– Кончай говорить загадками, – не выдержал Бориди, – Говори, что ты тут заметил такого? Или ты просто прикалываешься, веселясь перед сном?

– Дурак ты. Разве это похоже на веселье? – возразил канонир, сразу становясь серьезным, – Ты не видишь, что мы строим боевой стационарный пост. Думаю, наш надзиратель нисколько не шутил, когда говорил, что я буду иметь возможность пострелять. Мы тут строим укрепленную стрелковую точку, на которой сами будем с кем-то воевать.

– Я не буду ни с кем воевать, – нахмурился Дан, поняв для чего они расходуют такое огромное количество сталебетона и валунов.

– И что ты сделаешь? Застрелишься? – усмехнулся опять гурянин.

– Просто не буду. Они не заставят меня нажимать на курок.

– Ну что же, пусть Архтанга даст нам всем шанс это выбирать.

Ленокс готов был застрелиться от стыда. А уж покинуть кабину учебного штурмовика он вообще не мог себя заставить. Он только что, словно был зеленым курсантом в летной академии, и не было тех многих и долгих часов учебных и боевых вылетов за его плечами, проиграл виртуальную дуэль со своим инструктором. И это на глазах всей новой учебной группы. А уж о том, что этот инструктор – симпатичная гурянская девушка, Пип вообще не хотел сейчас вспоминать. Вот была бы благодатная тема для издевок и насмешек со стороны Сола и остальных ребят.

– Эй, на борту! – зазвенел голос Гаргиини снаружи, – У тебя там все в порядке, или подняться, помочь тебе выбраться?

– Не надо, я выхожу, – крикнул Пип, представив, что для полноты ощущения позорного проигрыша ему не достает только помощи девушки, что бы выбраться из кабины.

Он тяжело вздохнул и обреченно полез наружу. Вокруг уже стояла вся группа.

– Ну что же. Похоже, тебя не зря к нам направили, – в голосе девушки не было ни тени насмешки, – Ты очень хорош. Ребята не дадут мне соврать.

– Да, друг, – подал голос один из новых товарищей Ленокса, – Я продержался против шефа только полминуты.

– Вот видишь, – подтвердила гурянка теперь уже усмехаясь, – И я могу сказать совершенно точно, ни с кем из ребят я так долго не возилась. Ты был непростым орешком.

– Ну, спасибо, – усмехнулся Пип в ответ, – Хоть поминальные речи хорошие сказали. Успокоили.

– А что ты хотел? – почти удивленно спросила Гаргиини.

– Как всегда, победы, – Ленокс подумал, что она даже не представляет, как хотел он победить.

– Ну, это было бы перебором, – заметила девушка, внимательно взглянув на пилота, – Только прийти на переподготовку и в первый же день победить своего инструктора? Тебе не кажется, что это было бы чересчур?

– Я ведь не новичок.

– Я тоже, – усмешка девушки стала насмешливой, – Но не грусти. Если ты очень постараешься, к концу курса у тебя это, возможно, получится.

Зауэрвальд лично инспектировал объекты нового щита наземной обороны, слушая сопровождающих его офицеров и с видимым безразличием кивая головой. Но в его окружении давно уже никто не расслаблялся, видя эти согласные кивки командора. Все знали – он никогда не покажет своих действительных мыслей и эмоций, пока его решение не обретет законченную форму. А уж потом, совершенно внезапно поощрит или накажет, подписав ссылку, а то и расстрельный приказ. А то вполне мог и сам, не прячась за чужие спины, привести его в исполнение немедленно.

– Мы тут идем даже с некоторым опережением графика, – рапортовал гурянин в форме лейтенанта Трионских вооруженных сил, показывая возводимые укрепления на холмистых и скалистых просторах Глота.

– А вы не торопитесь опережать сроки, – одернул докладывающего командор, – Главное в качестве не оплошайте. Имперцы не из рогаток по этим укреплениям стрелять будут. А челюсти у Имперского флота крепкие.

– Мы ни на шаг не отклоняемся от проектного качества, – стушевался лейтенант, – Мы все отлично понимаем меру возложенной на нас ответственности.

– Хорошо, если понимаете, – похвалил Зауэрвальд, обводя взглядом возводимые укрепления.

На глаза ему попался один из работников – огромный человек с гипертрофированной мускулатурой. Встретившись с ним взглядом, командор мог поклясться, что где-то он уже видел этого разумянина. Ему были хорошо знакомы и эта фигура с ужасающей мускулатурой и это мужественное лицо, и этот прямой жесткий взгляд. Но в следующую секунду лейтенант предложил посмотреть подземные этажи укрепления и Зауэрвальд выбросил из головы кажущегося знакомым рабочего. Спускаясь по полутемной лестнице вниз, командор вдруг вспомнил о короткой недавней встрече с профессором Бергштайном – единоличным владыкой Триона. Было заметно, что старик совсем сдал за последнее время. Ему уже непросто не только руководить делами провинции, но и жить. Хотя, говорят, старик еще ни в чем себе не отказывает. Зауэрвальд усмехнулся, представив этого старого сластолюбца скачущем в окружении стройных юных дев. Хотя для любви женщин молодость не главный привлекающий фактор. Главной приманкой во все времена были деньги, а еще лучше власть. Командор замечтался, представив себя в той роскоши и благах, которые дает власть, принадлежащая сейчас немощному старику. Уж он-то, Зауэрвальд, сумел бы хорошо распорядиться этой властью, оградив и власть эту и Трион от чужих поползновений. Старику пора на покой. Будущее Триона за молодостью и решительностью.

Лейтенант гурянин выдернул командора из его сладких грез, предложив посмотреть соседние укрепления. Зауэрвальд глянул на него так, что тот невольно осекся, отступив назад. Но в следующий миг командор одернул сам себя. Эти укрепления, как и вся оборона Триона сейчас самое важное для него, командора дело. Ведь именно грядущая война, как ничто другое может стать трамплином для его взлета. Как и последней охотой для старого усталого вояки. Зауэрвальд улыбнулся гурянину и согласно кивнул, готовый смотреть следующий кирпичик обороны.

– Агент Стингрей, агент Фь Илъюк, – приветливый голос главного координатора Аарайдагха негромко рокотал, сопровождая свое обращение к гостям искренней улыбкой средней пары глаз.

Эта средняя пара глаз – больших и красивых в отличие от остальных, служили дакхаррам исключительно для мимики. Они не отличались хорошим зрением, но были очень выразительны.

– Мир Вашему дому! – поздоровался дакхарр, делая жест, приглашающий агентов садиться в массивные кресла, – Надеюсь, агент Фь Илъюк, вы вскоре вольетесь в ряды нашей службы. Но не буду провоцировать вашу преданность и лояльность в отношении к вашему родному ведомству.

– Мир Вашему дому! – дружно ответили агенты.

– Я вызвал вас к себе, что бы повторить то, что, наверное, известно агенту Фь Илъюку. Но, как говорят, повторение – мать учения. Итак, принято решение о проведении полномасштабной войсковой операции на всей территории Триона. На наш взгляд это не лучшее решение в данных обстоятельствах. Но, так или иначе, решение принято и обсуждать его целесообразность уже глупо. От вас, господа, требуется одно – курирование, наблюдение и контроль. Я надеюсь, что операция окажется эффективной. В ином случае вы должны будете начать действовать по собственному плану.

– Относительно кураторства все вполне ясно, сэр, – заговорил Стингрей, – Но каких действий вы ожидаете от нас в случае неудачи армейцев?

– Ну, кроме вас самих никто на этот вопрос ответить не сумеет. Для того наши ведомства и направляют своих самых опытных сотрудников на передовую, что бы вы, сделав выводы по складывающейся обстановке, смогли принять верное решение о дальнейших мерах. Главное достичь цели, а уж какими методами и какой ценой, в данном случае нам не столь важно. Вы ведь понимаете, какую роль для блага и даже жизни Империи играет решение Трионской проблемы. Этот узел затянут настолько, что мы готовы практически на любые жертвы и уж наверняка на любые расходы, дабы его распутать или разрубить.

– А полномочия? – теперь спросил гурянин, которому на вопрос о правах и полномочиях его собственное руководство ответило весьма туманно, расплывчато и уклончиво.