Так и было. Именно из-за ветра действие нашей царь-бомбы оттянулось на три минуты, порошок засосало в недра горы, а затем выдуло оттуда с двойной тягой. Вот тогда я услышал и визжание маугов, и топот их лап.

Это нужно было видеть! Горилла-медведи выкатывались из пещеры и десятками ломились в джунгли, на выходе образовалась не слабая давка, и мне пришло сразу несколько уведомлений о смертях. За малого мауга дали всего пять Митры, а за обычного — восемь. Похоже, мы делили энергию с Мином пополам.

Морды, лапы и шерсть покрылись слезоточивым порошком. Если не обращать внимание на рёв, то можно было подумать, что мауги замутили в пещере колор фест и теперь бежали дальше по джунглям, чтобы осыпать цветным порошком случайных зверей.

Из слезоточивой камеры выбегали мауги всех калибров: малые нулёвки, мауги обычные от первого до третьего уровней Митры, большие четвёрки, сильные пятёрки и воины шестёрки. Мауг-вожак. Уровень Митры — 7 выкатился из пещеры вместе со всеми. Я видел, как он расталкивал лапами своих соплеменников, лишь бы побыстрее свалить. Если он будет и дальше вести себя так, то на следующих выборах — не видать ему президентского кресла, придётся сказать «прощай»: подношениям, личной охране и жарким мауга-цыпочками из Медной пещеры. Хотя, с другой стороны, вожака можно было понять. Когда порошок разъедает слизистую носа и выжигает глаза, думать о репутации не приходится.

По самым скромным подсчётам из пещеры выбежало пятьдесят маугов. Учитывая, что среди них было около двадцати зверей выше третьего уровня Митры, я понял — зачистить пещеру, размахивая дубиной, было нереально. Как ранее сказал Мин — нам бы пришлось разбить лагерь минимум на недельку. Хотя и это не гарантировало успех, Мауг-вожак или даже мауг-воин шестого уровня Митры убил бы меня с одного удара, а при таких раскладах время не играло никакой роли.

Дополнительное задание — очистить Медную пещеру от маугов — выполнено.

Получено Митры — 100.

Моя полоска Митры заполнилась наполовину. Не за горами виднелся и второй уровень, и это знатно прибавило мне настроения, однако моё настроение и рядом не стояло с тем, как корёжило травника. Я даже не сразу понял — он так сильно радуется, или его ломает от передоза порошком?

Травник валялся на земле, лыбился и махал руками, словно рисовал бабочку на снегу. Я уж было подумал — прибить его, чтобы не мучился — но потом прочитал надпись над головой — Мин. Уровень Митры — 3. Травник. Он апнул уровень!

— Ты чего? — спросил я, сделав вид, что не понял (ведь по легенде никаких надписей над головами я не видел).

— Отра наградила меня новым уровнем Митры, — он говорил с наслаждением, будто пробовал слова на вкус. — Мы выполнили задание!

Если сравнивать с травником, то мои отношения с Митрой складывались замечательно. Проведя на Отре всего несколько дней, я набрал Митры на первый уровень и заполнил полоску до половины второго. Не спорю, тот же Гойнус (гори он в аду!) обогнал нас обоих, но всему своё время. А Мин? Если приравнивать к нашей системе летоисчислений, то я дал бы ему лет восемнадцать, значит за всю жизнь на Отре, пацан повысил уровень всего три раза. Только представьте, как много это для него значило!

— Как ты понял, что увеличил уровень Митры?

— Поймёшь, когда сам испытаешь! — ответил Мин, гордо задрав подбородок.

На вас действует проклятье Ратхари.

Бля! Всплывающие надписи о проклятье всё никак не успокаивались. Я посмотрел на руку и вздрогнул, кожа под браслетом почернела, и от неё, будто корни растения, во все стороны тянулись чёрные ниточки. Змеиная херовина что-то делала с моей рукой!

— Что это у тебя?! — травник стоял рядом и показывал пальцем на браслет.

— Об этом я хотел спросить у тебя, — я потрогал почерневшую кожу. — Ты не знаешь?

Мин знал… Иначе стал бы он с выпученными глазами сваливать в лес? Травник смотрел на змеиный браслет с таким страхом, будто я держал в руке невзорвавшийся снаряд со времён второй мировой.

— Ты чего?!

— Не подноси эту штуку ко мне!

— Это безопасно! — я подёргал за браслет, показывая, что он надёжно сидит на руке. — По крайней мере, для тебя.

— Ловушка сработала?

Мин уходил всё дальше, и мне пришлось его догонять, чтобы он не смотался.

— Если ты спрашиваешь — захлопнулась ли эта хреновина на мне и не дает восполняться моему здоровью? То да — ловушка сработала. Ты знаешь, что это такое?

— Такие ловушки делают шаманы с Проклятого утёса, — Мин остановился, но не сводил взгляд с браслета. — Их называют Ратхари.

— Ты знаешь, как его снять?

— Нет, — травник беспомощно развёл руками. — Не знаю.

Признаться — я не ожидал услышать такой простой и такой безнадежный ответ. Речь ведь шла о простой железяке, разве не так? У меня на руке закрылся какой-то механизм, а значит должен быть способ его снять! Я надеялся, что травник знает, что с этим делать, а он просто сказал — «нет».

Если полчаса назад я воспринимал змеиный браслет, как очередную задачу, которую нужно решить, то сейчас — мне стало не по себе. Меня пугала отмирающая кожа под браслетом. Одно дело смотреть, как не восстанавливается твоя полоска здоровья, и совсем другое — видеть, как чёрное дерьмо расползается по руке.

— Послушай, Мин! — я подошёл ближе. — Не верю, что нет способа — снять этот браслет! Давай подумаем вместе! Расскажи подробнее про этих Ратхари!

— Я почти ничего не знаю, — Мин пожал плечами. — Мало кто знает про Ратхари. Говорят, что когда-то они были обычными людьми, но потом их коснулся сам Треул — тёмный среди трёх хранителей. Про хранителей ты хотя бы знаешь?

— Конечно, знаю! — я кивнул. — Что там с Треулом?

— Люди становятся Ратхари по своей воле. Те, кто потерял интерес к жизни, изгнанники или непринятые совершают паломничество к алтарю Треула и ждут, когда Треул спустится к ним. Он говорит с пришедшими и оценивает — достойны ли они его прикосновения. Те, кого он коснётся, становятся Ратхари, — Мин перешёл на шепот. — После этого они мало чем похожи на людей…

— Что это значит?

— С прикосновением Треул передаёт им тёмную энергию. Рахари получают способности, которыми прежде не обладали, но энергия развращает их тела и души, кожа скукоживается и чернеет, седеют волосы и желтеют ногти. Став на службу Треулу, они забывают всё, что знали раньше. Прошлого для них не существует.

— И что дальше?

— Дальше они идут на Проклятый утёс, чтобы примкнуть к таким же Ратхари, — Мин почесал затылок. — И живут там, наверное… Так мне рассказывала мама!

— А что с этим грёбаным браслетом?!

— Не знаю, — травник пожал плечами. — Но это точно проделки Ратхари! Они наполнили его тёмной энергией, сделав из украшения оружием. Как он у тебя оказался?

Я вкратце рассказал Мину историю про предсмертный подарок от Гойнуса.

— Подумай хорошенько, Мин! — я протянул к нему руку, чтобы похлопать по плечу, но тот отскочил от меня, будто от больного чумой.

— Держи подальше от меня эту хрень!

— Успокойся! Кто может снять эту штуку? Подумай! Вспомни всё, что ты слышал про Ратхари!

— Хорошо!

Мин сжал кулаки и наморщил лоб. Он вышагивал туда и обратно вдоль кустарника, за которым начинались джунгли, нижняя губа подпирала верхнюю, сошлись брови, на правом виске пульсировала вена. Я забеспокоился — как бы у него не треснула башка от перенапряжения.

— Ну что? — спросил я через минуту.

— Тссс! — шикнул на меня травник, продолжая наматывать круги.

Ладно, подождём. Ещё через минуту Мин остановился рядом с кустарником, на котором росли бледно-желтые ягоды. Он что-то шептал про себя, как будто проговаривал план, а правая рука собирала ягоды. Вскоре я заметил улыбку на его лице, и мне чертовски захотелось узнать — что же он там придумал — но я решил подождать. Мин думал, не стоило ему мешать.

Набрав полную жменю ягод, Мин закинул их в рот и начал жевать. Он кивал и всё шире улыбался, план вот-вот должен был родиться! Но вдруг что-то пошло не так. Улыбка сменилась скривленной рожей, и с каждым следующим глотком, Мина перекашивало всё сильнее, он выплюнул остатки ягод и закашлялся. Пузырями из носа пошли сопли, он покраснел и захрюкал, как свинья.