Он опирается на прилавок, мышцы его рук напрягаются.

— Что? Ты не думала, что я достаточно умен?

— Нет, дело не в этом. Ну, может быть. Но в основном потому, что я не думала, что ты будешь достаточно терпелив. Но да, я думаю, я немного удивлена, что ты на самом деле гений. Не потому, что ты не выглядишь умным, а потому что выглядишь «мне плевать, а сейчас убирайтесь от меня», — разглагольствую я, позволяя мирам выплеснуться из моего рта, прежде чем у меня будет шанс понять, что я говорю.

Вместо того, чтобы обижаться на то, что я сказала, Эйден просто серьезно смотрит на меня.

— Хорошие оценки — это единственное, что поможет мне выбраться из этой адской дыры.

— О, — я никогда не переставала рассматривать семейную жизнь Эйдена. Он водит довольно дорогую машину, но никогда не говорил о своей семье.

Он выпрямляется, хватая свой рюкзак с пола.

— Я должен идти. Когда твои родители вернутся домой?

— Моя мама, вероятно, будет дома завтра днем.

Он немного приподнимает бровь, достаточно, чтобы дать мне знать, что он понял, когда я не упомянула своего отца. Он ничего не говорит об этом.

— Ты сегодня одна?

Я закладываю волосы за ухо, чувствуя себя немного уязвимой.

— Да, обычно я такая.

— Объясняет зачем тебе бейсбольная бита.

— Что?

Он торжественно ухмыляется, гордясь тем, что соединил некоторые части вместе, которые является моей жизнью.

— Когда ты потеряла свой телефон в доме Ноя на вечеринке Хэллоуина, я принес его тебе в воскресенье поздно вечером. Ты открыла дверь с бейсбольной битой.

— Ох, да. Я думала, ты забыл об этом, — краснею я. Он такой наблюдательный. В таком темпе ему удастся собрать все воедино.

— Я еще не узнал тебя.

Надеюсь, и никогда не узнаешь.

Не могу ответить на это, поэтому иду по коридору к входной двери, а он следует за мной.

— Ты будешь в порядке здесь одна?

— Кто-то обеспокоен? — шучу я, стараясь не думать слишком сильно, если это означает, что Эйден действительно заботится обо мне.

— Ты сказала, что твоя мама редко бывает дома. А где твой отец? — спрашивает он. Конечно, он бы спросил. Я оставила свободную нить, когда не упомянула отца, и Эйден будет дергать за все свободные ниточки, пока не разгадает секреты моей жизни.

Я не знаю, был ли это прогресс, которого мы достигли сегодня как друзья, или его открытость со мной, когда он сказал, что хочет уехать из этого города, или, может быть, это был тот факт, что я знала, что он ни за что не извиняется, но что-то заставило меня сказать ему честную правду.

— Мертв.

Думаю, это была одна из его теорий, потому что он не выглядит удивленным. Однако он удивляет меня, когда честно отвечает.

— Моя мама тоже.

Я подумала, что он не оценит сожаления, так что я не дала это ему. Я просто удивлена, что он открыт со мной. Эйден — замкнутый, постоянный нахал, и я не могу поверить, что он впускает меня в свою жизнь.

— Когда?

— Когда мне было 10 лет. Рак. Твой?

— Чуть больше года назад. Пьяный водитель, — я смотрю в сторону. Он на мгновение замолчал.

— Они поймали этого парня?

Опять же, я не знаю, что заставляет меня быть настолько откровенно честной с Эйденом сегодня вечером, но это все еще не мешает мне смотреть прямо в его серые глаза.

— Он был пьяным водителем.

========== Глава 29 (часть 1). ==========

Не могу поверить, что сделала это.

Почему я это сделала?

КАК Я МОГЛА ЭТО СДЕЛАТЬ?

Он знает. Он слишком много знает. Он практически гений, он соединит точки. Тогда я по-королевски облажалась.

За последние 2 города, в которые мы переехали в прошлом году, я никогда никому не говорила, никогда не отклонялась слишком далеко от сценария. Я была на 100% честна с Эйденом и теперь он собирается соединить точки, и мне придется снова уехать.

Почему я сказала ему, что мой отец умер? Почему я сказала ему, что он был водителем?

ПОЧЕМУ Я НЕ ОСТАНОВИЛАСЬ НА ЭТОМ?

Я могла бы просто оставить все как есть. Но нет, глупая Амелия должна была продолжать болтать своим большим ртом.

Сейчас три утра, а я не переставала ходить туда-сюда после ухода Эйдена. У меня всегда были проблемы со сном, но теперь я не могу заснуть по совершенно иной причине, чем обычно.

Я даже приняла вдвое больше снотворного, чем обычно, но либо я слишком беспокоюсь о том, чтобы они работали, либо они еще не подействовали.

Я просто не могу перестать думать о моем разговоре с Эйденом; не могу перестать воспроизводить его в своем уме.

— Ты сказала, что твоя мама редко бывает дома. А где твой отец?

— Мертв.

Он рассказывает, что его мама умерла от рака, когда ему было 10. Спрашивает, когда умер мой отец.

— Чуть больше года назад. Пьяный водитель.

Он замолчал на мгновение, прежде чем спросить:

— Они поймали парня?

Я никогда никому не говорила. Я не говорила никому из моих друзей из других городов. Я всегда старалась не приближаться к ним слишком близко на случай, если я облажаюсь, и нам придется переехать снова.

Может быть, я устала дистанцироваться от людей, которым могу доверять. Может, я устала врать весь прошлый год. Может быть, мне просто нужно было с кем-то поговорить, так как у меня никогда не было времени, чтобы должным образом скорбеть, когда все произошло.

Что бы это ни было, это заставило меня посмотреть Эйдену прямо в глаза и сказать в первый раз вслух.

— Он был пьяным водителем.

Он шокировал меня, когда приблизился ко мне, в его глазах было беспокойство.

— Ты была там? Когда это случилось? — мягко спрашивает он, отличаясь от своего обычного резкого тона.

Я смотрю в сторону, глаза немного слезятся, когда я вспоминаю ту ужасную ночь.

Я была в торговом центре и пропустила свой автобус, последний ночной автобус. Моя мама была на ночном рейсе в Италию, пытаясь держаться подальше от дома так долго, как только могла. Пытаясь убежать от своих проблем, как обычно, бросаясь в свою работу и беря все более длительные, дальние полеты. Улетая от ее разрушающегося брака и удушающего мужа; мужа, который обратился к алкоголю вместо того, чтобы столкнуться с реальностью своего неудачного брака.

Я помню, как сидела на обочине, когда ждала своего отца; луна светила на пустынную стоянку.

Прошло 3 часа с тех пор, как я позвонила ему, чтобы забрать меня, и меня все больше и больше беспокоило плохое предчувствие.

Я неловко подвинулась, проклиная себя, и обещая, что я выучила свой урок и больше не опоздаю ни на что.

Я, наверное, могла бы дойти до дома к тому времени, как внедорожник моего отца подъехал к обочине.

Уже взволнованная и неустроенная моим жутким окружением, я прыгнула в машину без второй мысли, и мой отец практически погнал, прежде чем я даже закрыла дверь.

Я помню, как щелкнула ремнем безопасности и повернулась к отцу, отметив, как он слегка покачивался и старался сосредоточиться.

Я знала, что он был зол. Он никогда не пил до того, как они с мамой начали так много ссориться, поэтому я никогда не знала его пьяную личность. Но теперь, когда ссоры стали громче и чаще, и он пил чаще, я узнала, что он злой пьяница.

— Что за хуйня, ребенок? Почему я забираю тебя? Ты не могла сесть на этот чертов автобус, как все остальные нормальные дети?

Теперь я знаю, что он был пьян, кроме того, это был единственный раз, когда он называл меня ‘ребенком’.

Он крепко сжимал руль, позволяя своему гневу подпитывать его, уже превысив 30 скоростей.

— Конечно, нет. Ты забываешь расписание автобусов так же, как ты это делала всегда!