Звуки клавесина серебряным эхом отражаются от стен, мелодия льется из-под пальцев и уносится к высоким сводам зала. Эту музыку он написал уже в Подземелье. Арден слушает, не шелохнувшись, как завороженный, изумрудные глаза мечтательно прикрыты…

Арден перехватывает его руки, неторопливо спускается поцелуями вниз по груди, животу, золотые волосы шелковисто касаются бедер, и остается только задыхаться от ослепительного, невозможного удовольствия, не в силах поверить ни своим глазам, ни ощущениям…

Дракон выписывает немыслимые повороты, кувыркается в воздухе, и стремительное приближение расцвеченной солнечными брызгами поверхности моря заставляет невольно вцепиться в сидящего впереди короля.

— Смею напомнить, что я, в отличие от тебя, умею летать.

Арден оборачивается, в глазах у него все коварство мира.

— А плавать? — и повинуясь беззвучной команде дракон цепляет крылом морскую гладь, окатывая всадников водопадом соленой воды…

Нет, это просто невыносимо! Фон Кролок развернулся, и стремительно вышел из библиотеки. Сбежал по парадной лестнице, пересек просторный холл, вышел из замка. Домен встретил его тишиной. Погруженный в невеселые размышления Йорген сам не заметил, как дошел до туманной черты, отделяющей его владения от остального мира. Здесь рос шиповник. Владыка Туманного Предела долго смотрел немигающим взглядом на колючие ветки, между которыми скользили клочья тумана. На конце одной из них покачивались два цветка, один прозрачно-светлый, другой гораздо темнее. Тонкий аромат витал в воздухе, пробиваясь сквозь царящий вокруг запах увядания. Йорген с едва слышным вздохом прикрыл глаза. Потом протянул руку и смял цветы. Шипы впились в ладонь. Он медленно разжал пальцы, глядя на окрасившиеся кровью лепестки, и, резко отвернувшись, пошел прочь.

***

Герберт не стал относить фрак гномам на доработку, подозревая, что монограмму они пропустили не по невнимательности, а из тонкого расчета. Вместо этого он вооружился пинцетом, бритвенным лезвием, и сам принялся спарывать крошечные стеклянные бусинки. Закончив воистину ювелирную работу, разгладил ткань и полюбовался результатом. Следов от проколов заметно не было, но теперь в вышитом узоре образовалось пустое место. Может, брошь сюда приколоть? У Игрейны наверняка найдется подходящая.

Насвистывая, Герберт дошел до Лабиринта, толкнул ворота, привычно свернул направо, потом еще раз и недоуменно остановился. Известная до каждой трещины в плитах дорога изменилась. Вместо замка впереди возникла стена, перегораживающая путь. Ладони вдруг зачесались. Герберт с ужасом посмотрел на проступающие сквозь кожу знаки Лабиринта. Он успел забыть об этих метках. Честно говоря, он думал, что они вообще исчезли вместе с его магической силой.

Стена впереди засветилась. Герберт отступил и уперся спиной в еще одну стену. Он был заперт в каменном колодце шириной в два шага. Он поднял голову, зуд тут же усилился, кожа рук начала гореть.

— Не надо, я понял! — Герберт обреченно шагнул к призывно мерцающей стене и прижался к ней ладонями.

Камни поплыли туманом. Герберт, делая мелкие шаги, прошел сквозь него и оказался на смутно знакомой холмистой равнине, заросшей ковылем и полынью. Здесь было тепло, но он дрожал, стискивая зубы, чтобы не стучали. Может ли Лабиринт читать мысли? А память? Герберт отчаянно пожалел, что так и не научился изгонять из головы все мысли.

«Сразу видно — тебе есть что скрывать», — насмешливый голос слышался сразу отовсюду.

— Что ты хочешь от меня? — Герберт завертелся, запрокинув голову. Разговаривать с невидимым собеседником, который находится сразу везде, было неприятно до ужаса.

«Правду и ничего, кроме правды».

Герберт обмер. Неужели Лабиринт каким-то образом узнал, как его обманули двадцать лет назад!

— К-какую правду?

«О, я не сомневаюсь, что тебе есть, что порассказать. Но сейчас меня интересует вполне конкретный вопрос. Кто этот юноша?»

На ближайшем холме стебли полыни раздвинулись, и между ними обнаружился человеческий череп. Герберт не сдержал облегченного вздоха.

— Не знаю. Я же не маг.

«Ах да, — воздух над черепом задрожал, и возникла призрачная фигура худощавого юноши с каштановыми растрепанными волосами.

— Эдди?! — Герберт невольно шагнул к призраку. — Он умер?

«Без сомнения. Кем он был?»

— Алхимиком, — Герберт растерянно заморгал. — Моим учеником. А что случилось?

«Твой ученик впустил в себя демона, — спокойный голос Лабиринта неприятно изменился, — что едва не привело к воссоединению Подземелья с Адом. Ты знал об этом?»

— Нет! — Герберт отпрыгнул от черепа. Призрак развеялся, но воздух ощутимо похолодал. — Я даже не подозревал… Зачем мне… Да и ему… О боги, это уже не он вернулся из Эринии, да?

«Да. А ты значительно облегчил его задачу, снабдив кровью троллей. И частицей меня!»

— Что?! — Герберт сел в траву. Ноги уже не держали. — Да, я дал ему камень, верно. Но о какой крови ты говоришь?

«Живая вода из пещер троллей — это кровь гор. Фактически, это их собственная кровь. А что касается вопроса, зачем это было нужно Эдварду, то я подозреваю, что дело в тебе».

— Неужели он хотел таким образом убить Корвина? — Гербер застонал, обхватив руками голову. — Ох, идиот… Но ты не можешь обвинять меня! Я же не виноват, что Эдвард в меня влюбился!

«О да, Алан обязательно учтет этот довод. И Ториус. И особенно Арден. Как ты думаешь, что предпочтет Джарет — выдать названного брата или разделить с ним наказание, согласно закона?»

— Ты хочешь именно этого, да? Чтобы Джарет был изгнан? — Герберт сам не понял, откуда в нем взялась смелость, но он встал. — Даже если будет так, ты всё равно не получишь Игрейну! Скорее она уйдет с ним и умрет, чем останется с тобой!

«Это предположение оскорбительно для меня, — холодный ветер хлестнул по Герберту, как пощечины. — Нет, я способен придумать гораздо более умный план. И ты мне поможешь. Да, Герберт, поможешь, как бы ты сейчас не хорохорился. Потому что ты не хочешь, чтобы тебя осудили, не так ли? Не хочешь, чтобы рухнуло всё, чего ты добился. И еще больше не хочешь, чтобы Игрейна и Джарет узнали правду о твоей роли в возникновении моста в Преисподнюю. Но я обещаю, что в результате твоих действий Джарет не пострадает».

— Почему я должен тебе верить? — Герберт прикусил губу. В глазах щипало от злых слез.

«Потому что у тебя нет другого выхода. Я мог бы тебя заставить или просто сделать, что мне нужно, твоими руками. Метки такое позволяют. Но я хочу заключить с тобой сделку. Я гарантирую, что об Эдварде и вашей связи никто не узнает. А ты за это выполнишь три моих задания. Вполне посильных, замечу. И повторюсь, ни Игрейна, ни Джарет при этом не пострадают».

— Я… — Герберт сглотнул. Запас храбрости стремительно иссякал. Да и что изменит его отказ? — Я согласен.

Череп треснул и рассыпался в прах.

«Прекрасно. И запомни еще одно. Твое молчание о нашем разговоре входит в условия сделки».

Герберт кивнул.

— И что я должен сделать?

«Не сейчас. Возможно, через год или через два. Я позову тебя. А теперь обернись».

Герберт опасливо глянул через плечо. Сзади возникла стена с простой деревянной калиткой. Он толкнул ее и оказался на окраине Гоблин-сити. Метки на ладонях исчезли. Герберт прерывисто вздохнул, вытер глаза и направился домой. Видеть сейчас Игрейну было выше его сил. Ну почему как только он начинает верить, что всё хорошо, обязательно случается какая-нибудь пакость?!

***

Легкая дрожь в воздухе застала фон Кролока за обдумыванием непростого вопроса — как переправить в новый замок вещи из старого? Хотя бы библиотеку. Размышления неплохо отвлекали от нежеланных воспоминаний, хотя притаившаяся тоска по-прежнему никуда не делась. Так что сигнал о незваном госте даже обрадовал, хотя и насторожил. На этот раз кто-то пытался проникнуть в Предел не у «ворот», а значительно левее, где туман разорвал полосу леса.