Глаза защипало, не хотелось умирать, ужасно, но в данной ситуации выбор у меня не велик. Нету меня способностей к магии и буду честна с собой, сама я из этого не выберусь. Я дёрнулась. Горло обожгло болью. Я немного скосила глаза. Всё правильно, меня посадили на цепь, так и есть. Я до того чувствовала себя грязной, но вот теперь…

— Если все так, как ты говоришь, — вывел из раздумья меня шипящий голос змея, — зачем он тебе дал это, — он ткнул пальцам в медальон.

Я снова подняла на него глаза. И серьёзно ответила:

— Вы же сами меня определили, как комнатную собаку, а на них всегда одевают ошейник.

Прости меня, мысленно извинилась я перед медальоном, да и Судьёй. Я так не думала о своём шефе, он, конечно, ко мне неплохо относиться, но бежать ко мне и спасать особенно сейчас, когда кольцо его брата пропало, он не станет. Как он и говорил, одна взятая жизнь для них ничто, когда на кону гибель мироздание.

Змей внимательно наблюдал за мной, прищурив глаза.

— Ты не настолько цинична, — прошипел он, — ты не веришь в то, что говоришь, в любом случае проверим, — он хищно улыбнулся, — убить тебя всегда успеем.

Меня толкнули и я упала.

— Лежи, человечка, вякнешь хоть слово, изобью.

— Шер, ты долго, чего ты там с ней любезничаешь, — раздался женский голос и я, увидела знакомую фигуру.

Ирма? Так Милана была совсем не причем. Ирма. Возможно, она участвовала в похищении Миланы. Бывшая проститутка, а нынче секретарь третьего Всадника, подошла к нам. Шер поднялся.

— Она уверена, что он не придёт.

— Придёт, придёт, — она усмехнулась, — уверена, она и позвать его может, любовника своего.

Я вздрогнула, но не от холода, что пронизывал меня, а от вернувшегося липкого, грязного чувства.

— Позвать? — он снова развернулся ко мне. — А если мы её будем пытать, он придёт?

— Он нет, а вот его ученики да. — Те два, знакомых мне чувства, Страх и Ужас, но браслет, я взглянула на руку, его не было.

Похоже, ждать помощи бесполезно, самой выбираться. Как, я не знала. Надеяться только, что свидание со смертью, теперь не так страшно, его я знала лично.

Цепь, на которую меня посадили, кто-то дернул, и я пролетела по полу и уткнулась в ботинки змея. Меня грубо дёрнули за волосы.

— Говорят, ты можешь его позвать, я думаю, добро вольно ты это не сделаешь, но если тебя пытать, ты сдашься и позовешь своего хозяина, ты ведь преданная собачка.

Он коротко хохотнул.

Я не знала, как позвать Судью, даже если бы и хотела. На глаза навернулись слёзы. Медальон обжигал кожу. Кто-то блокировал его, и защитить, он меня не мог. Эта мысль пришла в голову из ниоткуда, я так поняла, это медальон общался со мной. Меня снова ударили.

В голове потемнело, и я потеряла сознание, но ненадолго, меня привели в чувства, опрокинув на меня стакан ледяной воды.

— Не смей терять сознание, — прошипел змей.

Меня опять дёрнули и загнали в угол.

— Сиди, там.

И дверь в подвал, теперь я это поняла, закрылась с неприятным лязгом.

Я сжалась, стараясь как можно меньше занимать место, и тихонько заплакала. Что-то во мне надломилось, как тогда после встречи со Смертью, теперь же было куда хуже.

Вскоре плакать не было сил и я, совершенно обессилив, начала засыпать. Синяки и ссадины болели, боль обжигала, но, как это ни странно, я успокаивалась. Было тихо, и никто не избивал меня, я не знала долго ли продлиться покой и, свернувшись в углу, заснула.

Глава 21

Я стояла в осиновой роще, рядом текла какая-то горная река, было сыро. Тёплые лучи солнце скользили по кронам деревьев и падали под ноги. Я стояла на тропинке, ведущей в ущелье.

Лабиринт. Как бы этот мир не был опасен, но сейчас это спасение от жестокой реальности. Я пошла по тропе, чувствуя аромат цветов вокруг и терпкий запах хвои.

— Даш, Даша, — настойчиво звал кто-то. Я остановилась прислушиваясь.

Показалось? Лишь шелест деревьев.

— Маленькая, ты где? — снова еле уловимый шёпот. Кто это меня зовёт? Не может быть. Я снова остановилась. Маленькой меня называет только он. Я огляделась, лабиринт перетек, и я теперь обнаружила, что стою в большой комнате с дорогой антикварной мебелью. В кресле напротив меня сидел шеф. Но мне говорили его адепты, что они не могут попасть в Лабиринт. Как он оказался тут? И Я подошла ближе. Он оторвался от бумаг, огляделся, скользнул по мне взглядом и снова опустил глаза в какие-то бумаги у него в руках. Он не видит меня! Но я, слышала, он звал меня. Вдруг дверь комнаты отварилась, и в неё вошел Чума.

— Мы схватили одного, хочешь с ним поговорить?

— Да, — Судья резко поднялся и вышел вслед за братом, я за ними. Мы спустились в подвал, в сырое помещение такое же в котором сейчас держали меня.

Мы подошли к столу, и Всадники сели за него, а я встала позади Войны. Он чуть повел головой.

"Он чувствует меня?" — удивлённо подумала я, но не видит, как передать ему, что я в беде? Я задумалась. Пропустив тот момент, когда ввели жабообразного человека лет сорока, мне показалась, что он с Земли.

— Итак, что хочешь рассказать? — судья поднялся и сел на краешек стола, его брат остался сидеть за столом, не шевелясь.

Я обошла стол и стала у стены сбоку, чтобы видеть, что происходит. Это может быть важно. До этого все мои видения были важны.

— Я ниче-е-его не знаю, — промямлил человек, падая на колени перед вторым Всадникам.

— А мне так не кажется, — он скрестил руки на груди. Одна прядь длинных волос упала ему на глаза, он не поправил её. Все-таки он был идеален. Сердце жалось, как же нелегко признать, что я люблю его….

Но я потрясла головой, отгоняя не прошеные мысли, возвращаясь к разговору.

— Было похищено пятеро сотрудников Департамента, Пропали важные книги из библиотечного фонда и реликвия одного из моих братьев.

Я застыла, так оказывается, я не всё знаю. Про книги и сотрудников я ничего не знала. И кольцо они не нашли?

— Ты утверждаешь, что не в курсе происходящего?

— Я…. -снова протянул он.

Шеф встал со столешницы и подошёл к человеку, тот в ужасе воззрился на него. Одно мимолётное движение рукой и арестант, закричал, видимо, от боли, его вдавило в стену, с лязгом захлопнулись оковы на руках и ногах. В глазах арестанта промелькнули страх и ужас, кстати, где они? Я с трудом оторвалась от Всадника, и поискала глазами ребят, их не было.

— Такты будишь разговаривать охотнее, — голос Судьи парализовал. Мне даже стало не по себе.

— Я всё передавал через секретаршу вашего брата, — прошептал человек.

— Так, — протянул Война, — дальше…

— Доносил ей, об обстановки у вас в башне, — он запнулся.

— Чья секретарша? — неожиданно подал голос Чума, до этого хранивший молчание.

— Третьего Всадника, — прошептал человек, с ужасом смотря на Чуму.

— Так, — протянул мой шеф, — а девушку четвертого, кто похитил?

— Она, она, — энергично закивал человек.

— Кто ещё был в сговоре? — спросил Судья и придвинулся ближе.

Человек сглотнул. Да и мне тоже было страшно.

— Шер из змееносцев и…и… — снова потерял дар речи арестант.

— И?.. — подался вперёд Чума, на лице человека вскочили язвы, гнойные, отвратительные язвы, — отвечай! — рявкнул он.

Я тоже, как и человек у стены, вжалась в сейчас спасительную поверхность.

— Раймонд, — прошептал он, закрывая глаза.

Мне это имя ничего не сказала, но, судя по окаменевшим лицам Всадников, им много чего.

Война развернулся к брату.

— А я думал, почему он так хлопотал за присоединение Лабиринта к имеющимся мирам, вот оно как, — он подошёл к брату и опёрся на стол, руками подаваясь вперёд.

Чума откинулся на стуле и посмотрел на него.

— Где он сейчас?

— Отбыл, — Война резко выпрямился.

— Нет, милорд, — прошептал арестант, все развернулись к нему, — он здесь, и сейчас у него кольцо и ваша девчонка, — решил всех сдать с потрохами человек, проговорив это, он снова зажмурился.