эго тут слишком мало места.

— Я так тебя люблю, — улыбнулся Брайан. —Адам просил, чтобы я устроил двойное свидание.

— Двойное свидание или наше свидание, счастливый вечер Адама, и мою смерть от рук Донны после?

— Ты так уверена, что она сможет устоять перед ним? Это же то же самое, что устоять передо мной.

— Все, дай мне поесть, — смеялась я.

— Вообще-то я уже пригласил их, — сказал он осторожно. — И надеюсь…

Брайан не успел договорить, когда я увидела входящих в ресторан Донну и Адама, который шел за ней, не сводя глаз, и улыбался.

— Милая, не переживай, я сделаю тебе хорошо, — услышали мы голос друга.

— Ты себе-то хорошо сделать не можешь, — ответила Донна, смотря на меня со злостью.

Мы переглянулись с Брайаном, а Адам улыбался.

— Я тут не при чем, Ди, — покачала я головой. — Это все он, — показала я на Брайана.

— Давайте мы просто поговорим, — улыбнулся мой мужчина. — Кроме того, Эмили завтра уезжает.

— Не поняла, — села Донна напротив меня. — О чем я не знаю?

— Ну вот и все, — развел руками Адам. — Я отошел на второй план.

— Ты никогда не был на первом, — съязвила подруга.

— Детка, ты потрясающе выглядишь, — приобнял за плечи Адам Донну.

— Где Адам? — отпихнула она его и снова обратила свой взор ко мне. — Ты видишь его, Эм? В уборной, наверное, снова поправляет макияж.

— Нет, он…

— Выпендрежник, — закатила Донна глаза.

— Я исполню любое твое желание, — сказал он, подмигивая мне.

— Тоже мне Джин, — хмыкнула подруга.

— Может мы не будем… — я снова не договорила, как Адам перебил.

— Милая, я не Джин, но могу слишком многое. Особенно говорить и делать приятно женщине, и первое стоит на втором месте.

— Тогда просто отвали от меня. Это мое единственное желание, — сказала Донна, пронзая его взглядом.

— Кажется, ты меня хочешь, — улыбался Адам.