— Знаешь, Стейси, ты мне нравишься, — сел он на пол рядом. — Ты честна и умна. А теперь пошевели своими умными мозгами и подумай, хотел ли я убивать девчонку, которая мне ничего не сделала на глазах у семьи женщины, которую любит моя жена.

— Бывшая жена, — смотрела я на него с ненавистью. — Слава богу, она развелась с тобой. Ты ужасен. Ты не похож на человека. Люди, которые делают ужасные поступки, просто ужасные люди, и не ищи себе оправданий.

— Сосредоточься на том, что у тебя есть, а не на том, чего нет. Ты — это тот человек, которым ты являешься сейчас. Тебе нужно отыскать какой-то свет во всем этом, который будет давать тебе вдохновение и силу, и поможет двигаться дальше. Держись за этот свет как можно крепче.

— Тебе этот свет помог?

— С годами я понял, что не бывает умных женщин без внутренней трагедии. И чем умнее женщина, тем она несчастней.

— Ты думаешь, я несчастна?

— Я думаю, что порой нам больше везет именно тогда, когда мы не получаем желаемого. И на самом деле, Эс, — поднялся он и направился к выходу. — Тебе есть, за что благодарить судьбу.

Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится, и причина, по которой я так сильно люблю не спать допоздна, заключается в том, что между первым часом ночи и пятым мир тих и никто ничего не требует от меня. Я могу пялится в свою стену четыре часа и никаких последствий не будет. Так тихо и спокойно, и я люблю это. Я могу плакать по своему ребенку, по своей семье, по своим друзьям и по любви, которой не суждено жить.

Все любят красивые истории, потому что себя находят в главных героях, и мечтают о такой же жизни. Человек ждет чуда, а не подарка. Что кто-то придет и по взмаху волшебной палочки изменит всю жизнь. В реальности такого нет. Ты борешься за каждый кусочек своего счастья и за каждого нужного человека. И я знаю, что завтра подпишу очередные бумаги и закрою всю свою жизнь. Мне придется жить в бегах и оберегать свою семью ценой собственной жизни, но все таки как много хорошего было.

И будет еще. Я точно знаю, что один неудавшийся день или месяц — не повод думать, что теперь всегда будет так. Ожидание — не смысл жизни, но это и есть жизнь. Если мы ожидаем, то скучаем и, значит, чувствуем. А это много. Равнодушие рушит все, но, если кто-то на мгновение уходит, жизнь не рушится. Даже если уходит на совсем, она идет дальше. Я сбилась со счета, сколько событий воспринимала, как катастрофу, все из которых сейчас потеряли значение. Через год все будет по-другому, и важными будут совершенно другие вещи. Не пойди я на эту работу, которая сейчас всему причина, я не познакомилась бы с подругами, и так бы не узнала, что такое семья. Я не познакомилась бы с Майклом и не родила бы свою дочь. Не познала бы такой сильной любви.

— Собирайся, — вошел в комнату Максфилд. — Через десять минут мы уезжаем.

— Я подпишу бумаги и уеду? Я больше никогда вас не увижу. Боже, как я хочу забыть все ваши лица.

— Ты правда так думаешь или тебе сказали так думать? Неужели ты и правда думаешь, что отсюда кто-то уходит? Майкл создал это с нашей стороны. Это он все создал: поставку, переправку, контрабанду, убийства. Он знал тебя до того момента, Стейси. Ты стала важной, только когда родилась Эстель. А до того момента ты была просто очередным оружием.

Я позволила себе расклеиться. Я поняла, что не обязана всегда быть сильной и притворяться, что мне все равно. И хотя трагедии — это плохо, они дают нам возможность стать сильнее.

— У меня такое неприятное чувство, что ты прав, — прошептала я сама себе.

Я вспомнила одно из дней, когда Майкл пропал. Я сидела на улице в Starbucks, и кругом меня находились люди и магазины. Да именно находились. Казалось, магазины были живыми, а люди мертвыми. Меня окружали банки и булочные. В кафе напротив, где продавалось мороженное сидели люди, хотя мне казалось, что на улице слишком холодно для него. Да, в тот момент я подумала о том, что не разрешила бы сейчас Эстель есть его. Столько всего меняется с приходом одного человека в твою жизнь. Как и уходом. Раньше каждое воскресенье у меня было по плану. Но нет, в хорошем понимании слова «план». Я любила это слово, и оно мне было чаще всего нужно. Утром я просыпалась и завтракала, потом шла в спортзал, душ, снова еда, а затем было самое важное в этой неделе. Мы с Майклом устраивали свидание. Каждое воскресенье, пока все не пошло коту под хвост, это был наш день. Мы смеялись, ели в ресторане, смотрели фильм, все, что угодно, но мы уделяли время лишь себе. Позже с Эстель были наши друзья, мама Майкла, или же мы брали ее с собой. Она нам не мешала. Она добавляла красок в нашу жизнь, и каждому воскресенью я была благодарна за его существование. Никогда ранее я не чувствовала такого одиночества, как в то утро. Я всегда была для себе всем миром, но сидя в очередное воскресенье совсем одна, я хотела тех дней. Тех воскресений, в которых я была счастлива, и план этого дня делал мою жизнь потрясающей. Наверное, именно в какой-то такой момент ты понимаешь, что все это по-настоящему. Майкл стал настоящим, только когда он исчез, а не появился. И тогда я даже в мыслях не могла его отпустить.

Около часа спустя Майкл вошел за мной в комнату и протянул мне руку, смотря прямо в глаза. У него был цветок в руках, и он начал вплетать мне его в волосы. Его ласковый взгляд всегда был таким особенным.

— Ты очень красивая, Эс, — шепчет он тихо. — Все меняется, милая, но солнце все так же встает каждое утро.

Его голос словно из разных инструментов впивается мне в разум. Дальше он говорит, что я похожа на картину, и жизнь является моим самым неповторимым художником. Его губы говорят слова надежды, и еще он говорит, что ничего не потерянно, и все ответы я найду в себе. Он — это я, а я — это он. Он поражается моей силе и стойкости, и когда-нибудь все это мы сможем преодолеть.

Да, идеальных отношений не существует. Разве что в романах. Хочешь идеальных отношений? Научись справляться с шероховатостями и собственной глупостью. Именно это и делает их идеальными. В отношениях всегда имеет значение самое начало дня. Обнять, поцеловать и весь день ходить с нежностью в сердце. Любовь начинается с утра. Это я и сделала. Может быть, это был наш последний день.

— Со всей любовью, — прошептала я в его щеку. — Твоя Стейси.

— Я мечтаю прочитать твои мысли и узнать, кто я для тебя.

— Не делай проблему больше, чем она того заслуживает, — я не могу отойти от него. Мне нравится его запах и нежность в грубости.

— Пошли, — чуть слышно шепчет Майкл, и легко сжимает мою шею.

— Куда?

— Разве это важно?

Моя мама говорила, что самый ценный диалог, это диалог, который мы ведем сами с собой. Все остальные не ведут никакого смысла.

— Какой был твой самый большой провал, Эс?

— Однажды я влюбилась, — пожала я плечами. — И вот теперь я тут, в заложниках, моя дочь далеко от меня, так что да, думаю, это был мой самый большой провал.

— Не бойся, Стейси, — обнял Майкл меня, сильно прижимая к себе. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

— Это так странно, — отошла я от него. — Я всю жизнь оттачивала мастерство похуизма, а теперь мне реально страшно.

Прежде, чем выйти из комнаты, Майкл дал мне нож, и я засунула его в ботинок. Он сказал, что мне это не пригодится, но пусть будет на всякий случай. Когда мы направились к выходу, он снова отдалился от меня, а я вспомнила, что на мгновение забыла о ненависти к нему. Так странно, когда любишь человека, забываешь, как его ненавидишь. Когда за мной закрыли дверцы фургона, я обнаружила там девочку. Боже, меня словно преследовали дети. Но я больше никого к себе не подпущу. Это я знала наверняка. Все, кто сближается со мной, оказываются в опасности или умирают.

Господи, как я хочу открывать утром занавески и пить кофе. Смотреть в окна, и порой обжигаться кипятком. Наблюдать за своим смеющимся ребенком и вдыхать холодный воздух. Читать маленькие книги на ночь и прикрывать глаза, представляя себя частью большого и живого. Представляя себя частью нашей совместной жизни с Майклом. Я научилась вбирать в себя книги, цитаты писателей и картины художников в детстве. Запоминать фразы на французском и цитировать Блока на русском. Наверное, это и есть настоящая жизнь. Но у меня — лишь наслаждение абсурдностью этого мира, и, наверное, было бы гораздо больше удовольствия в жизни, чем у других. У меня была любимая работа, и на самом деле я получала наслаждение от того, что делаю. Потому что на самом деле никто не любит то, чем занимается. Это иллюзия и игра на публику, и все люди в мире научились в нее играть.