— Объявляю вас мужем и женой. С этого дня и во веки веков. Можете поцеловать невесту.
Заиграла музыка, и девочки начали хлопать в ладоши. Эстель бегала, разбрасывая лепестки с корзинки, и я услышала голоса своих подруг, которые все это время были на связи. Ева утирала слезы, а я улыбалась, когда Майкл притянул меня к себе и впился поцелуем в мои губы.
— Я так долго ждал этого, — поднял мой муж меня на руки. — Надеюсь, ты сменишь фамилию.
— Ни за что, — засмеялась я, когда Майкл начал кружить меня. — Это придется тебе еще полжизни отрабатывать. Я люблю тебя, Майкл, — поцеловала я его еще и еще раз. — Я действительно люблю тебя.
Не было никакой грандиозности. Мы впятером отправились в ресторанчик и поужинали. Эстель задула свечи, как в день рождения, просто потому, что хотела это сделать, а мы смеялись, вспоминания всякие истории из прошлого.
Позже, мы направилась в Парк Гриффинов. Он оказался просто огромным. Тут более 1700 гектаров зрелищных газонов и нетронутых ландшафтов. Оказывается, это самый большой муниципальный парк с дикими зонами в США. Тут можно как полюбоваться пейзажем, так и для более активных есть трассы для хайкинга длиной где-то в 50-53 мили. Обсерватория, в которой можно посмотреть на звезды через самый известный в мире телескоп. Мы разбили лагерь, плавали, и Майкл нашел себе какую-то компанию для игры в гольф, а я с Эстель каталась на пони. С приходом ночи, нам не хотелось домой, и хоть Эстель спала, мы с Майклом носили ее на руках по местам, которые когда-то она узнает на картинке. Прошлись по Аллеи славы. Вход на Аллею совершенно свободный, и, если вам повезет, вы сможете даже понаблюдать за установкой новой звезды. Посмотрели внешне на китайский театр TCL, который принимал на красной дорожке десятки самых известных артистов планеты. Познакомьтесь с древними животными в La Brea Tar Pits, правда парк был уже закрыт и внутрь мы не попали. Но мамонта и саблезубых тигров, мы все равно смогли разглядеть. Мы обязательно вернемся в это место, ведь в этом музее представлено огромное количество ископаемых Ледникового периода. Говорят, раскопки на территории музея продолжаются до сих пор, что позволяет постоянно добавлять новые экспонаты к существующим экспозициям. Конечно, мы могли просто остановится на аллее Universal и затеряться в огромнейшем количестве ресторанов, магазинов, ночных клубов, кинотеатре под открытым небом и в общем развлечений, которые возможно в другой день взяли бы верх, но не сегодня. И не в этом путешествии. И уже под утро, идя по пирсу в Санта-Монике, видя их горы, Майкл обнимал меня за плечи, а Эстель лежала у него на груди, и вот уже сколько часов кенгурушка спасала нас. Нет, мы не хотели оставлять ее, и на самом деле она ни на мгновение не сделала эту поездку неудобной или менее прекрасной. Этот ребенок приносил нам счастье всегда, и эти месяцы, этот день, и это мгновение не было исключением. Когда-нибудь она станет взрослой, но эти воспоминания я запомню. Мы будем сидеть с Майклом, возможно, смотря на белый заборчик. Я буду кататься все еще на лошади, а он играть в гольф, и пройдя очередной раз мимо гостиной, мы посмотрим на десятки фотографий, развешанных в той комнате, которая сейчас лишь в моем воображении, и сердце наполнится любовью и нежностью, потому что я прожила этот момент, и в нем было непередаваемо много счастья.
Эпилог
На улице было тепло, и я вышла поливать цветы. Мы не жили в Нью-Йорке, а все-таки остались в доме моих родителей. Я помахала рукой соседке, которая вышла кормить кошек, и спросила, как она поживает. Да, тут это было принято. Кроме того, я стала умнее. Если у тебя хорошие отношения с соседями, никто никогда не заподозрит тебя в убийстве, даже если ты его совершишь, тебя все равно будут защищать. Мой белый забор уже нужно было снова покрасить, чтобы он сохранял свой привлекательный вид и в дальнейшем. Войдя в дом, Майкл перекрыл мне дорогу, сказав:
— Она стала замкнутая!
— Доброе утро, дорогой, — поцеловала я его в щеку, направляясь в кухню. — И отвечая на твой вопрос — она же девушка, и она выросла.
— Я пытался всегда быть ей другом, а сейчас она ничего не говорит, — Майкл, кажется, находился в депрессии из-за того, что Эстель год за годом становилась потрясающе красивой и, самое «страшное», взрослой девушкой, являясь его дочерью. Я, кстати, спрятала все оружие, переживая за жизнь ее друзей.
— Если Эстель что-то мне расскажет, я тебя просвещу, Майкл, — ответила я, целуя мужа в щеку.
Эстель двадцать, и она не просто красива. Моя дочь — та девушка, которая покоряет души и разбивает сердца. У нее стальной характер, который достался от меня, и непоколебимая выдержка от Майкла.
— Солнышко, ты куда-то собралась? — спускалась она по лестнице, определенно пытаясь сбежать от контроля Майкла. Хотя на самом деле это не был контроль. Он все еще боялся ее взросления, защищая, как и двадцать лет назад.
— Мам, я гулять, — ответила она. — Приеду завтра. Джульетта привезет меня.
— Эстель! — крикнул Майкл.
Дочь подошла к нам с улыбкой на лице, и когда поцеловала в щеку своего отца, он сразу стал добрее. Это ужасно. Я имею ввиду манипулирование. Она умеет так действовать на всех. Майкл поднял ее на руки и закружил.
— Родители, иногда вы любите меня слишком сильно, — засмеялась дочь.
— Гулять пойдешь как минимум через час, — сказал Майкл. — Сейчас придут друзья, а ты часть семьи, если не забыла.
— Мне нужна твоя машина, папа, — стала она напротив нас, скрещивая руки на груди. — Иначе я гулять. Джулс младше меня на четыре года, и она водит мотоцикл.
— Машина твоя, — улыбнулся Майкл. — На двадцать один выбирай любую.
— Правда? — обняла Эстель Майкла и начала смеяться.
Улыбка озаряла лицо моей дочери, и счастье сверкало светом в ее глазах. Брайан не умеет отказывать Джульетте, в отличии от Майкла, и я поддерживаю его в этом, хоть и сама не могу сказать ей «нет». У нас с Майклом через пять лет, после Эстель, родилась еще одна дочь, которая точная копия самой Эстель.
— Где Эстер? — спросила я, направляясь в гостиную.
— Сестра говорит по телефону. Она невыносима, — закатила глаза Эстель, направляясь за мной.
— Вы похожи, — поцеловала я в висок свою девочку. — Макс тоже приедет.
— Макс? — удивилась Эстель, явно немного нервничая.
— Да, ты ведь помнишь Макса?
— Да, конечно помню.
Я знала Эстель, и знала ее взгляд. Макс — первая любовь моей девочки, и когда он женился, ее девичье сердце было разбито. И как бы я не хотела, чтобы она встретила в скором времени любовь всей своей жизни, я, как и Майкл, не готова к этому. Приехав с нашего путешествия по Америке, все закрутилось так быстро. Мы поселились в этом доме окончательно. Открыли фирму по поиску потерявших людей, легальную, если что, и, как и все работающие семьи, завели няню. Без этого было никуда, поскольку очень много времени уходило на помощь другим людям. Каждый из нас искупал вину за что-то, и, по-моему, мы выбрали лучший способ этого. И когда Эстель исполнилось четыре, я забеременела, и у нас с Майклом родился второй ребенок. Каждый раз нас словно преследовали непонятки и ссоры — обычное дело за завтраком, но мы всегда со дня нашей свадьбы пытались понять друг друга. В конце концов, мы пообещали это тогда в церкви, и на самом деле это значило не мало.
Я накрывала на стол, ожидая гостей. Сегодня было ровно восемнадцать лет, как мы с Майклом женаты. Мы решили, что завтра снова сядем в машину и снова отправимся путешествовать, осталось лишь выбрать страну, ну а сегодня этот день мы проведем в окружении друзей. Мы так делали каждый год, словно пытались прожить этот день так, как я хотела всегда — с семьей. Мы отдыхали уже все вместе за эти года в этот самый день, празднуя его так, но это ничего не меняло. Если вы думаете о том, делать свадьбу или нет, однозначно да. Другой вопрос, на сколько человек и с каким размахом, но эти воспоминания, эти эмоции, ничто и никогда не окупит вам, взгляд вашего мужа в этот день, смех и радость этого события, и самое главное, благодаря этому дню, вы никогда не будете смотреть на обручальное кольцо, как на очередную безделушку. Вам не захочется его снимать.
