— Да ну, бред, — отмахнулся Панкратий и стал подозрительно рассматривать открытую бутылку, стоявшую на столе. — Видать, эта партия вина у Сильвана слишком крепкая вышла. Вы, господин следователь, что-то путаете. Не было в реальности того персонажа, о котором вы нам намекаете.

— Вот-вот. Поддержу шефа — сказки это всё, — воскликнул Агасфер. — Если я правильно догадался, о ком говорит шеф, о ком вы думаете, что мы все уже догадались… Тьфу. Запутался.

— Но почему нет? — спросил я. — Мы ведь и сами невероятные создания с точки зрения обычных обитателей измерений. И всё же — мы существуем! Значит ли это, что персонаж одной страшной истории никогда не жил на этом свете? Ведь он был создан на основе реальной фигуры, в судьбе которой сплелись алхимия и наука. Понимаете, куда я клоню? Однажды, в прошлом, древнее искусство исчезло, уступило место бездушной науке, унеся с собой множество нераскрытых тайн. Среди которых, возможно были ответы на такие вопросы как: что привязывает наш дух, эту тончайшую материю, к сознанию и телу? Что есть душа и зачем она нужна? Ну и кто, кроме данного персонажа, смог бы ответить на все эти вопросы и провести нужные Сальери эксперименты?

Я посмотрел на скептические выражения лиц своих собеседников и понял, что всё ещё не убедил их.

— Извините, — робко подал голос Петрович. — Может, не будем резину тянуть, а то я скоро того, свалю. При этом — заинтригованный весь. Пока вы без устали загадками перекидываетесь, моё время пребывания здесь заканчивается. Вы уже скажите прямо: про кого речь ведёте, чьи услуги вашему злодею понадобились?

— Сальери либо ищет, либо уже нашёл Франкенштейна, — пояснил я, немного сожалея, что мой бывший напарник так и не догадался.

— Кого-кого? — удивился призрак. — Этого собранного из лоскутков тупого монстра? С таким болтом в шее, чтобы башка не отвалилась? Вот уж правильно, что никто не соглашается с тобой. Похоже, тут ты ошибся, Филиппыч!

— Да нет же! Я имею в виду создателя этого монстра. Точнее, того самого человека, с кого и начался миф о Викторе Франкенштейне.

— Повторю ещё раз, Геннадий Филиппович, это бред! — рассмеялся сатир. — Не было никакого Франкенштейна.

— Да? А давайте спросим Серёгу, — предложил я и запустил ноутбук.

— Чего ещё вам от меня надо? Я пароль на доступ поменял, так что зря стараетесь, — недовольно отозвался искусственный интеллект.

— Серёга, верни доступ. Посторонних тут больше нет. Угроза вторжения в биржевую сеть ликвидирована. Мы хотим связать профессора Виктора Франкенштейна и нашего криминального гения, Антонио Сальери, — сказал я и поднёс к объективу камеры бокал с вином. — Нам нужен доступ к архивам. Ну что, промилле будешь замерять для обходного протокола?

— Ого, какие вы задачки ставите, Геннадий Филиппович, значит, выпили достаточно, — донеслось из ноутбука. — Тогда ладно, уж обеспечу доступ. Какие базы данных подключить? Впрочем, давайте я сам этот вопрос для вас решу. Всяко быстрее вас управлюсь.

— Да, будь добр, помоги нам. Посмотри везде — есть ли какие зацепки, сделай самый простенький отчёт. Без лишней статистики, только основное, — попросил я.

— Ждите, — сказал Серёга.

— Давайте ещё по бокалу, — предложил Сильван.

Вино было отменным, грех было отказываться, и мы подвинули к нему свои бокалы. Все, кроме призрака. Сильван удивлённо приподнял брови.

— Да мне и этого хватит, тем более, я скоро покину вас, — объяснил свой отказ Петрович.

— Я долью чуток, освежу, так сказать, — настоял Сильван.

— Готово, — раздался голос ИИ. — Прототипом Франкенштейна послужил немецкий учёный Иоганн Конрад Диппель, родившийся в замке Франкенштейн. Годы жизни 1673–1734. Информация по Антонио Сальери: жил с 1750 по 1825. Уточняю, что год смерти озвучен по оригинальному Сальери, своего-то вы ещё не поймали. Дальнейшая логика строится как на допущениях, так и на известных фактах о том, что Диппель действительно пытался создать искусственного человека и пробовал переместить душу из одного тела в другое, при помощи воронки, шланга и смазки. Если предположить, что эти опыты профессора были долгое время у всех на слуху, то Сальери, проживая чуть позже, но в том же регионе Европы, вполне мог столкнуться с этой информацией, причём не однажды. А если учесть, что двойник Сальери, которого вы теперь ищете, прибыл в то время из будущего, где уже был знаком с историей о Викторе Франкенштейне, то есть высокая вероятность, что, узнав кое-что об экспериментах Диппеля, преступник мог начать интересоваться ими более интенсивно. И, владея портативным порталом, вполне мог связаться с этим персонажем, в ином измерении, в другом времени, где тот всё ещё жив.

— А какова вероятность, можешь уточнить? — попросил я.

— Пятьдесят на пятьдесят, — заявил ИИ.

Я победно осмотрел всех присутствующих. Агасфер хмыкнул.

— Серёга, — обратился к ноутбуку Агасфер. — Скажи, какова вероятность Второго пришествия?

— Пятьдесят на пятьдесят.

— А почему именно так, Серёга? — попросил конкретики Брокер.

— Либо состоится, либо нет. Пока ещё не произошло, что не исключает возможность того, что оно всё же произойдёт.

Агасфер развёл руками и хитро посмотрел на меня.

— Всё равно я буду настаивать на работе по данной версии, — упёрся я. — Мои коллеги отследят Диппеля во всех измерениях. Поставим наблюдение и приготовимся к появлению Антонио.

— То есть мой план с приманкой ты больше не рассматриваешь? Мы ведь хотели, при обнаружении Сальери, заслать на встречу с ним Агасфера, чтобы тот применил свои способности и договорился с ним. Ну о том, что мы предоставим в распоряжение преступника целое измерение, лишь бы Антонио больше не лез в дела Биржи, и забрал с собой все свои копии, — с недоумением в голосе произнёс сатир.

— Вариант неплохой, но я уверен, что от Агасфера Сальери будет бегать как от огня, а если нет, то постарается сразу же уничтожить Брокера. Серёга, какая вероятность у второго варианта? — спросил я нашего консультанта.

— Пятьдесят на пятьдесят, — раздалось из ноутбука.

— Так, Панкратий Гермесович, давай я не буду вспоминать про увеличение зарплаты и внеочередные отпуска, а ты забудешь про этот свой план, — предложил Агасфер. — Теория вероятности намекает мне на то, что лучше всё же отработать версию Геннадия Филипповича. Там пятьдесят процентов и тут пятьдесят! Допустим, пристрелит меня Антонио, совсем умереть я всё равно не смогу, но восстанавливаться и мучиться придётся очень долго. Дай бог попадёт в голову, а если в зад? Мне, знаете ли, хватает и геморроя.

Сатир нахмурился, но согласно махнул рукой.

— Ладно, мужики, с вами хорошо, а мне пора, — раздался голос Петровича. — Может, конечно, ещё получится к вам вырваться, но не уверен, что это будет скоро.

— Погоди-погоди. Ты там своему летающему монстру про меня словечко замолви, — задержал его Сильван. — Ваш загробный мир вполне себе нормальное место. Пиво, бабы. Главное, как я понял — не рефлексировать.

— Так и я тоже в пастафарианцы хочу! — с энтузиазмом подхватил Агасфер. — Будет с кем поболтать о том, о сём. Тем более, Мидас — тот ещё проныра, он бы себе плохой загробный мир никогда не выбрал. Тут я его чуйке доверяю на все сто.

— Эх. Наивные. Думаете на том свете от меня скрыться, если провалим операцию? Нет уж. Петрович, ты меня тоже в списки внеси, или как там у вас заявки оставлять надо, — добавил Панкратий.

— Отлично! Вообще без проблем, мужики! А ты, Геннадий, куда собрался после смерти? Может, с нами? — обратился ко мне призрак банщика.

— Да тьфу на вас, на всех, — возмутился я. — Не о том думаете. Пиво! Бабы! Работать надо! Ведь мы всё ещё живы и у нас более важные дела.

На мне скрестились удивлённые взгляды.

— Хотя, — я на миг задумался, — мало ли что может произойти в погоне за Сальери. Короче, меня тоже имей в виду, Петрович.

— Замечательно! Попрошу, чтобы меня лично за вами прислали в скорбный час. Вы там на всякий случай приобретите Евангелие Пастафарианской Церкви. Проще будет с нашей службой поддержки связаться, если кто из вас вдруг того, ну вы поняли. Ладно, бывайте! — призрак махнул на прощание рукой и растворился в воздухе.