В понедельник Кира, как обычно, пошла на работу. Забыть произошедшее с ней приключение не удалось. В голове роились тысячи чёрных, неприятных мыслей, словно назойливые мухи. Что делать? Пойти в милицию и всё рассказать? Нет, ни за что: её наверняка в чем-то обвинят. Поделиться с кем-то из подруг? Ничего хорошего из этого не получится. Ничего не предпринимать, пустить всё на самотёк? А вдруг её уже ищут? На входе в метро часто стоят милиционеры и кого-то высматривают. Теперь они будут поджидать её саму. Изменить внешность! Несмотря на серьёзность ситуации, Кира улыбнулась, представив, как она наденет парик соломенного или, наоборот, насыщенного чёрного цвета и тёмные очки. Ссутулившись и прихрамывая на одну ногу, опираясь на палочку, она подковыляет к милиционеру и шепеляво скажет: «Мялок, подсоби зайтить на энтот, как его, экскалатор». Милиционер не сможет ей отказать, возьмёт под руку, поведёт к эскалатору, но вдруг остановится и крепко возьмёт её за руку: «Что-то у вас, девушка, парик сползает, и хромаете вы как-то ненатурально, пройдёмте для выяснения». И заведёт её в грязную милицейскую каморку, а там уже сидит её знакомый мордатый милиционер с бутылкой водки. У Киры холодок пробежал по спине от таких жутких мыслей. В метро она заходила, глядя себе под ноги, стараясь слиться с толпой.

Вдруг кто-то цепко схватил её за руку, Кира едва не вскрикнула от испуга. Подняла глаза – рядом стоял водитель с её работы, балагур и шутник Пётр, которого все звали Петюнчик.

– Ты чего такая чешешь, никого вокруг не видишь? – начал он.

– А ты чего хватаешь, напугал. Сам-то что здесь делаешь?

– Машину еду забирать из ремонта. Здесь недалеко, давай со мной, до офиса довезу?

– Давай не давай, я уже в выходные накаталась.

– И кто же тебя… катал? – заулыбался Пётр.

– Всё тебе расскажи, пока.

И Кира побежала вниз по эскалатору.

Прошло четыре рабочих дня. На работе всё было по-прежнему: шутки и анекдоты в офисе и курилке, куда наша героиня заходила иногда на минутку, откровенные взгляды и внимание начальника, которое льстило Кире, повышая её самооценку. Непринуждённая обстановка помогала ей отвлечься от страшного случая в пятницу. Один Петюнчик чего стоил, никогда не приходил на работу без шутки, розыгрыша или маленького знака внимания в виде шоколадок, которыми он одаривал женскую половину сотрудников. Коллектив был весёлым и дружным, вместе отмечали все праздники и дни рождения. Хотя Кира ещё не участвовала ни в одном мероприятии, поскольку работала недавно. Но слышала много рассказов. Другой водитель, Вова, по рассказам сотрудников, прекрасно играл на гитаре и органе. Кира видела инструменты зачехлёнными в кладовке. По праздникам, утверждали коллеги, Вова устраивал настоящие концерты, и народ отрывался и танцевал под его музыку до упаду.

Время от времени Киру посещали всё те же мрачные мысли и начинались угрызения совести. Она стала свидетелем преступления, но не заявила о нём. В такие минуты она уходила в себя, мучительно размышляя, что можно сделать, чтобы её совесть была чиста. Но выхода не видела. Она переживала, корила и изводила себя, но не могла заставить пойти в милицию и всё рассказать. Бедная Кира считала себя чуть ли не соучастницей преступления, но твёрдо решила держать всё в себе и не рассказывать никому.

Размышляя на эти неприятные темы, Кира уставилась в одну точку, не замечая никого вокруг. Такой её и застал Пётр, только что вошедший в комнату. Он подошёл к Кире и комично поводил ладонями у её лица, как бы желая убедиться, видит ли она вообще что-нибудь.

– Ау, ты где, родная? – шутливо начал он под одобрительные возгласы присутствующих. – Наверно, грезит о большой и светлой любви, а она вот она, рядом, – продолжал Пётр, указывая на себя. Кстати, о его семейном положении точно никто ничего не знал. Вроде бы жена была, а вёл себя весельчак так, словно не был связан узами Гименея. – Проснись, любимая.

– Уже любимая, – отреагировала наконец Кира, – как всё у вас быстро.

– Долой грустные мысли. Он, наверное, негодяй и бросил тебя. Пусть ему будет хуже. А у нас сегодня праздник, у Вовы день рождения. Олег Николаевич выделил денежных знаков, девчонки, кто со мной закупать выпивку и закуску? Сегодня отмечаем в офисе. – Пётр призывно оглядел присутствующих.

– Я! С удовольствием прокачусь до магазина, – вызвалась Света. – Кира, поехали с нами, хватит скучать в офисе, тебе надо проветриться.

Света весело и задорно засмеялась, сверкнув красивыми, ровными, идеально белыми зубами. Кира успела сдружиться с этой молодой и симпатичной сероглазой блондинкой больше, чем с остальными коллегами по работе. Света пришла на фирму на полгода раньше, поэтому в свободную минуту она рассказывала Кире, кто есть who, посвящала в различные нюансы, можно сказать, проводила «курс молодого бойца». Подруги обсуждали новости офиса и, конечно, молодых людей, делились своими секретами, часто вместе шли с работы до метро. Кира тотчас согласилась, и девушки, весело щебеча, сбежали по лестнице на первый этаж и вышли на свежий воздух, на улицу, где светило яркое солнце. Пётр грузно спустился вслед за ними, усадил в иномарку с наклейками на заднем стекле «Девчонки, прыгайте сюда» и «Это сушёный лимузин – только добавь воды». И они направились в дорогой супермаркет. Удобно расположившись сзади на мягких сиденьях кожаного салона мягко и бесшумно двигающегося авто, девушки разглядывали через тонированные стёкла машины оживлённую суету на залитых солнцем весенних улицах. Света придвинулась к Кире, нежно обняв её за талию, зашептала в ушко:

– Ты что такая грустная, Кирюша?

При этом Света плотно прижалась к Кире своей большой, упругой грудью, её губы щекотали ухо. Кира попыталась отодвинуться от подруги.

– Эй, ты что? Я же не мужчина, – засмеялась Кира. Она не в первый раз замечала такую странную привязанность Светы, которая не упускала случая обнять её, прижаться или просто погладить. А когда Кира начинала протестовать Света обычно переводила всё в шутку. Так и в этот раз – Света отшутилась:

– Я сегодня вечером встречаюсь со своим бойфрендом, вот тренируюсь… на кошечках.

Света снова придвинулась и зашептала Кире на ушко:

– Нет, правда, я же вижу, ты какая-то расстроенная. Из-за мужика, что ли? Да плюнь ты на них. Все они козлы, им только одного от нас надо. Нам и без них может быть хорошо. Слушай, подруга, а ты, часом, не залетела?

– Да ну тебя, Светка. Скажешь тоже. Всё у меня хорошо.

– Эй, девчонки, больше двух говорят вслух. Хватит шептаться, посвятите меня в ваши тайны. Я же опытный психотерапевт и сексопатолог с большим стажем, вмиг решу все ваши проблемы. И прекратите обниматься, вы меня возбуждаете, – вступил в разговор Пётр, кипучая натура которого не терпела бездействия. Просто вести машину ему было скучно.

– Смотри на дорогу, – осадила его Света, – а то поцелуешь кого-нибудь в зад. Олег у тебя из зарплаты вычтет.

– А я ему скажу, что вы меня отвлекали, – занимались лесбийским сексом на заднем сиденье. И тогда он оплатит ремонт из вашей зарплаты, – захохотал Пётр, весьма довольный своим остроумием.

Так за разговорами они не заметно доехали до супермаркета. В магазине они набрали разных вкусностей – мясные и рыбные нарезки, сыр разных сортов, различные готовые салаты в кулинарии, красную икру, несколько тортов. Праздники в их конторе отмечались с королевским размахом. Глава фирмы любил погулять. И не жалел на это денег – все расходы он оплачивал сам. Он позволял себе платить сотрудникам до смешного маленькую зарплату, выбить у него прибавку к жалованью было подвигом, равносильным подвигам Геракла. Удавалось это немногим, причём в основном женщинам, и как правило, через постель. Но что касалось многочисленных праздников – тут генеральный директор становился другим человеком. Жадность, достойная Скупого рыцаря, сменялась невиданной щедростью, неуважение и пренебрежительное отношение к людям, стоящим ниже его по социальному статусу, вдруг вытеснялись лозунгами «все люди братья» и «мы одна команда». Иногда подобные внутренние мероприятия проходили даже в ресторанах или кафе. Но чаще всё-таки как в этот раз – в своём офисе.