– Это не мило. – Бросает Шеффилд. – Так и должно быть, элементарные манеры. – Она блокирует телефон и кидает его на кресло.

Пока Ройс поёт серенады внешности Стайлса, а Скайлер всячески затыкает его, но все же смеётся, я также получаю сообщение. Что, тоже от Гарри Стайлса?

Луи: Я у Зи. Тут приставка, пиво и никудышная часть моей группы (это я про Зейна и Найла, естественно). А еще дверь, которая закрывается на замок. Не хочешь заглянуть?

Улыбаюсь, как только вижу, что сообщение именно от Томлинсона, и с каждым прочитанным словом улыбка становится только шире.

С Луи мы не виделись четыре дня сначала из-за его репетиций, а потом из-за моей работы и, должна сказать, что я даже немного соскучилась по нему. И по сексу с ним, разумеется.

Я: Приеду только из-за приставки.

Луи: Можешь говорить всё, что хочешь, но мы оба знаем, из-за чего ты приедешь на самом деле.

Следом за сообщением приходит фотография Томлинсона без футболки.

– Опять переписывается со своим секс-Ромео. – Слышу я голос Ройса.

– Господи, как хочется секса. – Хнычет Скайлер, съезжая с дивана и крепко сжимая бутылку пива в руке.

– Напиши Гарри, он не будет против. – Подмигиваю я, закидывая в сумку телефон.

– Да пошли вы.

Быстро смотрюсь в зеркало и поправляю волосы руками. Решаю всё же распустить хвост и переодеть толстовку на хлопковый топ.

– Буду дома… - задумываюсь, потому что не знаю, когда точно вернусь. Мне слишком сильно хочется увидеть Луи, поэтому я не буду торопиться уехать, – в общем, я буду дома.

– Развлекайся, похотливая самка!

К счастью, это последнее, что я слышу перед тем, как покинуть квартиру.

***

Квартира Зейна, адрес которой Луи мне скинул сообщением, находится в милом районе около парка, и я бы никогда не сказала, что такой парень как Зейн выбирал квартиру поближе к пруду, чтобы утром выходить в парк и кормить уток.

Поднимаюсь на шестой этаж, постоянно поправляя волосы. Звоню в дверь, но никто не открывает даже спустя несколько минут. Из квартиры доносятся звуки гитары, и я понимаю, что ребята репетируют, поэтому звоню еще раз. Ничего. Достаю телефон и уже собираюсь позвонить Луи, как вдруг музыка утихает, и я слышу шум за дверью.

– Придурки, я же сказал, чтобы вы оставили дверь открытой!

Через секунду на пороге появляется Томлинсон в клетчатой черно-белой рубашке и узких джинсах. Его лицо украшает ослепительная улыбка, будто он не меня увидел, а самую большую рождественскую ель.

– Ты отлично выглядишь. – Говорит Томлинсон, облокачиваясь плечом на косяк.

– Ты тоже. – Делаю то же самое и смотрю Луи в глаза, отчего он усмехается.

– Не флиртуйте со мной, доктор Кларк, иначе я могу нарушить условия нашего договора.

Томлинсон шире открывает дверь, приглашая меня внутрь. Квартира, с виду показавшаяся милой, внутри такой не является. Черная мебель, кирпичные стены, разбросанные книги и ни одного ковра. Прямо посередине комнаты стоит темно-синий кожаный диван, и я не совсем понимаю такую планировку, и Луи словно читает мои мысли.

– Зейн иногда переставляет мебель, когда ищет вдохновение. – Машет рукой Томлинсон, указывая на диван, стоящий наискосок. – Раз уж ты доктор, может подскажешь, это признак шизофрении?

– Если у кого-то и есть шизофрения, так это у тебя! – Доносится голос, но я не могу определить, откуда именно.

– Ещё он иногда буйный. – Луи кладёт свои ладони мне на плечи, подталкивая вперед, – так что, не пугайся.

Квартира Зейна как сам Зейн - с виду кажется обычной, но внутри столько всего, что хочется рассматривать всё снова и снова.

Томлинсон подталкивает меня в сторону балкона, откуда доносится приятная мелодия гитары. Дверь открыта нараспашку, и уже из квартиры я могу увидеть потрясающий вид. Из-за того, что дом Зейна крайний на улице, с балкона открывается вид на парк, за которым видно высотки Манхэттена, переливающиеся миллионами оранжевых огней. Снизу гудят автомобили, лёгкий ветер дует в лицо, и мне кажется, будто я нахожусь в сцене из какого-нибудь фильма.

Балкон небольшой, но на нём поместился коричневый ободранный кожаный диван и два небольших плетёных кресла, на которых сидят Найл и хозяин квартиры. Они играют на гитарах, а третья стоит около перил балкона - она принадлежит Луи.

– Ну привет, Хейли. – Здоровается Томлинсон, оказавшись передо мной. Парень улыбается и поправляет чёлку набок, не переставая смотреть на меня.

– Ну привет, Луи.

Во мне столько эмоций, что я даже не знаю, за какую мне ухватиться. Я и рада видеть Луи, и одновременно боюсь этого. За эти четыре дня я слишком часто думала о Томлинсоне, и меня не покидает ощущение, что своей чертовой харизмой и обаянием, он притягивает меня к себе всё больше и больше.

Иногда возникает ощущение, что мне не хватает именно его.

Томлинсон делает шаг вперёд, подходя ко мне почти вплотную, и моё сердце начинает стучать, словно бешеное. У нас был уговор: мы не ведём себя как парочка, но то, что сейчас хочет сделать Луи идёт не по правилам соглашения. Возможно, я и хочу поцеловать его просто так, но чего я точно не хочу, так это давать ложную надежду Луи.

Ведь для меня поцелуй будет вряд ли что-то значить.

Луи аккуратно приближается, держась рукой за перила, и я чувствую его дыхание на своей щеке.

– Эй, голубки, – доносится резкий голос Зейна, и я выглядываю из-за спины Луи, – давайте только не здесь устраивать эти ваши сюси-пуси.

– Заткнись, Малик. – Усмехается Томлинсон, опуская голову на моё плечо.

Я облегченно выдыхаю и обхожу Луи, избегая разговоров о неудавшемся поцелуе.

– Добрый вечер, доктор Кларк! – Радостно машет рукой Найл, отвлекаясь от своей гитары.

– Привет, ребята! – Я сажусь на кресло, и Томлинсон тащит второе и ставит его рядом с моим. – Что играете?

– Новую песню. – Гордо произносит Зейн. – Если повезёт, сыграем её где-то лет через пять, когда Томмо допишет слова.

Луи покачивает головой, отчего его чёлка падает вниз, закрывая голубые глаза.

– Я не слышала, чтобы вы играли свои песни в баре.

– Пытаемся сделать хороший материал. – Со знанием дела говорит Найл. – Да и хозяин думает, что пока мы играем каверы, посетителей приходит больше. Но мы почти его переубедили.

– Мы его переубедим, когда Томмо принесёт готовую песню. – Вновь напоминает Зейн.

Ребята расспрашивают меня о делах в больнице, и я рассказываю о том, как вчера не попала на операцию из-за одного нахального парня. Потом они рассказывают мне о репетиции в баре и о том, как Зейн попытался научиться трюкам бармена, но в итоге заплатил сорок баксов за разбитую бутылку джина. Всё это время Луи играет с моими волосами, перебирая их пальцами.

Замечаю, что Найл всё время проверяет свой телефон, постоянно дёргая ногой или перебирая струны на гитаре. Парень ловит мой взгляд и усмехается.

– Ты в порядке?

– Да, в полном. – Отвечает Найл, покусывая щёку.

– Познакомился в баре с девушкой. Теперь всё время пялит в телефон, будто ему должна позвонить Королева Великобритании.

– Мы договорились с ней встретиться сегодня. – Не выдерживает Найл, видимо, найдя в моем лице собеседника, способного поддержать разговор, а не подшучивать. – Но она не отвечает мне.

– Во сколько вы договорились встретиться? – Уточняю я.

– В десять около центрального парка.

– Найлер, – говорит Луи, проверяя время на телефоне, – сейчас только семь.

– Влюбленные часов не наблюдают. – Чересчур воодушевленно заявляет Зейн, обнимая Найла и трепля его за щеки.

– Отстань, придурок! – Смеётся парень, пытаясь оттолкнуть Зейна. – Просто обычно мне не везёт на свиданиях. – Обращается Найл уже ко мне.

– Конечно, – усмехается Томлинсон, – правило свиданий номер один, Хоран: никогда не води девушку в Хутерс.

– Ты серьёзно повёл девушку в Хутерс? – Спрашиваю я, стараясь сдержать смех и огромное удивление.

– Это вышло случайно. – Закатывает глаза Найл. – Она сказала, что у неё перерыв всего лишь сорок минут, а самое ближайшее, что было рядом с её работой, это несчастный Хутерс.