«Интересно, — подумалось Плуту: — сочинят ли песни об этой встрече? Иль она останется в памяти людей такой, какой ее видим мы все? Какой ее увидят на обратном пути Дрейны, как только лорд получит желаемое. Только бы, только бы все прошло так, как обещал король Бестигвальда. Так как запланировал лорд Сотар».
— Все чисто! — окликнул Байлина, вернувшийся назад Гевор. Башивир уставился на командира дворян.
— Где ваш лорд?
Дрейны заставляли себя ждать. Барлейт еще двадцать минут назад подъехал к холму. Дворянин смерил велона брезгливым взглядом, но до ответа снизошел:
— Скоро будет. Я сейчас же отправлю гонца, чтобы предупредить, что…
— … все в порядке. Они едут, — заключил Глифт, глядя с каменистой площадки на теряющуюся за лесом дорогу. Его слова разрушили нервную тишину, побуждая всех присутствовавших в ротонде к действиям.
Шестерка охранников Сотара тут же встрепенулись, перепроверяя оружие и отодвигаясь к увитым дикой лозой колоннам. Рыцари Логвелла вышли наружу, к лошадям, освобождая пространство для встречи. Барлейт безучастно стоял на противоположной стороне ротонды и разглядывал озеро. Трое, стоявших по колено в воде мужиков, как раз тянули мокрые черные сети, в которых копошилась серебристая рыбешка. Еще столько же, лежали в траве и занимались истинно дворянским промыслом. Не принимая никакого участия в работе, забрасывали тружеников ценными советами.
— Двадцать лошадей и один экипаж, — продолжал комментировать лорд Логвелл, сцепив руки за спиной. На сей раз, он предпочел броне свою обычную походную одежду, украшенную лишь драгоценным поясом, с висящим на нём коротким мечом. — Дрейны при параде. Вообще-то договоренность была о меньшем количестве!
Последняя реплика касалась стоявшего рядом с Логвеллом тучного человека в сапфировых одеждах. Прибывший из столицы первый помощник королевского законника Флогеля Идан лишь пожал плечами:
— Вам ли не знать о гордости, которая сопутствует любому из великих вассалов. Можно лишь радоваться, что их не двести. Лорд Сотар, как вы видите, ваши переживания совершенно напрасны — Дрейны не лгали.
На самом деле Барлейт не высказывал никаких переживаний. Внешне он был спокоен как утес. За него говорил его внешний вид. Красный цвет одежд сегодня был изрядно разбавлен гладкостью бронированных поверхностей. Наколенники, латная защита для груди и правой руки, панцирь, верная сабля.
Сокол оставил созерцание и присоединился к Глифту, скрестив на груди руки. Черные глаза блестя, следили за приближением Дрейнов. Всадники, одетые в великолепные одежды, на замечательных конях, чьи попоны были расшиты золотыми башнями один за другим подъезжали к холму. В нарядах преобладали синие и зеленые тона, обильно украшенные золотом и самоцветами.
— Неужели же они не прихватили с собой Гексли, — изучая подъезжающих, вдруг подметил Логвелл. — Удивительное дело.
— Не вижу ничего удивительного, милорды. Похоже, именно так лорд Южной Короны дает понять, что приехал с оливковой ветвью, а не с мечом, — помощник законника пытался своим голосом и манерами соответствовать знаковости момента. Но все, что у него получалось — быть безмерно пафосным.
— Не вижу ни одной оливы. А вот мечей предостаточно, — проронил Барлейт. На его лице сейчас стало заметно напряжение. Складка на лбу отчетливо обрисовала морщины.
— Фигура речи, вы же понимаете.
Лорд Логвелл обеспокоенно положил руку на карваш[21] Сокола.
— Барлейт, — его голос звучал серьезно, совсем не как всегда. — Король дал слово. Я дал слово. И ты его дал. Сдержись сейчас. Родрик предстанет перед судом, как и должен, ты ведь этого хотел? Так и будет. Только держи себя в руках.
— Обращаю ваше внимание, милорды, что суд состоится после того как рыцарям Его Величества будут выданы зачинщики, повинные в безобразиях учиненных в восточных провинциях…
— Заткнись, — оборвал Глифт, не вовремя влезшего со своими напоминаниями королевского посланца. Защитник Востока, как не был он уверен в успехе мероприятия, беспокоился.
Дверца экипажа открылась, и из него первым выбрался сам Ринвальд ван Дрейн. Лорд Южной Короны выглядел и держался по-королевски. Чистокровный беонт с золотистыми волосами и расчетливыми голубыми глазами. В его алом костюме, подогнанном под фигуру, не было ни одной драгоценности. Не было и пестрых тонов или цветовых переходов, к которым тяготели придворные столицы. Только алое. И черная, меховая накидка, небрежно застегнутая на груди.
Следом за отцом, показался и сын. Барлейт нашел глазами Родрика. И больше не отпускал, пока тот явно красуясь, поднимался к ротонде. Сын лорда выглядел уверенным и даже веселым. Словно на бал шел. На кожаном копеньяке наследника виднелись чуть заметные пятна разлитого вина. Очевидно, по дороге благородный не сумел отказать себе в любимом удовольствии. «Зачем он здесь?» — заиграл желваками Логвелл.
Они встретились внутри. Двое лордов, вместе с потеющим от напряжения посланником короля. И семья Южной Короны, окруженная блеском своей славы. Барлейт молчал, дожидаясь слов. Протокола на подобный случай не существовало. Рыцари Логвелла пропустили семерых из свиты Дрейнов, заступив остальным путь. Почти у всех, кто остался снаружи были объемные темные холщевые мешки. «Деньги», — пробормотал Логвелл. Лебединая Пустошь сегодня полнилась вооруженным народом. У леса курились разведенные воинами костры. Под древним, пережившим своих творцов куполом, веяло сталью.
— Здравствуй, Сотар, — Ринвальд хранил спокойствие и был скуп на эмоции. Так же как и Сокол. — Воля короля прислала меня сюда. Чтобы принести извинения за моего сына.
Люди у него за спиной походили на элементы цветастой гравюры, нанесенной на стену в промозглом подземелье. Родрик стоял за плечом отца и откровенно улыбался, чувствуя на себе взгляд Сокола.
— Что ж, раз уж мы собрались, думаю, настает момент выполнить волю короля. Довольно крови, милорды, — вылез со своими речами Идан, втесняясь между враждующими лордами. — Пожмем друг другу руки.
«Где она? — изображая равнодушие, думал Сотар. — Почему Дрейны не привели ее с собой? Может в экипаже?»
Ситуация складывалась не так как он рассчитывал изначально. Неужели же Дрейны прямо наплевали на распоряжение Элберта?
— Прежде чем, мы это сделаем, я все же хотел бы внести ясность, — упредил дальнейшие действия королевского посла лорд Южной Короны.
Сокол провел пальцем по щеке.
— Где моя жена?
— Вот об этом то… — Ринвальд оглянулся на одного из сопровождающих, приказывая ему выступить вперед. Улыбка Родрика стала еще более отвратительной. В ней появилось предвкушение.
С замершим сердцем Сотар смотрел на стукнувший о ногу мешок, из которого виднелись грязные золотые волосы. Лицо Глифта вытянулось. Он испуганно поднес руку к лицу.
— Сучка сдохла, — пьяно хихикнул Родрик. Барлейт бросился вперед тотчас, позабыв обо всех планах и замыслах. Мгновенно. Сабля свистнула, и разрубила горло бросавшего мешок воина. Идан беззвучно разинул рот, за миг до того как на него повалился умирающий. Лорд Ринвальд проворно отскочил назад, уступая место молниеносно среагировавшему телохранителю.
То, что случилось после, когда перед лицом опешившего от страха Родрика столкнулись два клинка — Сотара и крупного, почти квадратного телохранителя, — заняло считанные мгновения. У всех в руках появилось оружие. И все бросились на всех.
Бывают схватки, в которых мастера, сойдясь друг с другом, рассыпаются смерчами смертоносных ударов, превращая схватки в подобие великолепного танца. Здесь не было ничего подобного. Сразу же заплескала кровь, а яростный рык вырвался между колонн, перевитый криками боли. Загудел, взрываясь звоном полосуемый могучими выпадами клинков воздух. Сотар не видел ничего, что творилось вокруг — как падали на землю конечности, теряемые в смазанном вращении, вместе с телами протыкаемых неудачников.
