Но защитниками правды (как ни парадоксально, даже не подозревая о том) выступили сами носители имени Георгий, их подвиги.
«По имени и житие», – гласит духовная мудрость.
В этой фразе глубокий философский смысл, ибо «имя – норма личностного бытия», через имя порой прослеживается сущность человека. Например, в молитве, обращенной к Георгию, есть такие слова: «Достойно имени пожил еси…» Святой ублажается за то, что соответствовал в жизни своему имени!
В старину люди знали, что́ от кого ждать. Историки, философы заметили – с некоторыми именами, действительно, связаны определенные события. На сей счет у философа Павла Флоренского сложилась даже своя теория: «Веками направлявшиеся на него (имя. – М. А.) мысли и чувства имели в нем точку приложения и в конечном счете усвоили имени энергию возбуждать и направлять общественные события и умонастроения в определенную сторону»{15}.
Конкретное имя не раз делалось гласом бури, центром водоворота общественных событий. Для политика, государственного деятеля, писателя, артиста имя – это половина успеха…
Парис Бордоне (Парис Паскулинус). Мадонна с Младенцем, Иоанном Крестителем и святым Георгием (Святое собеседование). Начало 1530-х
Разве можно, например, под «земной» шаблон подвести личность другого Георгия – Жукова, тоже воина, который творил шедевры на поле брани? «По его перстам много раз пробегала творческая дрожь», когда он склонялся над картой, обдумывая очередную победоносную операцию.
Из мемуаров Жукова видно, сколько же досталось этому Георгию, который не подстраивал судьбу под «георгиевский» шаблон, а проходил ее шаг за шагом, как только и мог пройти – не приспосабливаясь. Сложный жизненный путь, с поворотами, с немыслимыми зигзагами, однако и на удивление прямой – путь к победе.
Такой он, Георгий из рода смоленских Жуковых, первый среди воинов XX века. Воистину, «имя – это предначертание Божества в человеке». Выиграл войну и не ожесточился, это – Георгий! Без доброго сердца он – лишь победитель, не Победоносец.
«Имя себе каждый в сладостный дар получает», – говорили когда-то. В калейдоскопе людских имен одни светятся ярче, другие слабее. Георгий – из особого разряда. Наверное, это особое имя для особых людей.
Случайно ли, один из осчастливленных именем Георгия мальчишка в прифронтовом смоленском селе впервые увидел в небе два самолета. Начиналась бомбежка, а он, семилетний пацан, стоял и смотрел в небо, не убегал и не прятался. «Захотелось летать», – потом вспоминал он об этом эпизоде в своей жизни.
Этторе Феррари. Джордано Бруно выслушивает приговор Святой инквизиции. Бронзовый барельеф. Рим. 1889
Он не видел тревоги на лицах взрослых, не видел обезумевших от горя беженцев, бредущих через село, ему «захотелось летать». И он полетел 12 апреля 1961 года, отрапортовав: «Товарищ председатель Государственной комиссии, летчик, старший лейтенант Гагарин, к полету на космическом корабле “Восток” готов!»
Планета рукоплескала Юрию… «Имя себе каждый в сладостный дар получает».
А вот строки еще об одном Георгии, их оставил Иван Алексеевич Бунин, они о Джордано Бруно{16}. Страдая в душном мире, окружавшем его, этот мученик за свободную мысль говорит:
Ковчег под председательством осла –
Вот мир людей. Живите во Вселенной.
Земля – вертеп обмана, лжи и зла.
Живите красотою неизменной.
Непокорность, свободолюбие, простор необходимы были Георгию и в мрачные годы Средневековья. Птицей, парящей во Вселенной, видел себя Джордано Бруно, великий в своем трагизме ученый и поэт. В любом пространстве, меньше чем Вселенная, ему уже тесно:
И вот он посох странника берет:
Простите, келий сумрачные своды!
Его душа, всем чуждая, живет
Теперь одним: дыханием свободы.
Нет, не случайно Геродот именно степняков называл «георгой». Уверен, в сочетании звуков, сложивших имя, мудрец почувствовал глубинный, истинный их смысл – душу человека Степи, которой всегда тесно. В привычных коридорах жизни Георгий находиться просто не может – он иначе устроен, ему важен простор, не стесненный ничем:
Вы все рабы. Царь вашей веры – Зверь:
Я свергну трон слепой и мрачной веры.
Вы в капище: я распахну вам дверь
На блеск и свет, в лазурь и бездну Сферы.
При достижении цели Георгий неутомим, его не в силах остановить никто и ничто. Он неудержим, неукротим, полагается только на самого себя. И в этом его неповторимость:
И вот опять он странник. И опять
Глядит он вдаль. Глаза блестят, но строго
Его лицо. Враги, вам не понять,
Что Бог есть Свет. И он умрет за Бога.
Разве не высокое рыцарское самопожертвование воина выразил изограф, первым посадивший святого Георгия на коня?
Но не вина живописца в том, что его глубокий замысел не поняли зрители-современники, увидевшие в убивающем всаднике совсем другие символы – земные, или приземленные. Люди забыли, что Георгий – из небесного ряда, что он даже смертью своей желал служить Богу и людям. И в этом Джордано Бруно похож на своего небесного покровителя:
Я умираю – ибо так хочу.
Развей, палач, развей мой прах, презренный!
Привет Вселенной, Солнцу! Палачу! –
Он мысль мою развеет по Вселенной!
Ивану Алексеевичу Бунину удивительно удалось дополнить вечный рассказ о Георгии.
Но никому не под силу высветить все грани этого емкого имени – они сверкают неожиданно и ярко, как бриллиант, который отличим от всех иных предметов мирозданья.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
