А неуемное пьянство Диониса! А самое, что ни на есть, …, то бишь крайне разгульное поведение Афродиты?.. В одном воплощении – она моя сестрица, в другом – совершенно чужая тётка, и любовница, кого бы вы подумали, папахена!..

А знаете, мне моя собственная ссылка уже не кажется столь фатальным событием…

Да и во всех наших реинкарнациях, эманациях, проявлениях, рождениях, кровосмесительных браках и прочем непотребстве сам чёрт, то есть дядя Аид, я хотела сказать, ногу сломит!

То мы сиднем сидим на Олимпе, то мы скучаем и покидаем Олимп, то мы несемся в Дельфы, то к дяде Аиду в Преисподнюю, то у нас Делос, то еще что… Где-то мы воплощаемся, рождаемся, боремся за власть, славу и артефакты, походя женимся и выходим замуж, изменяем супружникам, плодим бесчисленное потомство, через которое в том числе приходим в разные миры, счета которым нет…

Да мне кажется, мы сами не вполне знаем собственную историю, я так поняла, тяга к познаниям у Олимпийцев не на самом первом месте… Далеко не на самом первом…

***

– Ну как я тебе? – нимфа поворачивалась то одним, то другим боком, кружилась по комнате, раскинув руки и довольно улыбалась.

А ведь она права, я видимо, и в самом деле не разбираюсь в современных субкультурах: действительно не имеющая во внешности и намека ни на что вампирское, белокурая голубоглазая нимфа в голубом же атласном платьице, отделанном черным кружевом, черных ажурных чулках и черных кружевных перчатках, с сеточкой вуали, скрывающей белый чистый лоб, на котором Ида нарисовала сложный узор из голубых ромбов, надежно скрывающий бугорки-рожки, выглядела как ожившая картинка в модном сегодня фентези-стиле.

Я же с недоверием разглядывала то, что Ида выбрала в качестве моего вечернего туалета, решительно заявив, что бесспорно модные и всем хорошие джинсы и рубашка несомненно, удобны и комфортны для повседневной носки и всё такое прочее, но на вампирскую вечеринку в них нас ни один уважающий себя фейс-контроль не пропустит… Я с удовольствием поспорила бы с любыми доводами Иды, но попасть в «7» сегодня крайне, просто жизненно важно, поэтому повздыхав по большей части для проформы, я принялась облачаться…

Надо отдать Иде должное: чёрное атласное платье в готическом стиле, подозрительно напоминающее свадебное, действительно хотя бы минимально соответствовало моим предпочтениям, а именно: надёжно скрывало всё, что я хотела бы скрыть. Ну, кроме талии, пожалуй. Но всё равно, спасибо широким рукавам и чёрным ажурным перчаткам.

Не обращая внимания на мои жалобные стоны, Ида споро уложила мои непослушные, торчащие во все стороны рыжие пряди на бок, украсив странного вида заколкой с множеством чёрных пёрышек, усыпанных чёрными и прозрачными сверкающими капельками.

Подвела густой чёрной подводкой глаза, нанесла на губы такую тёмно-бордовую помаду, что на мой взгляд, можно было не заморачиваться, а сразу воспользоваться гуталином, как в одном из хитов уходящего века.

Сама же едва тронула пухлые розовые губы перламутровым блеском.

Взглянув на нашу с ней колоритную парочку в зеркало, мне пришлось признать, что у нимфы отменный вкус, и в таком виде, пожалуй, самое то знакомиться с интересующим нас владельцем «7».

Клуб-склеп

– Вот уж не ожидала, что владельцем модного клуба окажется нормально я вижу прибухивающий брат Славика Арсентьева, – прошептала я Иде на ухо, показывая на столик в углу, за которым восседала разношерстная компания. Впрочем, могла не стараться – музыка орала так, что меня всё равно бы никто не услышал. Но учитывая мою страсть перестраховываться, повезло, что у нимф тонкий слух.

Мы старались не показывать своего интереса к вышеобозначенному столику, забегая вперед, скажу, что ничего у нас и не получилось.

«7» сегодня был декорирован под склеп. А вот музыка, хоть и орала, была всё же больше приятная, чем нет. Не набившая оскомину электронщина напополам с попсой, а приятные проигрыши, тяжелые басы, глухие мужские голоса и красивый женский вокал – пожалуй, я оказалась приятно удивлена.

Вычислять владельца сего заведения долго не пришлось: хотя бы потому, что он, не смотря на то, что был прикинут дорого и пафосно, всё же выделялся из толпы тем, что ни на вампира, ни хотя бы на гота похож не был. В этом сразу угадывалось его желание выпендриться, показать, что он не такой как все. Знаю я таких: если бы все были в обычном виде, этот Арсентьев-старший мог с удовольствием прикинуться Мэнсоном.

Арсентьев-старший отдыхал в обществе лихих друзей и хмельных подруг. Ладно, одного друга, которому не сильно впрочем, подходил эпитет «лихой», поелику это был один из наших знакомых вампиров, тот самый, что и на платформе, и в поликлинике, и в джипе, и на чьей-то даче… Самый симпатичный, кстати. Нет, мне-то самой такой слащавый типаж не нравится, я в общепринятом каноническом контексте имею ввиду. Помимо кровососа, того самого, опять-таки, который по разрешению Пола Иду на руках из коттеджа выносил, и которому первому удар шокера достался, рядом с Арсентьевым сидело ещё пятеро мадам, даже мамзелей, судя по одинаково глуповатым выражениям кукольных стандартных мордашек. Компания явно начала накатывать давно, наверно задолго до открытия, о чём говорил порядочно потрёпанный вид упомянутых подруг. Но если кто начал совсем уж давно, так это этот самый Арсентьев-старший. Вот уж кто выгодно выделялся на общем фоне: не столько даже своим полувменяемым состоянием, сколько сильно раньше времени обрюзгшим лицом, припухшими мешками под глазами с характерным стеклянным блеском, и таким выражением лица, что мол, ему решительно на всё и всех наплевать, потому как одному ему и никому другому понятен скрытый смысл вещей. Б-р-р, как же бесят такие типы! Не так, конечно, как братец Пол, но глядя на это недоразумение – да, да, да, слабость у меня, ненавижу таких надменных индюков, раздутых самомнением, – прямо язык зачесался, желанием сказать какую-нибудь колкость.

– Тоже мне, пивная фея, – фыркнула я и отвернулась.

– Ты несправедлива, Артемис, – невозмутимо пожала плечами нимфа и пригубила безалкогольный мохито. – До пивной феи ему ещё далеко.

– Не настолько далеко, как может показаться, – не пожелала соглашаться я. – И как прикажешь вынудить показать нам свою коллекцию древностей или чего там у него ещё, экземпляр, у которого на лице ярким узором цветут все возможные пороки?

– Может, попробуем зайти через Саона? – несмело предложила Ида.

– Ты его выражение лица видела? – вопросом на вопрос ответила я.

И правда, из всей нашей группы Славик один не рад был нас видеть. И не рад – это мягко сказано! Судя по испепеляющему взгляду и заходившим желвакам на мраморных гладких щеках братца, Саон и предположить не мог, что мы осмелимся нарушить его смс-приказ. Наивный!

И вот за весь вечер мы с Идой от него не то, что доброго слова не дождались, никакого слова, в общем, не дождались.

Нимфа, веселая и обаятельная, в считанные минуты очаровала полный состав нашей группы. Никто не удивился, когда я представила её своей двоюродной сестрой, родной племянницей Латаны. Так, Ершов уточнил, это, мол, традиция в маминой семье такая, всем имена язык сломаешь давать, на что я в который раз ответила, что у Латаны, хоть по ней не скажешь, греческие корни. Вот и всё тут.

Всем Ида угодила, кроме Арсентьева. Нет, Славик, то есть Саон, не выказывал откровенной неприязни, но и на контакт не шёл: просто не отрывался от Инки Самойловой, чем, кстати говоря, знатно помог развеять намечающиеся сплетни по поводу нашего вчерашнего авто-рандеву после экзамена по политологии.

В общем, вечер сейчас перешёл в такую фазу, когда все разошлись по группкам и слабо интересовались друг другом. Тут бы нам с Идой и действовать – в плане знакомства с Арсентьевым-старшим, так нет! Этот оказался мало того, что основательно подшофе, так ещё и в компании целых пятерых девиц! Вот ведь незадача! Ещё двоих-троих мы с Идой могли бы уравновесить, а так… Силы слишком неравны.