Когда заинтригованная девушка покачала головой, продолжил успокоенно:
— Впрочем, и не удивительно, они ведь потом были признаны то ли псевдо-, то ли предразумными, то есть из категории инопланетного зверья вроде как вычеркнуты… И скорее могли бы заинтересовать Анжелику и ее коллег, а не ксенозоолога. Это давно было, мы на Лагунарии со Стаси… Станислав Федотычем практику проходили. Какую, какую… Разную! Он свою десантную, а я полевой медицины, после третьего курса. Ну это только называлось практикой, а на самом деле и нам, и курсантам космовоенной академии просто давали слегка отдохнуть после очень тяжелого третьего курса перед вообще вышибательным четвертым.
Ну и вот, значит, отправили наш отряд катером на эту Лагунарию. На две недели полной самостоятельности и безнадзорности. А Лагунария эта — ну чистый курорт! Песочек беленький, солнышко ласковое, вода прозрачнейшая, рыбки… разные. Больших континентов нету, сплошные архипелаги да лагуны, мелкие, теплые. Крупные хищники отсутствуют, с не очень крупными и совсем некрупными тоже напряженка, опасные бактерии-вирусы отсутствуют, воздух не только пригоден для дыхания, так еще и пахнет приятно цветочками разными и теплым морем… Говорю же — курорт.
Мы катер на бережку поставили. Катер у нас стандартный был, такие и сейчас еще у курсантов в ходу, он немного на наш грузовик похож. Ну вот представьте, что все то же самое, только вместо пультогостиной небольшая рубка без кухонного блока, а кают не десять., а двенадцать, в каждой по две койки, ну и центральный шлюз на месте грузового отсека. Ну то есть отсек никуда не делся, хотя в тот раз он и пустой был совсем, ну какой нам груз, на практику-то? Да мы им и не пользовались, тем шлюзом-то. Створы огромные, тяжеленные, каждый раз открывать-закрывать намаешься. Мы все больше через аварийный люк шастали, он как раз в на входе в рубку располагался. Поуже, чем наш, человеку еле протиснуться, ну так аварийный же. У нашего грузовика конструкция в этом смысле намного более удобная, продуманная. Но я не об этом рассказать хотел, а о русалке.
Я ее руками поймал, когда с маской плавал. Она в моей краболовке запуталась. Крабы, кстати, на этой Лагунарии — просто пальчики оближешь! Русалке они, похоже, тоже нравились, половину улова распотрошить успела, самое вкусненькое выедая, пока не поняла, что и сама запуталась. Хотя и маленькая вроде — не больше локтя была тогда. Куда столько и влезло-то!
Я ее выпутал, рассмотрел и поразился — настоящая же русалка! Как в мультиках! Волосики зелененькие, на спинке плавничок, как у рыбы, хвостик синенький и глазки тоже синенькие, жалобные такие, трогательные. А ручки как у куколки, , пальчики такие аккуратные, и перепонка между ними прозрачная, почти невидимая в воде. И даже что-то вроде… хм… бюста имеется. Если в масштабе, то вполне себе убедительный. А главное, мы ведь уже третий день на этой Лагунарии загорали… ну то есть практику отрабатывали, и рыбу ловили, и крабов, а такого чуда еще не видели. Ну я и решил, что надо бы ее Ста…нислав Федотычу показать, он у нас и тогда уже за капитана был.
К тому же она ласковая оказалась, и совершенно не пугливая. Я думал — удерет сразу, как только я ее отпущу. А она меня за палец обхватила обеими своими ладошками, смотрит и улыбается. Доверчиво так. Я к берегу плыву, осторожно одними ластами работаю, чтобы руками случайно ее не задеть, не ударить, кроха же — и она рядом. за палец так и держится. хвостиком подрабатывает. Поглядывает искоса улыбается — типа игра такая. Жаберки тоненькие за ушками и на шее, а так вполне себе женщина. Только синенькая, маленькая и с хвостом.
Смотрю я на эти жаберки ее и думаю — а вдруг она без воды жить не может? Подводный же житель все-таки!
Но тут она меня успокоила. Сама. Я уже совсем на мелководье выплыл, сел на песок и по грудь из воды высунулся, мелко там совсем было. Свободной рукой маску снял, думаю, как бы ее не упустить и за одним из ведер сбегать, что мы вчера в полосе прибоя бросили. И тут моя русалочка из воды выныривает — любопытно ей стало, куда это я наполовину делся. Увидела меня без маски — сначала глазки округлила удивленно, а потом засмеялась. Ну, думаю, раз смеется — значит, и дышать умеет.
Подхватил ее осторожно, и на катер. Помню, в люке все руки себе ободрал — старался ее защитить, не зацепить случайно. В рубке никого не было, я ее на отключенную панель перед капитанским креслом положил. Смотрю и думаю — а чего это я решил, что она с локоть размером? Она ведь с локоть-то, только если без хвоста считать, а хвост еще почти локоть, длинный такой, она им кокетливо так туда-сюда по консоли пошлепывает. И ведь совсем не мокрая уже! Я мокрый, а она нет, словно обтереться успела. Полюбовался я на свою добычу и обратно через люк выскочил, чтобы наших позвать — коммы у нас тогда слабенькие были, через обшивку не пробивали.
Ну теперь-то специалисты знают, что у ихтиков этих с водой своеобразные отношения. Она для них вроде как антикатализатор роста. А я тогда этого не знал и подумал, что вода тут, очевидно, странная, и искажения в ней в обратную сторону срабатывают — обычно же все под водой больше кажется, а тут наоборот.
Надо отметить, что космодесантники — ребята грубые, и курсантов это тоже касается. Первый, с кем я сумел связаться, к моим словам о русалке почему-то отнесся без доверия и поинтересовался сохранностью запасов медицинского спирта в медотсеке. Поэтому остальным я не стал ничего говорить, просто попросил вернуться к катеру как можно быстрее. А сам нырнул обратно в люк.
И вот тут меня ждало потрясение: пока я болтал с ребятами, моя русалочка успела не только перебраться в пилотское кресло, где ей сидеть было явно удобнее, чем на жесткой консоли, но и вымахать с меня ростом. Меня увидела, заулыбалась сразу, хвостом забила. И еще выросла. Вот только что ее голова была ниже подголовника — а теперь уже вроде как и вровень. Э, нет, уже чуть выше. И даже уже совсем не чуть…
Это сейчас все специалисты знают, что ихтиков нельзя надолго оставлять без воды и — у них начинается взрывной рост, а тогда я это дело обнаружил, только когда она как-то не очень ловко хвостом вильнула и оставленную пилотом на полу у кресла бутыль минералки опрокинула. Прямо на этот самый хвост. И он сразу словно поджался — ну это мне показалось, что она его отдернула, а он просто меньше стал. И она сама — тоже. Над зелеными волосами подголовник сантиметров на двадцать торчит, не меньше!
Ну я не растерялся, схватил бутылку и оставшуюся воду тоже на нее вылил. Она еще уменьшилась. Но ненамного — по плечо мне стала. Воды в той бутылке не так уж и много оставалось. А русалочка воду кожей впитала — и снова расти начала. И я понимаю, что если я ее сейчас на руки подхвачу — то в люк мы вдвоем точно не влезем. Сначала уменьшить надо. Побежал на кухню — она на катере напротив медотсека была. Пока кастрюлю набирал, пока обратно вернулся — красотка моя метров до трех выросла, и тут как раз из люка Сенька вынырнул, недовольный такой, с вопросом на роже «ну чего звал-то?»
Быстро так у него выражение лица сменилось на «Ох, е…», и глаза как плошки стали. А я на русалку кастрюльку выплеснул и Сеньке ору:
— Быстро воды тащи, иначе она нам весь катер разнесет!
До Сеньки дошло сразу, тем более что русалка очень показательно съежилась до метра с небольшим, он через рубку лезть и мне мешать в кухонном отсеке не стал, все равно там кран один. Выскочил наружу и к морю рванул, благо рукой подать и ведра в полосе прибоя со вчерашнего вечера так и валялись, после удачной рыбалки. А я снова на кухню метнулся. Нет, конечно, такую некрупную ее я бы мог попытаться вытащить, но кто сказал, что она не успела бы еще подрасти? Лучше с гарантией чтобы, уменьшить хотя бы до полуметра.
И пошли у нас гонки на опережение: русалка старается вырасти, а мы ее водой поливаем в четыре руки, кто быстрее. И как-то ни ей, ни нам не удается все никак в отрыв уйти. Она по большей части ну чуть больше кресла. Ну такая, знаете, крупная дама, ничего особо ужасающего, как поначалу. Иногда меньше, если мы с Сенькой оба одновременно свои емкости на нее опрокидываем. Но ни разу так чтобы до полуметра было так и не уменьшилась.
