— Да что тут скажешь, Стасик, ты ведь сам уже все сказал. — Доктор улыбнулся с застенчивой гордостью, словно его только что не ругали, а нахваливали. Пожал пухлыми плечами, предложил: — Давай я тебе лучше коньячку накапаю?
— Не слезай с темы, Венька!
— Да я-то как раз и не слезаю. Просто… — Доктор моргнул и снова улыбнулся, на этот раз доверительно: — Видишь ли, Стасик… я был бы очень плохим диагностом, если бы не понял, зачем ты ко мне пришел. Не за объяснениями — ты и сам себе все хорошо объяснил. Не за подтверждениями — ты и так уверен. И даже не за оправданиями. А за чем еще все так прекрасно себе объяснивший капитан может прийти к своему старому доброму другу, как не за посидеть за стопочкой старого доброго коньяка? Так чего же ты хочешь, Стасик? Сначала еще немножко поговорить об этом — или мне таки можно уже нарезать лимончик?
====== Идеальный завтрак ======
— Этчт здрнь вмй трлк?
Вообще-то Михалыч опередил Станислава буквально на две секунды, и то только потому, что при виде и обонянии завтрака у капитана совершенно не иносказательно перехватило дыхание. Но уже в следующую секунду бывший космодесантник взял себя в руки и подозрительно уточнил, разглядывая лежащий на своей тарелке ноздреватый черный брусочек, липкий и клейкий даже на вид, да еще и пропитанный чем-то жирным. — Что это?
Поверху брусочек был присыпан редкими белыми крупинками, а по бокам окружен красиво уложенными прозрачными лепестками — зеленоватыми, белыми и розовыми поочередно. Все это перемежалось белесыми ленточками, неприятно напоминающими могильных червей, а завершающая композицию веточка генномодифицированной петрушки напоминала цветок, брошенный на крышку гроба капитанских надежд на приличный завтрак.
Последним штрихом был запах...
— Идеально сбалансированный завтрак космического дальнобойщика! — просиял Вениамин, ничуть не смущенный хмурой физиономией старого друга, и откусил от своего брусочка чуть ли не половину, предварительно положив на него солидную порцию бело-зелено-розовой гадости. — Ошень вкушно, Шташик, попробуй, не пошалеешь! И полещно, это я тебе как врач...
— А поконкретнее? — Поскольку оккупировавший тарелку враг хорошего вкуса не собирался выдавать капитану стратегическую тайну своего состава, Станислав перевел тяжелый взгляд на более разговорчивого языка.
— Черный зерновой хлеб, богатейший источник витаминов и клетчатки, а благодаря сознательно заниженной температуре выпечки еще и не утративший своих полезных качеств ни в малой степени! Ширянские глубоководные водоросли — незаменимый источник кальция. ну минские огурчики и редисочку я чисто для вкуса добавил, а главное, Стасик… — тут доктор сделал небольшую паузу,обвел замершую за столом команду довольным взглядом и торжественно возгласил: — Главное, что вместо жутко вредного майонеза или не менее вредного кетчупа я использовал со всех сторон чрезвычайно полезный для человеческого организма натуральный рыбий жир! Вы понюхайте, как пахнет! Это же просто восторг!
Не обращая внимания на повисшее за столом молчание, Вениамин положил себе на тарелку еще кусочек плохо пропеченого хлеба, накапал на него из бутылочки желтовато-прозрачной дряни (очевидно, этого самого рыбьего жира), сверху присыпал солью и набросал овощной нарезки. после чего отправил в рот и начал тщательно пережевывать, излучая крайнюю степень довольства и сияя благостной улыбкой. Его примеру последовал лишь Дэн — с непроницаемой физиономией правильного киборга — и Ланс, быстро заглотивший рекомендованные в качестве нормы суточного потребления семнадцать миллилитров предложенного корма и удравший, пока ему не дали заесть это какой-нибудь конфеткой.
— Это месть за вчерашние шахматы? — спросил Станислав тоскливо. — Но остальные-то в чем виноваты?
— Что ты, Стасик! Это исключительно забота о здоровье команды. Рыбий жир действительно очень полезен, я ничуть не шучу, а жаренная в меду рыба в прошлый раз вам не очень понравилась, вот я и решил разнообразить… Ты только понюхай, как пахнет!
Станислав понюхал. Содрогнулся. И решительно отодвинул — сначала тарелку, а потом и стул. У Теодора, кажется, был запас чипсов, да и стандартный паек из кладовки, если что, тоже вполне можно съесть и в собственной каюте, не обижая старого друга.
Вениамин, ничуть не смущенный дезертирством капитана и продолжая жевать, благожелательно обратился к пилоту:
— Тед, ты ведь любишь рыбку, правда? Попробуй, тебе понравится!
— Только с пивом! — позорно капитулировал Тед, и количество дезертиров увеличилось. Вениамин проводил его поспешное бегство печальной улыбкой, подцепил на вилку черный липкий комочек, собрал им с тарелки последние капли масла и повернулся в сторону Полины (поскольку Дэн продолжал жевать с каменным лицом, а в какой момент и куда испарился Михалыч, заметить не успел никто из присутствовавших):
— Попробуй, ты, как поклонник диет, должна оценить по достоинству этот источник полиненасыщенных жирных кислот и богатейшего разнообразия витаминов, столь необходимых…
— Спасибо, Вениамин Игнатьевич! — заторопилась девушка. сползая со стула и пятясь из пультогостиной. — Я бы с удовольствием, только не могу: как раз со вчерашнего дня на диете! Очень-очень строгой! Мне ее нарушать никак-никак нельзя!
— Жаль! — искренне огорчился доктор, но тут же просиял снова: — Остается только надеяться, что к моему следующему дежурству твоя диета как раз закончится и ты все-таки попробуешь и сама убедишься.
Станислав вошел в пультогостиную, когда Вениамин как раз загружал тарелки в посудомоечную машину. Помялся на пороге, похмыкал смущенно и наконец выдавил:
— Венька, мы тут с ребятами немного… ну, посовещались и решили освободить тебя от дежурств по кухне. Ты все-таки корабельный врач, считай, почти что мой заместитель… Несолидно как-то получается.
====== Почему именно корабль? ======
— Ну вообще-то поначалу мы собирались уболтать тебя на киборга… — ответствовал Вениамин на проникновенное капитанское: «Венька, а почему все-таки корабль?»
После чего сделал приличествующую случаю паузу, выждав, пока его друг откашляется и отплюется попавшим не в то горло чаем, и даже по спине его постучал участливо, а потом еще и понимающе покивал, с интересом выслушивая прочувствованную тираду, в которой единственными печатными словами были «какого» и «киборга», да еще, пожалуй, несколько предлогов. И ответил на эти самые два единственных внятных слова, воспользовавшись тем, что капитан замолчал — то ли выдохшись, то ли просто воздуху набирая для нового возмущенного вопля:
— Обыкновенного, Стасик. Рыжего. Коля говорил, что может достать по своим каналам, ну ты же знаешь Колю, он что угодно достать может, у него каналы такие, что эсминец поперек проскользнет и берегов не заденет. Ты сядь, Стасик, сядь. Не надо так вскакивать, в нашем возрасте вредно для организма так бурно реагировать на каждую ерунду.
— Ничего себе ерунда… — Стас все же сел (а вернее — рухнул) на кушетку. Отставил пустую чашку, повертел головой, пытаясь прийти в себя и хоть как-то совместить в мозгу себя двухгодичной давности и киборга. Совмещалось плохо. — Ну вы даете! Ладно корабль, корабль еще хоть как-то понять можно… хотя это вы тоже… отожгли! Но корабль, он хоть как-то… А киборг?! Зачем мне киборг?! Тем более… — капитан покосился на закрытую дверь медотсека и все-таки понизил голос (хотя и помнил отлично, что Дэн вместе с остальной командой отпущены гулять на станцию до самого вечера). — Тем более рыжий!
— Ну как зачем, Стасик? — Вениамин поставил капитанскую кружку рядом со своей полулитровой и наполнил их обе кипятком, после чего бросил в каждую по шарику заварки: Стас любил крепкий до ломоты в зубах, а сам доктор предпочитал послабее. — Чтобы ты его пристрелил, конечно же, из своего подарочного бластера. И успокоился наконец.
Капитана спасло то, что он в этот момент уже сидел. И еще ничего не пил — предусмотрительный Вениамин отдавать капитану кружку не спешил, возился с накладыванием себе сахара и как раз размышлял, достаточно ли будет десяти кусочков или добавить еще четыре?
