— А… зачем? — спросил капитан сдавленно и сипло. Глаза у него при этом были большие и круглые, как у сюжетной совы, фаршированной глобусом обоснуя.

— Ну как зачем, Стасик?! — Вениамин таки протянул ему кружку с чаем, и Станислав машинально за нее схватился: должно же быть в этом мире хоть что-то вечное и неизменно стабильное. — В качестве терапии, конечно. Борьба с фобиями, сразу с обеими, пристрелил бы — и успокоился. А то на тебя же смотреть больно было, как ты извелся! Коля с тобой пить боялся, хотя он вовсе и не рыжий и не киборг, но после второй бутылки ты на него каждый раз так подозрительно коситься начинал, что тут любой бы испугался.

Доктор обстоятельно размешал сахар, уютно устроился на второй кушетке и разулыбался, вспоминая:

— Да только Валя сказал, что это будет напрасной тратой времени, ты жалостливый и не сможешь убить живую тварь. — Доктор хихикнул и тоже покосился на дверь. — Даже рыжую. Даже по пьяни. А уж когда проспишься, так тем более. А куда тебе еще и киборг в твоей квартире, если ты, к тому же, собирался голубей по парку… Все равно пришлось бы и на корабль уговаривать, только время зря потеряли бы, это Валя правильно рассудила. Это не тот Валя, который банкир, вернее, не та, это которая из второго отряда, она по ранению демобилизовалась, ты ей еще с восстановлением руки помог, помнишь?

— Не помню… — Теперь Станислав держался за кружку обеими руками, с ужасом представляя, как после попойки с Колей обнаруживает у себя на кухне рыжего киборга, которого почему-то обязательно должен пристрелить. Киборг виделся очень отчетливо, стоял между стенкой и холодильником, смотрел укоризненно и почему-то представлялся исключительно в виде нынешнего мозгоедского навигатора. Такого, каким он пришел на корабль — заморенного, полудохлого и в каком-то рванье. Пристрелить его хотелось исключительно из жалости.

— Главное, что Валя тебя помнит! — Вениамина ничуть не огорчила слабая память друга. — Оба Вали. И очень-очень тебе благодарны. Хотя тот, который банкир, настаивал на собаке. А лучше двух. Чтобы тапочки приносили и гулять.

— Понятно. — Капитан глотнул чая, но не почувствовал ни вкуса, ни температуры. — Их я тоже должен был пристрелить?

— Ну ты скажешь, Стасик! — Доктор снова хихикнул. — Мы что, живодеры какие-то? Их ты должен был выгуливать. Для здоровья. Вернее, они тебя. Но Коля отговорил. Сказал, что того, кто будет тебе каждый день в шесть утра приносить тапочки и поводок, ты пристрелишь куда вернее, чем любого киборга, каким бы рыжим он ни был. А Валя, которая не банкир, он как раз наоборот, она предлагала устроить тебя в детский сад.

— Веня… — Станислав заглянул в чашку и подозрительно принюхался, но коричневая жидкость пахла исключительно чаем. — Ты заварку, случаем, не у Теда брал? Я же вроде как староват для такого…

— Почему староват? — искренне удивился Вениамин. — Для воспитателя самое то как раз, с твоим-то жизненным опытом. Валя, который банкир, он же юрист, он говорил, что сумеет сделать такой контракт, что откосить ты никак не сумеешь. Тридцать-сорок трудных детишек, только представь, Стасик! У тебя точно не осталось бы времени для скуки.

Станислав представил. Содрогнулся и торопливо допил чай. После чего отставил пустую чашку и задумчиво протянул:

— Знаешь, Венька, а с кораблем, пожалуй, это была не такая уж плохая идея.

Комментарий к Почему именно корабль? https://vk.com/textask_grom?w=wall-150930721_719

====== Любопытство и котики ======

Комментарий к Любопытство и котики Кроссовер с циклом “Плоский мир” Тэрри Пратчетта

иллюстрация от Натальи Зыковой

https://vk.com/photo1575670_456240297

— Да? — заинтересованно моргнул Вениамин, во все глаза уставившись на неожиданного визитера и не замечая, что размешивает сахар в полулитровой чашке медицинским термометром. — Мне вот, к примеру, кажется, что любопытство и лень — две основные движущие силы прогресса. Как и залог выживания любого вида. Любопытство наверняка сгубило бы кошек, не будь они так ленивы. Впрочем, кому я это говорю… Кстати, берите печенье, или вы не любите с маком? У меня еще есть имбирные.… — И тут же не удержался от нового вопроса: — И о чем же обычно вас спрашивают, если не о цвете?

— ОБЫЧНО МЕНЯ СПРАШИВАЮТ: «ЧТО ДАЛЬШЕ?», «ПОЧЕМУ Я?», «КАК, НЕУЖЕЛИ ЭТО ВСЕ, Я ЖЕ ЕЩЕ ТАК МОЛОД?!» И — ДА, СПАСИБО. Я ЛЮБЛЮ С МАКОМ. ТОЛЬКО РАЗВЕ ОН НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЧЕРНЫМ?

— А, не обращайте внимания, это с Оз, они помешаны на зеленом! — отмахнулся Вениамин, не давая собеседнику сменить тему. — И так что же вы им обычно отвечаете? Ну, тем людям, которые спрашивают?

Показалось — или гость действительно вздохнул и как-то словно бы смущенно поерзал на кушетке? Наверное, показалось, ведь вздыхать там явно нечем.

— НИЧЕГО. ОБЫЧНО ЛЮДЯМ НЕ ИНТЕРЕСНЫ МОИ ОТВЕТЫ, ИМ ВАЖНО ЗАДАТЬ СВОЙ ВОПРОС… КСТАТИ, ВЫ В КУРСЕ, ЧТО РАЗМЕШИВАЕТЕ ЧАЙ ПРИБОРОМ ДЛЯ ИЗМЕРЕНИЯ ТЕМПЕРАТУРЫ?

— Да? — Доктор вынул термометр из чашки, некоторое время озадаченно рассматривал его, словно в первый раз увидев, потом снова заулыбался и облегченно сунул в нагрудный карман халата. Пояснил успокаивающе: — Не имеет значения, он фрисский! Им можно размешивать плавящуюся сталь. Но все-таки вы так и не ответили — почему именно черный?

— НЕ ЗНАЮ… НИКОГДА НЕ ЗАДУМЫВАЛСЯ. — Две ярко синие точки в глубине черного провала под капюшоном мигнули как-то словно бы неуверенно. — И НИ У КОГО РАНЬШЕ НЕ ВОЗНИКАЛО ВОПРОСОВ. ВЫ ПЕРВЫЙ. ВПРОЧЕМ, ЧАЯ МНЕ РАНЬШЕ ТОЖЕ НЕ ПРЕДЛАГАЛИ. ДАЖЕ В ТОТ РАЗ, КОГДА МНЕ ПРИШЛОСЬ ИГРАТЬ РОЛЬ САНТА-ХРЯКУСА. МНЕ ТОГДА ОСТАВЛЯЛИ ПЕЧЕНЬЕ, ДА. НО ЧАЯ НЕ ПРЕДЛАГАЛИ.

Гость слегка шевельнулся, и Котька, давно уже оккупировавшая затянутые черным плащом колени, недовольно мявкнула и запустила сквозь ткань все двадцать своих остро заточенных и безотказных аргументов. Раздался противный скрип кости о кость. Гость осторожно почесал Котьку за ухом дистальными фалангами свободной руки. Противный звук прекратился, сменившись довольным урчанием: Котька сочла извинения достаточными. Но тут поднял голову Сеня, до этого обвисавший на костлявом плече живой горжеткой, но теперь возмутившийся подобным ущемлением собственных прав на ласку — и гостю таки пришлось отставить чашку. Скоро к негромкому Котькиному мурлыканью присоединились утробные кобайкерские взревывания Сени. Гость поднял капюшон.

— ХОРОШИЕ У ВАС КОТИКИ.

— О да, еще какие! — Доктор фыркнул, с удовольствием макая печенье в чай и быстро отправляя в рот размякшую часть. — Что эти, что двуногие. А у вас котики есть?

 — ЕСТЬ. КАК ЖЕ БЕЗ КОТИКОВ?

— Вы правы! Абсолютно никак! — Вениамин с удовольствием сьел еще одно печенье и запил его хорошим глотком чая. Он уже подумывал, не стоит ли предложить гостю чего покрепче, когда тот снова спросил, при этом чуть склонив капюшон и словно бы исподлобья:

— ПОЧЕМУ ВЫ НЕ ИСПУГАЛИСЬ? ОБЫЧНО ЛЮДИ МЕНЯ БОЯТСЯ.

— Не знаю. — Вениамин пожал плечами. Покосился на иллюминатор, за которым медленно и величаво проплывала мимо «Космического Мозгоеда» задняя гребная ласта огромной черепахи. Четырех слонов, стоящих на ее изрытом метеоритами панцире, с этого ракурса видно не было, да и плоский диск с краепадом в иллюминатор попросту не влезли, несмотря на довольно приличное расстояние. — Я как-то сразу понял, что вы не по работе зашли, а просто так. Я, как вашего А-Туинна в иллюминаторе увидал — так сразу и чайник поставил. Вдруг, думаю, кто зайдет? Просто так полюбопытствовать или там чайку попить. Ведь так и получилось, да?

 — ДА.

— Подлить заварочки?

— СПАСИБО. НО МНЕ УЖЕ ПОРА.

Гость не без сожаления поднялся, аккуратно складывая обоих котов на кушетку.

— Заходите еще! И это… косу не забудьте! — Не без сожаления вздохнул Вениамин, мужественно не покосившись в сторону так и не открытого шкафчика с коньяком.

— ОБЯЗАТЕЛЬНО. СПАСИБО.

Доктор ошибался. Доктора часто ошибаются — иначе рядом с больницами не было бы столько кладбищ…