Я даже немного растерялась.

— Кхм, положи ее на стол. Да не рядом с нашатырем, балда! — и отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Было неожиданно приятно, хотя я понимала, что серьезно воспринимать подарок не стоит. — Где ты ее только взял? В оранжерее стащил?

— Ну, допустим, не стащил, а оказал королевскому садовнику небольшую услугу, за которую он срезал мне этот волшебный цветок…

— А еще десять таких же, которые ты раздал всем девушкам в округе, — дополнила я. На мгновение на лице парня отразилось удивление, будто он чуть не спросил: «Как ты узнала?» Я только покачала головой. — Ты неисправим.

— Ну хорошо, — вздохнул он, — может, я и позволил себе порадовать несчастную, страдающую без цветов служанку…

— А еще травницу, помощницу повара, дочерей господина Тарма и еще парочку страдающих…

— Все так, — шутливо-трагично опустил вихрастую голову Джек, — грешен я, грешен. Но лишь тебя, одну из всех, о несравненная Алоиза, хочу я спросить, — и тут он поклонился и подал мне руку, будто приглашал даму на танец, — пойдешь ли ты со мной завтра в лабораторию моего наставника?

— Господин Тарм уезжает? — от радости я сама не заметила, как вложила пальцы в его теплую ладонь.

— Твои глаза зажглись, словно звезды, — продолжил паясничать Джек. — Как мало нужно девушке-алхимику для счастья! А ведь даже цветок не сразил твоего каменного сердца!

— Знаешь, что, — настроение тут же испарилось, и я огрела шута по макушке, а затем вернулась к работе, — шел бы ты отсюда!

— Ты что, обиделась на каменное сердце?

— Нет!

— Ну что ты, Лизи, у тебя самое нежное, ласковое девичье сердце из всех! Особенно если ты не огрызаешься и не пытаешься меня побить!

— Не называй меня Лизи!

— Ну посмотри на меня! — взмолился алхимик. — Да что ты там с таким остервенением измельчаешь в своей ступке?

— Рыбью чешую!

— Рыбью что? — карие глаза стали размерами с блюдце.

— Порошок из нее придает помаде перламутровый блеск, — пояснила я и понаблюдала, как Джек прижал ладонь ко рту. — Я смотрю, ты сегодня уже угостился чешуйками? — лицо парня пожелтело.

— Знаешь, что, — медленно проговорил он, взяв себя в руки, — я больше никогда не смогу целоваться с девушкой с накрашенными губами! — а это я ему еще про личинок не сказала! — Так что мне невероятно повезло, — продолжил он, снова повеселев, — что ты, милая Лизи, никогда не красишься.

— Ах ты! — я потянулась за метлой, но Джек уже выскочил за дверь и теперь сбегал вниз по лестнице, хохоча на всю башню.

— Зайду за тобой днем! — прокричал он.

Мне осталось только разложить горячую ароматную смесь по баночкам, добавить туда нужные порошки, перемешать, и у меня получилось несколько видов розовой, светло-красной и оранжевой помады. К соли Джек так и не притронулся, пришлось наполнять флакончики самой. Когда огонь был потушен, котелок помыт золой и водой из бочки, а корзина полна свежеприготовленной косметики, я подхватила лилию и спустилась вниз. Белый цветок был таким нежным, изящным, но имел очень тяжелый запах, а еще он мне что-то напоминал… а ведь, кажется, именно лилия была выгравирована на медальоне наставницы!

Я отнесла корзину на склад и тут же припустила в комнату Хексии. Рисунок лепестков на медальоне в точности передавал лилию, однако стебель был с шипами, листья резные, как у мака, а пестик напоминал каллы. Я еще раз взглянула на выбитую капельку рядом с застежкой, и перед глазами пронеслись недавно прочитанные строки: «Часто чары в артефакте настраивают на какое-то слово, действие или предмет». Хексия была алхимиком, а это значило только одно: экстракты растений, спрятанных на крышке, и были ключом к медальону!

Обрадованная, я записала все нужные мне цветы на бумагу и пошла в королевскую оранжерею: это было прозрачное здание из одних окон, которое построил дед нашего короля, чтобы алхимики и лекари могли использовать нужные им растения круглый год вне зависимости от сезона. Внутри оранжереи всегда было тепло и влажно, а попасть туда можно было только по особому разрешению, которое у меня было. Прогуливаясь среди зелени и цветов, вдыхая сладкие запахи, я почувствовала умиротворение и радость. Оранжерея вся была залита солнцем, и я завозилась в мантии, потому что было жарко.

Вдруг из кармана выпала серебряная заколка с аквамаринами, подаренная принцессой. Я подержала ее на ладони, полюбовалась, как лучи играли на камнях и металле, понимая, что должна буду вернуть незаслуженный подарок. Вздохнув, я убрала драгоценность в карман, и тут услышала шаги и шорох. Обернувшись, я встретилась взглядом с Исой, который возвышался надо мной в одной шелковой рубашке, распахнутой на груди. Его черные глаза сощурились.

— Мне показалось, или я только что видел в твоих руках заколку моей невесты? — спросил он.

— Что Вы, лорд, это всего лишь ножницы, — поспешила уверить я и достала то, чем собиралась срезать растения. Как удачно, что я взяла их с собой, а не стала искать садовника и просить у него специальный садовый инструмент!

— Действительно, — недоверчиво сощурился Иса и начал обходить меня, будто хищник, кружащий вокруг добычи. — А мне казалось, я видел голубые камни. Как глупо.

— Наверное, Вы просто часто думаете о своей невесте, вот Вам и привиделось, — искусственно улыбнулась я, не смея сдвинуться с места.

— Отнюдь. Я думаю совсем не о ней, — холодно ответил маг, пока его черные глаза пытались протереть во мне дыру. Голос его был таким красивым, медовым, но я помнила, что это лишь фасад: передо мной был темный колдун, который не чурался ничего, чтобы захватить власть. Именно он лишил меня наставницы, он опутал Эльвину сетью своих чар. Оправдывая мое мнение о своей персоне, Иса вдруг стал требовательным и властным. — Что ты здесь делаешь?

— Я пришла собрать цветы для своих эликсиров, господин, — скромно потупилась я, как и полагалось нижестоящей.

— И какие же цветы тебе требуются?

— Роза, мак и калла, лорд.

— Все в единственном экземпляре? — продолжил допытываться маг. Он очень хорошо замечал странности, но и у меня был богатый опыт увиливания и притворства перед дворянами. Первое, что учатся делать простолюдины во дворце, это проходят школу под названием «Как не вызвать высочайшего гнева и неудовольствия и не потерять своего места».

— Эти зелья редко заказывают, лорд Иса. И кроме того, от алхимиков требуют по возможности экономить ингредиенты.

— Для чего же такой интересный набор? — повел мужчина светлыми бровями.

— Розы применяются во многих духах, помадах и притираниях благодаря своему запаху и цвету, а также успокаивающим и ранозаживляющим свойствам. Мак пойдет на лекарство от бессонницы. Каллы используются при укусах ядовитых змей, да и сам цветок ядовит, — увидев, как оживились глаза моего противника, я тут же поняла, что допустила ошибку. Не стоило вообще заговаривать о ядах.

— И кого же в замке короля укусила змея? — как бы невзначай поинтересовался лорд. — Или, может быть, тебе заказали яд для тайного убийства?

— Что Вы, лорд! При правильной обработке это будет мочегонное!

— Я не знал, что в твои обязанности входит приготовление лекарств.

— Это не обязанность, это добровольная помощь.

— И кому же?

— Господину Фейтону, — имя пожилого врача сорвалось с языка раньше, чем я успела подумать о том, насколько легко можно будет поймать меня на вранье. Иса только кивнул своим мыслям, — обязательно проверит! Я так и знала.

— Я вижу, ты действительно хорошо знаешь травы.

— Наставница научила меня всему, что я знаю.

— И ты хотела бы научиться чему-либо другому?

— Как только вернется госпожа Хексия, она продолжит мое обучение.

— Что ж, пойдем, — маг повернул в сторону розария и легко зашагал по дорожке. Кажется, он пришел в хорошее расположение духа, словно сытый кот, только что пообедавший мышью.

— Куда же, лорд? — мое же настроение стремительно падало.

— За цветами. Или они тебе больше не нужны?