Вместо испрашивавшейся Дежневым должности сотника он был произведен в атаманы с окладом в 9 рублей в год деньгами, 7 четвертей ржаного хлеба, 4 четверти овса и 2 1/4 пуда соли.
Незадолго до отъезда из Москвы Дежнев 25 февраля 1665 г. подал еще челобитную, в которой просил отпустить в Сибирь своего племянника, жившего в Великом Устюге: «А племянник мой, Ивашко Иванов, живет на Устюге Великом ни в тегле, ни в посаде — скитаетца меж двор и с женою своею с Татьянкою Григорьевою дочерью. Милосердый государь, царь, самодержец! Пожалуй меня, холопа своего, государь, того моего племянника Ивашку с женою его Татьянкою с Устюга Великого взять с собою в Сибирь в Якуцкой острог и вели, государь, о том дать свою, великого государя, проезжую грамоту». Несмотря на все лишения, которые Дежнев претерпел в Сибири, жизнь в этом крае настолько пришлась ему по душе, что он решил не только сам возвратиться туда, но и взять с собою племянника. Было нечто, что непреодолимо влекло Дежнева в отдаленную сибирскую землю, что позволяло забыть о всех невзгодах, — вольная жизнь. Просьба Дежнева была удовлетворена, и ему была вручена государева грамота на имя устюжского воеводы вместе с проезжей грамотой от Москвы через Великий Устюг до Якутска. Дежнев повез с собою в Якутск «государеву денежную казну» — свидетельство того, что в правительственных кругах он пользовался полным доверием.
В начале марта 1665 г. Дежнев выехал из столицы. О посещении им на пути в Якутск своей родины, Великого Устюга, никаких документов не сохранилось.
Ничего не известно также о пребывании Дежнева в Якутске с 1666 по 1670 г. в должности атамана. 20 июля 1670 г. Дежнев вторично был послан в Москву, на этот раз с целью отвезти «соболиную казну» и различные документы якутской приказной избы. Его сопровождали два целовальника и несколько казаков. 25 декабря 1671 г. Дежнев вторично прибыл в Москву, где и умер в 1673 г. в возрасте около 65 лет. О смерти Дежнева сохранилась краткая запись в окладной книге служилых людей города Якутска: «Семен Дежнев во 181 году (7181–5508 = 1673 год н. э.) на Москве умре, а оклад его в выбылых»[9].
Обычно считалось, что о морском походе Дежнева из Колымы в Тихий океан до работ Миллера в якутском архиве в 1736 г. в Европе ничего не было известно. На самом деле это не так: имеется ряд печатных и рукописных свидетельств о том, что о знаменитом морском походе русских казаков знали, хотя имя Дежнева в них и не упоминается. Так, Л. С. Берг[10] указывает на одно место в «Historia de Sibiria» Юрия Крижанича[11], написанной около 1680 г., которое несомненно относится к походу Дежнева. Касаясь вопроса, соединяется ли Ледовитое море с Восточным, Крижанич пишет, что «сомнение это в самое последнее время было разрешено воинами Ленской и Нерчинской области: они, собирая с туземцев дань, прошли всю эту страну до океана и утверждают, что к востоку нет никакой твердой земли и что сказанные моря ничем друг от друга не отделены».
Принимая во внимание, что Дежнев дважды побывал в Москве и жил там продолжительное время, причем не мог не рассказывать о своей жизни в Сибири, в частности о походе 1648 г., было бы совсем непонятно, если бы некоторые из этих рассказов не проникли в Западную Европу, так как иностранцы, бывшие в Москве, очень интересовались сведениями о Сибири, в особенности географического характера. Свидетельство этого мы находим у Витзена, много сделавшего для распространения в Европе географических сведений о России. Так, в известной книге Витзена «Noord en Oost Tartarye» (изданной в Амстердаме в 1705 г., первое издание вышло в 1692 г.) мы читаем: «Однажды 7 судов с московскими военными (т. е. казаками) спустились по этой реке (Колыме), чтобы обогнуть Ледяной Нос, называемый также Необходимый нос или выступ, но все погибли» (стр. 668). Здесь с полной несомненностью идет речь о походе Дежнева в 1648 г. Имеются только две неточности: Витзен указывает, что погибли все (тогда как на самом деле некоторая часть спаслась) и что судов было 7 (на самом деле их было 6). Интересно, что Миллер, описывая экспедицию Попова и Дежнева в 1648 г., также указывает на 7 кочей. Не взял ли он это число у Витзена?
Приводим следующий отрывок из Витзена:
«Копия письма из Архангельска, написанного мне в 1698 г., относительно Ледяного мыса, находящегося к северу от страны корилов.
«Ваше благородие! Я говорил здесь с одним русским, который сообщил мне, что прошлую зиму он видел в Москве казаков, бывших на охоте за соболями в самых отдаленных местностях Сибири. Они обогнули на маленьком судне Ледяной мыс или самый восточный выступ, как это показано на Вашей карте, и ехали 3 дня, пока добрались до конца выступа. Там шло очень сильное течение, так что им пришлось держаться вплотную к берегу; но льда они не видели, ибо это было в самом разгаре лета. Таким образом они обогнули мыс и достигли границ Китая» (стр. 676).
В этом письме, написанном, повидимому, жившим в Архангельске голландцем, речь идет о плавании коча Дежнева через Берингов пролив. Неверно, конечно, указание, будто мореплаватели достигли Китая. Любопытно упоминание о сильном течении в Беринговом проливе. Сообщение об отсутствии льда находится в полном согласии с тем, что и Дежнев не упоминает о нем ни слова.
Немного ниже мы находим у Витзена следующее сообщение, несомненно также относящееся к морскому походу Попова и Дежнева:
«Один видный московский купец рассказал мне, что в Архангельске он говорил с казаками, сообщившими ему, что они за три дня добрались до конца Ледяного мыса. В некоторых местах он [пролив] настолько узок, что видны оба берега. Эти казаки или московские солдаты были отправлены из Якутска для сбора дани, как это обычно производилось ими группами в 10 или 20 человек … Далее они рассказывают, что у них было 8 маленьких судов, из которых четырем, как они думают, удалось обогнуть Ледяной мыс. Но под конец они встретили такой сильный водоворот или скорее прибой, так как северное течение сталкивается там с южным, что эти 4 судна были разбиты вдребезги и все люди погибли» (стр. 676).
Этот рассказ есть отголосок сообщения Дежнева о крушении коча Герасима Анкудинова у «Большого носа» (см. выше). И здесь много неточностей. Так, неверно указано число судов, а также то, что все люди погибли. Что касается сильного водоворота в Беринговом проливе, обусловленного встречными течениями, то можно напомнить, что и Дежнев сообщает о «сулоях великих» (см. выше). Не может быть сомнения в том, что весь этот рассказ относится к дежневской экспедиции.
Наконец, упомянем еще о якутском служилом человеке Петре Попове, который в 1711 г. совершил путешествие к носовым чукчам (т. е. эскимосам, жившим около Чукотского Носа). Последние сообщили Попову, что «бывали де у нас и прежде сего русские люди кочами морем»[12]. Однако документ, в котором Попов сообщил о своем путешествии «в Нос», подобно документам Дежнева, пролежал в якутском архиве, не будучи предан гласности, пока его оттуда не извлек Миллер и не опубликовал его в «Сочинениях и переводах».
Приведенные выдержки из Витзена едва ли могли быть известны Лейбницу, когда он в 1697 г. поднял вопрос, соединены ли Азия и Америка, или же они разделены проливом. Однако они должны были быть известны ему в 1712 г., когда он в письме к Брюсу снова поднял этот вопрос, и в 1716 г., когда Лейбниц в письме к Бурге сообщил о своей беседе с Петром I, в которой затрагивался и вопрос, соединена ли Азия с Америкой. Можно допустить, что Лейбниц не обратил внимания на эти места в книге Витзена, как не заслуживающие доверия, — ведь все они основывались не на документальных данных, а на рассказах, переданных из третьих уст. Предположение, что книга Витзена оставалась неизвестной Лейбницу, интересовавшемуся географией северо–востока Сибири, маловероятно. Очевидно не придавал значения этим переданным Витзеном рассказам о плавании вокруг Ледяного мыса и Петр I, который не только был знаком с книгой Витзена, но который лично хорошо знал этого голландского географа.
