Ранним погожим утром королева Араниэ готовилась устроить малый королевский прием в своих покоях. Вокруг нее сновали камеристки, куафер, горничные и дежурные придворные дамы.

– Ваше Величество, извольте взглянуть – какое платье вам приготовить на день? Ваше Величество, какие украшения к нему подобрать? Ваше Величество, чулки простые или узорчатые? – кудахтали камеристки.

Им вторили придворные дамы:

– Ваше Величество, ко двору приехали одновременно герцог Госстарский и посол Афсардии маркиз Луэлянд. А у них между родами кровная месть! Если пересекутся в Вашей приемной – непременно закончится дуэлью, а это международный скандал и моветон!

– Дамы, успокойтесь! Я прикажу разобраться! – пыталась угомонить перевозбужденных подданных королева. – Я надену нежно-розовое с жемчужной отделкой и опаловый гарнитур, – это уже камеристкам.

Неожиданно для всех бесшумно приоткрылась дверь. Вошедшая Хранительница Династии в традиционной черной мантии преклонила колени перед похожим на трон креслом.

– Ваше Величество!

Королева милостиво кивнула, позволяя встать, и тут же велела приготовить ванну с ароматом жасмина. Встрепенувшиеся горничные выбежали за двери.

– Леди, – дружелюбно обратилась Ее Величество к фрейлинам, – проследите, чтобы в мою ванну были добавлены необходимые ароматические композиции.

Сделав почтительные реверансы, дамы вышли на цыпочках – они прекрасно понимали, Ее Величество пожелала остаться со второй дамой королевства тет-а-тет. За ними бесшумно проследовали остальные служанки.

Оставшись наедине с Хранительницей, Араниэ подняла на магичку печальные глаза:

– Руима, как герцог эт Верис? Мальчики все время спрашивают о своем друге. Есть ли какая-нибудь надежда? Можно ли что-нибудь сделать?

– Увы, Ваше Величество, – Хранительница невольно опустила взгляд. Лицо ее приняло виноватое выражение:

– Мои заклинания не в силах ему помочь.

– Он так и останется соба… псом?

– Боюсь, все еще хуже, Ваше Величество, – мрачно ответила волшебница. Вздохнув, сообщила: – Он категорически отказывается от еды.

Королева встала, нервно ломая руки:

– Он хочет умереть? Но ты говорила, что есть надежда! Нужно приложить все усилия! Саоритас любил его как сына, я не могу подвести его память.

– Он не может так дальше жить, – тихо сказала Хранительница, упорно не поднимая взгляд. Складки ее губ опустились вниз, придавая лицу скорбное выражение. – Поймите государыня, попираются его гордость воина и мужчины, честь аристократа. Его душат безвыходность и отчаяние. И я ничего не могу с этим поделать: безродной черной дворняге не место при дворе.

– А его невеста? – Ее Величество готова была схватиться за соломинку, – Может быть, она сможет убедить его… остаться? – королева посмотрела на Хранительницу сквозь пелену слез. – Я не могу нести еще и этот груз, Руима!

– Он не хочет ей сообщать, – уронила магичка.

Королева удивленно приподнялась:

– Почему?! – женщина пощипала в растерянности мочку уха. Потом сама взяла щетку и нервно провела несколько раз по всей длине роскошных распущенных волос. Спросила в растерянности: – А если устроить им встречу?

– Они встречались, – лаконично отозвалась Руима. Лицо Хранительницы Династии помрачнело от воспоминаний. Она лично привела крупного черного пса во дворец и стала свидетельницей свидания.

Араниэ всхлипнула и сморгнула набежавшую влагу:

– И что случилось?

– Она сказала ему, что выходит замуж за другого.

Королева всплеснула руками. После недолгого молчания, Ее Величество решительно заявила:

– Я распоряжусь, чтобы эту мерзавку отправили прочь от двора! Надолго!

– Это не поможет, Ваше Величество, – негромко произнесла Руима. – Опала леди Валенсии не вернет герцога в человеческое состояние, скорее наоборот – только подтолкнет Врана к порогу смерти, потому что он будет чувствовать вину еще и за нее. У меня недавно был странный сон… прошу Ваше Величество отдать распоряжение временно пожить герцогу со мной в деревне. Сам он не захочет покидать столицу. Если сон сбудется, возможно, нам не придется оплакивать Его Светлость.

– Боюсь, нам ничего другого не остается, приказ передадут сегодня же, – королева промокнула кружевным платочком опухшие глаза. – Прошипела: – Я люблю его как сына и продолжаю надеяться. Но эту негодяйку я все-таки лет на пять отлучу от двора…

Под усталыми ногами тихо шуршали мелкие камушки, покрывающие насыпь. Теплый ветер обдувал лицо. Растоптанные босоножки без каблуков скользили по еще влажной траве, свисающей на узкую тропку.

Полная высокая девушка в длинном, почти до пят, светло-голубом джинсовом сарафане шлепала от автобусной остановки через редкий подлесок. Мурлыкая себе под нос веселые песенки и энергично размахивая свободной от сумки рукой, она пересекла железную дорогу. Затем, пристально глядя под ноги, осторожно спустилась с насыпи и потопала дальше, вглубь лесопосадки по узкой тропинке. Слнце золотило ее каштановые волосы и грело спину.

Внезапно в воздухе раздался тихий хлопок – и тропинка опустела, только нетронутые капельки утреннего дождя радужно качались и блестели на длинной траве…

Вот только что под ногами были пестрые утоптанные камушки насыпи, по которой я ходила уже три года – и вдруг оказалась скользкая желтая глина! Ноги поехали в разные стороны, волосы упали на лицо, закрывая очки… В результате, приземление на пятую точку оказалось очень болезненным.

Поднялась, кряхтя и постанывая. На глаза от обиды набежали слезы – вот как назло, только сегодня одела новый сарафан, сколько лотков на рынке оббежала, пока нашла!

С моим ростом и весом даже футболку купить проблема: ну не шьют у нас парашютов из хлопка! Вздохнув и поправив очки, наконец оглянулась – и ойкнула. Мама дорогая! Где я?! Рука сама потянулась к крестику на шее.

Вместо прозрачной березовой посадки – высокие сосновые стволы с редким подлеском.

А куда подевались гаражи? Ровные ряды железных ворот, которые постоянно заставляли меня нервно оглядываться: а ну как маньяк в густой тени притаился?

Теперь же… утоптанная тропинка сменилась скользким глинистым откосом. Явно незнакомые места. Как же так?!

Сердце забилось где-то в горле. Руки затряслись. Судорожно пытаясь вздохнуть и взять себя в руки, я клекотала, словно заистеривший ребенок.

Стоять на месте не было сил – подгибались ноги. Решила лучше спуститься вниз и присесть. Очень уж кружилась голова. Вдох. Выдох.

Внизу, под откосом, лес духовитый, сосновый. Капельки дождя свисали с длинных иголочек, будто слезинки.

А что, может, я просто задумалась и забрела куда-нибудь?

Нет, не может быть! Ближайший сосновый лесок находится километрах в десяти от остановки, на которую я приезжаю из колледжа. Мои босоножки, хоть и растоптанные, на такое путешествие не рассчитаны.

Хочется сесть, но пеньков нигде нет. О, придумала! Вытянула из кармашка сумки черный пакет с серебристым силуэтом медведя, расстелила его прямо на колючую лесную подстилку, уселась и попыталась подумать.

В лесу жарко и влажно. Пришлось достать бумажный платочек и протереть очки, а заодно и вспотевшее лицо.

Первоочередная задача – где я? Неужели просто заблудилась? Прислушалась: не слышно ни гула машин, ни стука железной дороги с пронзительным ревом пробегающих электричек.

Тихо. Только шум деревьев, звонкая дробь капель и треск сучьев.

Тут меня по макушке шмякнула шишка, и я решила – эврика! – позвонить кому-нибудь. Пусть меня найдут. Ну, и время заодно посмотрю…

Ага, а телефон-то, оказывается, отключен… Нет сети.

Заряжала с утра, что это с ним? Потрясла, потыкала кнопки – ноль эмоций, экран все так же темен и пуст. Связи нет.