— Как насчет того, чтобы встретиться здесь, поговорить с Тиной, но перекусить в саду на нашей крыше? Там действительно красиво. Мы расставили белые мерцающие огоньки среди цветочных горшков и иногда сидим там по ночам и смотрим на звезды.

Она говорила слишком много? Эшли показалось, что так и есть. Она остановилась и стала ожидать его ответ.

Том одарил ее одной из своих крышесносных улыбок, от которых у нее дрожали колени.

— Мне бы этого очень хотелось. В какое время тебе удобно?

Она хотела ответить, что готова прямо сейчас, но на часах не было еще и восьми часов утра. Надо назначить их встречу на вечер — так у нее будет целый день, чтобы подготовиться или хотя бы попытаться подготовиться.

— В семь уже поздно?

Она выбрала время, когда Тина будет наименее занята.

Если понадобится, она может подменить сестру на несколько минут, пока Том будет говорить с Тиной. Семь часов вечера — это промежуток между толпой обедающих и людьми, которые забегали за латте и десертом.

Улыбка Тома стала шире.

— В семь — прекрасно. Я буду с нетерпением ждать нашей встречи.

— И я тоже.

Неоригинальный ответ, но это было лучшее, что Эшли могла произнести при данных обстоятельствах. Внутри ее грела улыбка Тома. Она будто размягчила некоторые участки ее мозга — без сомнения — участки, отвечающие за мыслительную деятельность.

Эшли подпрыгнула, поняв, что Том, вероятно, хочет получить свой хлеб, о котором они недавно говорили. Она быстро выбрала лучшую выпечку, упаковав ее в специальный вместительный пакет, и протянула ему через прилавок теплый хлеб.

— Это за счет заведения. Надеюсь, тебе понравится. В составе — мед и грецкий орех.

Она вдруг почувствовала себя смущенной. Может, она должна была дать ему более простой вариант?

— Звучит заманчиво. Знаешь, мы, медведи, любим мед. К тому же мне очень нравятся грецкие орехи. — Он коснулся ее руки, когда забирал у нее буханку, и Эшли могла поклясться, что почувствовала, как по ее коже будто пробежали маленькие разряды статического электричества. — Спасибо, Эшли.

Ей понравилось, как он произнес ее имя своим теплым, глубоким голосом.

Том еще постоял немного, глядя на нее через прилавок, а затем направился к двери. Ей показалось, что он не хотел уходить. Она все еще чувствовала покалывание. Может быть, его влекло к ней так же, как и ее к нему? Неужели ей повезло? И он только что пригласил ее на свидание.

Ночной жизни в Бухте почти не было, поэтому предложение Тома разделить с ней трапезу, даже если это было в их семейном заведении, в значительной степени, делало это свиданием. Эшли снова почувствовала головокружение. Она не была на свидании с тех самых пор, как начались ее неприятности в Нью-Йорке.

Она смотрела, как он уходил, снова отметив его красивый зад. Все оборотни были отлично сложены, но у Тома, казалось, была дополнительная сексуальная привлекательность, которая заставляла Эшли хотеть запрыгнуть на него. Не то, чтобы хорошая девочка внутри нее была НАСТОЛЬКО ДИКОЙ, чтобы наброситься на мужчину. Но Том заставил ее всерьез об этом задуматься.

Когда он вышел, колокольчик над дверью зазвенел. Эшли вздохнула, глядя, как он пошел вниз по улице. Городской адвокат определенно имел самую классную задницу.

* * *

Эшли нервничала. Она весь день слонялась по квартире, убиралась, накрывала на стол в саду на крыше и придумывала, что надеть. В результате весь ее гардероб теперь был разбросан по комнате, но маленький сад наверху был полностью прополот и ухожен. Последние полчаса она торчала внизу в пекарне, помогая Тине и лениво болтая с ней. Обеденный пик в полдюжины человек в этот вечер уже почти схлынул.

В дверь вошел мужчина. Наконец, он появился.

Прежде, чем встретиться взглядом с Эшли, он мельком взглянул на Тину.

Но когда Том увидел Эшли, то все мысли вылетели у него из головы. Его медведю впервые так понравилось то, что он увидел. Никогда прежде его внутренний зверь не был так благосклонен к женщине.

Он подошел к ней, но правила этикета не позволяли ему осуществить то, что он действительно хотел сделать, поэтому он улыбнулся и поздоровался с ней. Если бы они не были на людях, то он поддался бы своим низменным инстинктам — обнял и поприветствовал Эшли поцелуем… или даже больше. Что она ему, скорее всего, не позволила бы. Как бы то ни было, он должен вести разговор и быть вежливым, что, кстати, не было его сильной стороной.

— Ты отлично выглядишь, — сказал он, зная, что это не столь изысканно, но, по крайней мере, это было правдой.

— Спасибо.

Ее улыбка осветила его мир, и он был рад, что решил высказать первые мысли, которые пришли ему в голову.

— Ты тоже.

Вдруг кто-то рядом прочистил горло, и Эшли подпрыгнула.

— Прости. Том, это моя сестра Тина. Тина, это Том.

Младшая сестра протянула ему руку через прилавок, и, переводя взгляд с него на Эшли и обратно, задумчиво улыбнулась Тому. Он пожал ладонь Тины, но искры не почувствовал. Не так, как это происходило, когда он прикасался к Эшли.

Значит, это не было родственной чертой сестер Бейкер. Он чувствовал это только с Эшли. Хорошо…

— Вы ведь городской адвокат, верно? — спросила Тина, отпуская его руку.

— Да, — ответил он.

— Эш сказала, что вы хотели поговорить со мной? — и тут же продолжила: — Не волнуйтесь, я сохраню ваш секрет. Нелл уже прочитала мне нотацию, но в этом нет необходимости. Я понимаю, что вам, ребята, здесь хорошо, и я не разрушу это. Все нормально.

Голова Тома немного кружилась от скорости речи Тины, но его медведь учуял абсолютную правду в ее словах. В этой молодой женщине не было коварства. Внутренний детектор лжи Тома, основанный на звериных инстинктах, дал понять, что Тина не врала.

— Да, — сказал он, когда его человеческие мыслительные процессы догнали инстинкты медведя. — Думаю, что все нормально. Могу сказать, что вы не намерены создавать проблемы для нас и для вашей семьи. — Том решил сделать еще один шаг на встречу. — Знаете, теперь, когда Нелл стала частью клана, спарившись с Броуди, вы двое тоже под нашей защитой. Если у вас когда-нибудь возникнут проблемы, просто приходите ко мне, или лучше, к Джону. Он присматривает за всеми нами. Он наш Альфа и очень ответственный человек. Броуди объяснил это?

— Ты имеешь в виду, что он лидер стаи, верно? — сказала Тина.

— Стаи — это у волков. А мы медведи. Мы называем наши объединения кланами, — ответил ей Том.

— Волки? — Эшли, казалось, удивилась. — Ты хочешь сказать, что есть люди, которые превращаются в волков?

— Понятное дело, — протянула Тина, прежде чем Том успел что-то сказать. — Как ты думаешь, откуда взялись легенды об оборотнях, Эш? Серьезно.

Тина покачала головой, вытирая стол кухонным полотенцем.

Тому показалось, что Эшли покраснела. Он решил рассказать ей немного больше о мире, в котором оказались сестры.

— Волки, большие кошки, хищники. Существуют всевозможные виды оборотней. У каждого вида — своя иерархия. Но мы все подчиняемся Лордам.

— Как у аристократии? — спросила его Эш и повернулась к сестре. — У оборотней есть аристократия?

— Вроде того, но это не наследный титул. Лорды — это Альфы-близнецы, и такой долг обычно падает на разные группы в каждом поколении. Нынешние Лорды Северной Америки — это волки, но ходят слухи, что следующее поколение Лордов будет из Клана медведей. — Говоря это, Том испытывал огромную гордость.

— Как решается, какая группа получит лидерство? Проводится голосование? — спросила Тина.

Том покачал головой.

— Нет. Никакого голосования. Однояйцевые близнецы — редкость среди оборотней. Когда они рождаются, мы знаем, что Мать Всех сама избрала их следующими Лордами. Так было всегда.

— Мать Всех? Это как Мать-Природа или что-то вроде того? — спросила Тина.

— У Богини много имен и обличий. Я знаю, что в большинстве ваших человеческих религий Бог — это мужчина. А оборотни служат Богине столько, сколько оборотни существуют.