– Очень похорошел, – киваю я, – но дело не в этом. Мне не нужно его внимание, Лиам вообще мне не нужен. Я ждала извинений столько лет, и я получила их. Больше меня ничего не интересует.

– Господи, у меня от такого количества удивления пойдут морщины. – Говорит Флинн, аккуратно хлопая пальцами себя по лбу.

Шеффилд упрямо качает головой, с осуждением осматривая меня, и как только я хочу сказать, что она неправильно воспринимает моё отношение к Пейну, снова звонит телефон.

– Музыкант чувствует, что-то неладное. – Пропевает Флинн.

Я закатываю глаза и как можно скорее беру трубку, чтобы ни Скайлер, ни Флинн больше не доставали меня со своими расспросами.

– Снова спасаешь жизни? – Слышу голос Луи на том конце провода и моментально успокаиваюсь.

– Скорее, наоборот, – отвечаю я, глядя на друзей, – есть дикое желание убивать.

– Ого, я не вовремя?

– Ты даже не представляешь, насколько ты вовремя.

Встаю с пола и ухожу на кухню, но боковым зрением замечаю мельтешение и оборачиваюсь: Шеффилд и Ройс плетутся за мной, вытягивая шею, чтобы подслушать телефонный разговор.

– Как Скайлер? – Интересуется Луи.

– Она в порядке. Стала немного наглеть, – пихаю её плечом, отталкивая от телефона в моих руках, – значит, всё начинает налаживаться.

– Я помню, что говорил, что ни за что бы в жизни не свёл Скайлер и Найла, но если вдруг ей это будет нужно, то я готов пожертвовать своими нервами. И спокойствием всего человечества, оно меня волнует меньше.

Телефон в руке начинает вибрировать, голос Луи становится еле слышным, и я вновь смотрю на экран и удивляюсь: входящий звонок от Грейс.

– Луи, я перезвоню тебе через пару минут.

– Мой голос настолько быстро тебя возбуждает, что ты сразу захотела удовле…

– Я перезвоню! – Смеюсь я и проделываю до сих пор непонятные для меня операции с тем, чтобы сбросить звонок одного человека, но при этом ответить на второй. Это ещё сложнее, чем операция на кишечнике.

– Грейс, что-то случилось? – Спрашиваю я, даже не поздоровавшись.

Я люблю Грейс, но созваниваемся мы редко, поэтому в голове сразу же всплывают картинки какой-то произошедшей беды. Сгорел дом родителей, у мама поехала крыша на фоне постоянного употребления успокоительного или Грейс залетела. Не знаю, всё может быть.

– И тебе привет, сестренка. – Издает смешок она, и я понимаю, что всё в порядке. – Не могу однозначно ответить на твой вопрос.

– Тебе что, стало скучно, что ты решила мне позвонить?

– Возможно. Родители снова уехали то ли в Брюссель, то ли в Вену, чтобы презентовать новый «умный дом». Кстати, у нас теперь вместо обычного дверного звонка пение птиц.

– Вау, это очень полезная функция. – Отвечаю Грейс, но прекрасно понимаю, что она начинает заговаривать мне зубы.

– А еще я недавно записалась на кулинарные курсы, потому что поняла, что готовить по телевизору я точно никогда не научусь. Мне нужно, чтобы сексуальный повар стоял сзади меня и управлял моими руками, нарезая бананы.

– Ты же уже ходила на кулинарные курсы. – Вспоминаю я приготовленное Грейс блюдо на какое-то Рождество. Не то утка, не то кролик, которого явно пытали, прежде чем приготовить, с непонятным зеленым соусом. Никто так и не понял, из чего он был сделан, даже сама Грейс.

– Это было давно, решила вернуться в прошлое. Да, Хейли? – Хитро спрашивает сестра, делая акцент на моем имени, и я теряюсь.

– О чём ты? – Уточняю я.

– Как-то на старенькое потянуло, – продолжает говорить загадками Грейс, – решила вспомнить молодость.

– Клянусь, если ты не скажешь, что происходит, я не буду договариваться с пластическим хирургом в нашей больнице об операции по увеличению груди.

– Почему спустя пять лет мне звонит Лиам Пейн и спрашивает, как дела у нашей семьи, но в особенности его интересовали именно твои дела.

Я замираю на месте, мечтая, чтобы это было несмешной шуткой, но серьезный тон Грейс и молчание в трубке только подтверждают, что ее слова правда.

– Он позвонил тебе? – Переспрашиваю я и оборачиваюсь, испуганно смотря на Флинна и Скайлер, которые моментально дергаются и подрываются с дивана, подбегая ко мне и прислоняя свои уши к телефону.

– Да. Не объяснишь, что происходит? Вы снова вместе?

– Господи, нет, конечно нет. – Спешу заверить Грейс. – Пару дней назад он приехал в Нью-Йорк, и мы случайно встретились с ним в баре.

– Что он хотел?

– Извинялся и просил встретиться с ним еще раз.

– И что ты ответила? – Не унимается Грейс.

Новости о Лиаме вызывают слишком бурные эмоции у каждого, и меня это начинает пугать.

– А что я должна была ответить? Выслушала извинения, но звонить я ему не собираюсь. У меня даже его телефона не осталось.

– Ну, это не проблема… - Загадочно протягивает Грейс.

– Что ты натворила? – Молчание. – Грейс, ты что, дала ему мой телефон?!

– Он просто так красиво говорил, я не смогла устоять. В его голосе слышалось раскаяние и желание всё вернуть.

– А в моем голосе сейчас слышится злость и желание убить тебя к чертовой матери!

– Эй, не заводись, я не сделала ничего плохого. – Обиженно отвечает Грейс. – Он может позвонить тебе, но это уже твое дело, отвечать на звонок или нет.

И как ни странно, Грейс оказывается права, только совсем непросто игнорировать человека, который являлся огромной частью твоей жизни, пусть он когда-то и сделал тебе больно.

– Да, я знаю. – Тихо соглашаюсь я.

– Хейли, либо отпускай насовсем, либо пробуй заново. Но учти, что вероятность обжечься снова слишком большая.

Грейс меняет тему и что-то рассказывает мне о пользе замороженных овощей и о том, что хочет покрасить волосы в «цвет Линдси Лохан» перед тем, как попрощаться.

– Ну что, девочки, – начинает Флинн, потирая ладони, – похоже нас ждет новый сезон сериала «Хейли в дерьме».

– Грейс дала Лиаму мой телефон. – Игнорируя слова Ройса, кратко пересказываю наш диалог с сестрой.

Скайлер лишь закатывает глаза и фыркает.

– Слушайте, я понимаю вашу реакцию, но вы неправильно воспринимаете мое отношение к Лиаму. Я довольна своей жизнью, сейчас у меня все хорошо настолько, насколько это возможно, и я не дам Пейну испортить все еще раз. Мои чувства к Луи гораздо сильнее обиды на Лиама, поэтому мне нужно встретиться с Пейном и поставить точку раз и навсегда.

Скайлер выдыхает, качает головой, а затем добавляет:

– Не важно, как относимся к Лиаму мы. Важно, что чувствуешь к нему ты.

– Я ничего к нему не чувствую.

– Что ж, я надеюсь, что это правда.

Почему все вокруг старательно пытаются убедить меня, что мои чувства к Лиаму обязательно появятся спустя столько лет? Будто мой мозг запрограммирован на то, чтобы простить Пейна и радостно убежать с ним в закат навстречу дому у берега моря, лабрадору и двум детям с милыми кудряшками?

Единственное, в чем я уверена сейчас, так это в том, что никто кроме Томлинсона мне не нужен. Я не хочу тянуть историю с Лиамом еще столько же времени – нам нужно поговорить и разобраться во всем, и когда я скажу, что в моей жизни есть человек, которым я дорожу больше всего на свете, он всё поймет. Он просто обязан это понять.

– Это просто отвал башки. Когда у меня начнется такая бурная личная жизнь? – Спрашивает сам себе Флинн, удаляясь на кухню.

***

Когда Скайлер договаривалась с нашей соседкой из квартиры В12 о том, что будет гулять с её противным псом, когда мисс Вудс не будет дома, Шеффилд не думала о том, что во время её «депрессии», она даже не подумает выйти из дома. Сейчас Скай предпринимает попытки вернуться обратно к жизни после четырехдневного социального запоя: моет голову, переодевается, даже мажет лицо кремом, и я решаю не отвлекать её от такого события и иду гулять с собакой сама. Флинн очень вовремя смотался на очередное свидание в гей-клуб, сказав, что не может позволить мне отвоевать у него титул «королевы мужиков».

Тем более, мне стоит проветриться и отдохнуть от бесконечного промывания мозгов насчет Лиама.