Я проснулась рано утром. Наверное, такова участь сна с Джуном — быть зажатой в тисках его рук. Пытаясь выбраться из кольца, я нечаянно разбудила его.

— Спать жарко и рука ноет. — Я дала ему таблетку обезболивающего. В другой ситуации он бы терпел и не принял ее, но понимал, что доставляет дискомфорт и мне.

— Прости, — сказал он обреченно.

— За что? Ты же помнишь, что это теперь обоюдно. И это наша первая, но не последняя ситуация. Где гарантии, что со мной ничего не случится, и я не доставлю тебе дискомфорт? Все нормально, только пей обезболивающее первое время, пока болит рука, пожалуйста.

— Хорошо, я буду, ради тебя. Кстати, ты уходишь? Снова сбегаешь от меня под утро? — улыбнулся он.

— Ничего я не сбегаю, — я обиженно надула губы. — Просто съезжу домой, приведу себя в порядок и вернусь. Привезу что-нибудь вкусненького на завтрак. А теперь поспи, пожалуйста, еще раннее утро. Я вернусь скоро. — Я подошла к кровати и поцеловала его в ямочку на щеке. Мне так не хотелось оставлять его одного.

На следующий день его выписали. Состояние было удовлетворительное. Рука еще ныла по утрам, нужно было пить таблетки. Вечером их рейс вылетал обратно в Корею. Наша неделя чудесных каникул подходила к концу. Еще на полгода мы расставались в этот раз. И, как всегда, это было безумно тяжело.

И опять полгода разговоров по телефону и общения электронными письмами. Опять непопадание в часовой цикл друг друга. Только теперь мы были ближе, чем казалось. Мы чувствовали друг друга в моменты крайне сильного проявления эмоций. Я чувствовала чаще всего моменты, когда он выступал на андеграундной вечеринке. В этот момент его сердце учащенно билось, восторг плескался через край, он был счастлив. И я. Я чувствовала все это и тоже ощущала переполняющие меня восторг и счастье. А когда случалось что-то действительно плохое, когда мы испытывали сильный страх или боль, мы чувствовали это и незамедлительно созванивались. Я не хотела, чтобы Джун ощущал мои негативные эмоции и училась ограждать его от этого. Училась менять направление своих мыслей, успокаивать себя. Однажды это получилось потому, что он позвонил и сказал, что почувствовал что-то странное. Сначала мою злость, у меня не получалось пару сложных движений в хореографии, которая резко исчезла. Он такого не ожидал, это был всплеск всего на несколько секунд. Пришлось рассказать ему о практике ограждения своих негативных эмоций от него. Тогда и он стал это использовать. Но не всегда у нас получалось все идеально. В особенно эмоциональные моменты мы не могли с этим бороться.

Комментарий к Это теперь двусторонняя связь

*Намёк на песню champion - fall out boy feat. RM

========== Один вечер из андеграундной жизни ==========

Прошли долгие полгода моей стажировки. Я стала действительно профессиональным хореографом и вокалистом. А также за это время познакомилась со многими американскими звездами. Но мы не только знакомились в звукозаписывающей студии, я писала для них песни, занималась с ними вокалом и хореографией. Про такую талантливую маленькую девочку узнали и не имеющие отношения к агентству ребята. Меня приглашали на вечеринки селебрити. Я чувствовала себя расслабленно и уверенно — у меня был опыт участия в различных приемах и вечеринках с детства. В газетах я стала мелькать чаще, хоть и не хотела этого. Все норовили со мной сфотографироваться, как с обезьянкой в цирке.

Закончилась стажировка и настало время возвращаться в родные края, к тем, кто меня любил и ждал.

В аэропорту нас с Мэй встречал дядя и семья Ким. Без Намджуна. Я знала, что он уехал в Новую Зеландию практиковать свой английский. Но огорчилась, не увидев его в компании встречающих. Дядя любил меня называть «наша звезда» с тех пор, как я начала мелькать с разными селебрити в газетах.

— Охохо, наша звезда вернулась. Моя девочка, как ты повзрослела, и подросла чуток вроде, — сказал дядя, обнимая меня. — И вы, Мэй, тоже похорошели, — улыбнулся он. — Кажется, поездка в Америку вам обеим пошла на пользу.

Мэй что-то неразборчиво сказала, смущаясь такому комплименту. К счастью, в аэропорту люди на меня не особо пялились. Видимо, не много народу в Корее смотрит американские новости. Я спросила первым делом, после приветствия родителей Джуна, когда он вернется. Его мама улыбнулась. Она всегда так тепло улыбалась мне. Она сказала, что еще пару месяцев он там пробудет. Я огорченно вздохнула, но вслух сказала, как рада, что он поехал. Это отличная возможность попрактиковать язык и посмотреть хоть немного мир.

Мне тут же пришло сообщение на телефон: «Что огорчило мою маленькую девочку? Я чувствую, что тебя что-то расстроило. Как долетела?». Я улыбнулась, читая, и напечатала в ответ: «Известие о том, что ты вернешься только через пару месяцев. Долетела хорошо. Дядя сделал комплимент Мэй. Она смутилась, как девочка))))) Скучаю и жду тебя».

Мы поехали перекусить в ресторан после длительного пути. Во время обеда мне пришло ещё одно послание: «Мне так нравится, как ты радуешься моим сообщениям. Я чувствую, что хоть ненадолго могу сделать тебя счастливой. Тоже очень скучаю».

Мдэ, надо поаккуратнее радоваться, а то еще подумает, что я влюбилась.

Позже дядя привез нас с Мэй в наш новый дом и все время, что Намджун был в отъезде, я превращала его в копию того дома, в котором мы целый год жили с Мэй в Лос-Анджелесе. Мне нравились те апартаменты, в особенности комната, где я столько времени провела. Мне хотелось воссоздать ее с точностью до мелочей. Я даже картину выкупила у хозяина и еще несколько элементов интерьера.

Также меня взяли в университет на сокращенную программу обучения, после заверений дяди, что я все потяну и не буду отставать по учебе. В остальное время я работала в агентстве, писала песни, приумножала свое финансовое состояние, иногда давала интервью на радио или в журналах как известный автор песен и вынашивала планы о создании собственного проекта, центром которого был Ким Намджун.

Когда Джун вернулся домой, миссис Ким позвонила мне и спросила, приеду ли я к ним пожить на несколько дней. Я была счастлива, что она меня пригласила. Учитывая, что мне было уже полных пятнадцать лет и самостоятельна я была не по годам, Мэй отпустила меня одну. После того, как я взяла часть работы дяди на себя, он подозрительно часто стал захаживать к нам на ужин, ссылаясь на то, что часто видит меня, но не может проводить со мной столько времени, сколько ему бы хотелось. И Мэй слишком быстро сдалась, отпустив меня одну к семье Ким.

Много времени на сборы мне не понадобилось, и уже вечером я была в Ильсане. Я попросила миссис Ким не говорить Джуну о том, что приеду. Это должен был быть сюрприз для него, но и он для меня сделал сюрприз. Его не оказалось дома, когда я приехала. Я быстро переоделась, надела черную кепку, чтоб не было видно моего лица и поехала на андеграундные выступления, где так часто пропадал Джун.

Это был как будто другой мир. Много молодежи, разные музыкальные направления, все высказывают свои чувства и мировоззрения в своих сочинениях, пишут о своих проблемах и переживаниях. И вот мне повезло попасть вовремя именно на его выступление. Я узнала его по голосу. Он заметно вырос по сравнению с прошлым разом и стал стройнее. На голове была стрижка, а не длинные волосы, как раньше. И он был в очках, тех самых, таких же, как у меня из Лос-Анджелеса. Выглядел он круто, немного агрессивно и уверенно. Я любовалась им. Мальчик вырос и стал красивым парнем.

Он посмотрел в мою сторону и я резко опустила голову, чтобы из-под козырька кепки не было видно лица. Мои волосы стали намного длиннее и темнее из-за палящего солнца Лос-Анджелеса. Я немного подросла и фигура изменилась с возрастом и благодаря тренировкам в тренажерном и танцевальном залах. Надеялась, что он меня не узнает.