Бог, чьи небесные кладовые полны драгоценного металла, дал людям умение плавить руду и получать железо. Ему, Богу Небесному, стали молиться алтайцы. Их философия слагала духовные устои новой жизни, которые со временем переросли в религию.
Конечно, науке известны и другие древние металлургические центры, Кавказ, Малая Азия, однако следов новой религии здесь нет. Почему? Там использовали иную технологию, она давала мало металла, и очень низкого качества, такое железо не могло повлиять на ход жизни общества. Оно по-прежнему оставалось редкостью, дефицитом{13}.
Новая жизнь на Алтае была подарком Бога Небесного, Вечного Синего Неба. Праздники, посвященные Всевышнему, начинали с удара молота по наковальне.
Удар имел глубокий смысл, наносил его сам царь. Потом наковальню сменил колокол. «Колокол» (калык кол) на языке алтайцев означало «моли небеса». Вот в чем был смысл удара молотом по наковальне. Даже глухие слышали его. То были звуки Неба, эхом отзывавшиеся в сердцах.
Колокольный звон свободно растекался по горам и долинам Алтая, все больше и больше людей поднимали голову к небу. К Вечному Синему Небу. Они слышали Его зов… Рождался дух, перераставший в веру.
Вера собирала под свои знамена разные племена Древнего Алтая, роднила их, делала братьями, точнее, единым народом. Поверив в силу нового Бога, они обретали новую духовную культуру – Единобожие.
«Железный дух» с тех пор отличал алтайский народ. Равносторонний крест украшал их щиты и знамена, служил защитой, оберегом, был знáком веры в Бога Небесного – защитника и покровителя. Люди Древнего Алтая вошли в мировую историю, оставив понятие «тюркс-кий мир».
Тогда начал утверждаться этноним тюрк, то есть «душа, наполненная Небом» (Таков мой вариант его перевода с древнетюркского языка{14}.) С тех пор все больше людей на планете слышали это манящее слово, узнавали о тюрках, об их культуре.
Собственно, Великое переселение народов стало взаимным познанием культур: мир узнавал тюрков, а тюрки узнавали мир. Первыми были страны Азии, потом – Европа. К ее восточным границам подошли пришельцы с Алтая.
Европейцы не сразу поняли, в чем сила пришельцев. Вера в Бога Небесного была им не ведома. Но крепость оружия гуннов, удаль их всадников и мудрость правителей внушали трепет. А уважение и сила, как известно, стороны одной медали.
Разве случайно императору Константину явилось на небе видение креста? Конечно, нет, это далеко не совпадение. Равносторонний крест был символом Степи. Ее присутствие неудержимо меняло Европу в годы Великого переселения народов – власть и могущество Рима рассыпались на глазах.
На арену выходила новая сила – Великая Степь (Дешт-и-Кипчак). Она уверенно диктовала свои правила жизни, заставляя перенимать многое из неведомой ранее культуры.
Гунны, или тюрки – так римляне назвали новых своих соседей. Однако о союзе с ними не помышляли. Безудержная сила пугает. Но… необъезженный жеребец, как известно, страшит лишь неумелого всадника.
Первой поняла, в чем тайная сила пришельцев, Армения. Чтобы обрести влиятельного союзника, тщательно продумали план действий. Власть во всеуслышание выразила признание Бога Небесного, высказала желание служить Ему. В 301 году там объявили об учреждении Армянской церкви, основанной на Единобожии, как у тюрков. Монофизитской назовут потом ее теологи, с нее начиналось «новое» христианство.
Царь Армении, принимая Единобожие, становился единоверцем с тюрками, а созданная Церковь служила залогом верности задуманному союзу. Гениальный замысел!
Задумал этот грандиозный план необыкновенный человек с обыкновенным именем Григор. Григорием Просветителем вошел мудрец в мировую историю. Единственный, кто знал гуннов не понаслышке, знал, с какой стороны подойти к «необъезженному жеребцу».
Это он организовал самую первую Церковь Единобожия, это он стал ее первым католикосом. По его плану Армения обретала могущественного союзника. А вместе с ним Небесного и вполне земного покровителей.
Естественно, политические новации в Армении заметили в Византии. Искушенный в большой политике император Константин не пожелал оставаться в тени.
Он тоже мечтал заполучить влиятельнейшего союзника, и, действуя по примеру Армении, объявил в Византии новую веру, подобную гуннской.
Алонзо Чапел. Преображение императора Константина. 1870
Решению конечно же способствовала победа над Римом, одержанная в 312 году с помощью степняков. Тогда впервые прозвучала в его наемном войске молитва во имя Бога Небесного. А став императором, Константин пошел еще дальше – велел всю Византию строить по тюркскому проекту. Главное, чтобы освободиться от влияния Рима.
Культура Алтая медленно и неотвратимо входила в жизнь Европы, во все ее поры. Искореняя римское язычество, люди избавлялись от его наследства. Равносторонний крест – знак Бога Небесного – нес им желаемое освобождение, о том говорили едва ли не в каждом доме, на каждом перекрестке.
«Достойно имени пожил еси…»
В старину люди знали, что́ от кого ждать – историки, философы заметили: с некоторыми именами связаны определенные события. На сей счет у философа Павла Флоренского сложилась даже научная теория
В Степи имя Георгий звучит непривычно для европейского уха – Гюрги, Джарган. Это естественно, фонетика диктует свои правила речи, антропология – свои. Вот разные народы и произносят его имя по-разному: Гюрджи – Гюрги – Юрий – Юрай – Егорий – Геворг – Герги – Джирджис – Йорген – Джарган – Жорж – Иржи – Джордж – Джура – Джордже – Даушджерджий… Вариантов много. У венгров появилось имя Дьёрдь, у испанцев – Хорхе. Говорят, что Джордан и Дюк – тоже Георгии.
Думаю, обилие имен не случайно, оно свидетельствует о масштабе деяния святого – имена разные, а герой-то всюду один. И подвиг его один. Величайший!
В молитве его называют Пророков равностоятель, Апостолов соревнитель. Он стои́т в одном ряду с Моисеем, Иоанном Крестителем и другими великими провозвестниками человечества. Рядом с Христом и Мухаммедом. Его устами говорило само Небо. Необыкновенным был этот человек, подаривший миру новое имя – Георгий.
Есть версии, по-разному толкующие созвучия, которые сливаются в короткое, но ёмкое слово – Георгий. Высказаны и поэтические, и откровенно прагматические суждения. Все они отражают настроения авторов, выражавших себя, свои чувства и эрудицию.
«“Земляное” происхождение Георгия имеет и оборотную сторону, – пишут о нем, – Георгий четко отличает злое от доброго, но мистические сцепления и диалектические переходы мыслей, образов, явлений духовного мира от него скрыты».
Спорить не будем, у каждого автора свое ви́денье мира, что вполне естественно. Я – не исключение. Замечу лишь, земные шаблоны не подходят для небесного образа. Подгоняя небесное под земное, легко заблудиться даже на небесах. Не так ли получилось с Георгием? Не от того ли так много образцов «земляного» шаблона в литературе?
«У Георгия нет бережно развиваемой, пестуемой и лелеемой божественной интуиции, оттого он как бы “туповат” и даже “дубоват”», – пишут одни. Другие вторят: «“Божественный глагол” не коснется слуха Георгия»… Странная (если не бессмысленная) точка зрения. У меня она вызвала активный протест.
Не сразу понял, кому-то именно такой Георгий и нужен: «как бы туповатый» и даже «дубоватый». Далеко не случайно уже полторы тысячи лет вокруг личности святого идет непримиримый бой. Начал его римский папа Геласий I в 494 году. Это он, творец заблуждений, запретил христианам упоминать об истинном деянии Георгия. «Пусть дело Георгия останется известным только Богу», – провозгласил Рим. Его приказ был негласным призывом к тайной войне.
