– Здравствуйте, сэр, – вежливо ответил Фрэнк. – Меня зовут Джон Фрэнсис Уокер. Я пришел сюда, чтобы выиграть пятьдесят долларов.

Глаза Никса блеснули. Этот мальчик был явно уверен в себе. Еще не решив, то ли заинтересоваться этим мальчиком, то ли попросту отделаться от него, спустя мгновение Никс сказал:

– Да неужели?

Фрэнк кивнул, расстегнул молнию на своей сумке и начал вынимать из нее отдельные детали, а затем собирать их, продолжая при этом разговаривать с Никсом:

– Я разобрал ее из-за баллона с азотом – боялся, что его растрясет в автобусе. Можно было, конечно, использовать двигатель на перекиси водорода, но в лабораториях фирмы «Белл» пробовали установить его на ракетный пояс, и я предполагаю, что у них возникли проблемы с маневренностью, продолжительностью полета и подачей… – Щелчок, с которым он закончил сборку, заглушил его голос. – Это реактивный ранец.

Никс, ни слова не говоря, окинул аппарат своим опытным взглядом, и качество работы произвело на него хорошее впечатление. Это была не игрушка. По всем приметам можно было подумать, что эту вещь сделал взрослый и опытный мастер. Никс уже открыл рот, чтобы заговорить, но его опередил другой голос:

– Ты сам это сделал?

Обернувшись, Фрэнк увидел перед собой девочку. Она была всего на год или около того старше его. Хорошенькая, с темными, завязанными на затылке конским хвостом волосами и гладкой, напоминающей фарфор кожей. Неожиданно для самого себя оробел.

А Никсу ее вмешательство явно не понравилось.

– Афина, – сказал он, – что ты де…

Девочка не дала ему договорить и переспросила Фрэнка:

– Так сам или нет?

Фрэнк оторопело смотрел на нее. Сердце как-то странно забилось в груди, и казалось, он никак не может связать двух слов. Наконец он произнес:

– Э… что?

– Ты сам это сделал? – еще раз повторила Афина.

– Мм? – Ответ Фрэнка прозвучал скорее как вопрос.

– Ну? – спросила Афина.

Когда Фрэнк понял, что девочка в самом деле интересуется его изобретением, глаза его заблестели. Девочке! Нравится! Его изобретение! Это было потрясающе!

– Думаешь, я искал кого-то, кто сделает это за меня? – дерзко ответил он.

Афина улыбнулась.

Фрэнк улыбнулся ей в ответ – и улыбка не сходила с его лица. Стоять вот так и улыбаться Афине он мог бы весь день.

Никс, однако, не разделял его чувств.

– Ранец работает? – спросил он, разрушая очарование момента.

– Э… конечно, – неуверенно ответил Фрэнк. – В основном. Правда, понимаете ли, он не летает… пока.

Никса такой ответ не впечатлил.

– А если бы он летал, зачем это нужно? – спросил он, понукая Фрэнка. – Каким образом твой ракетный ранец смог бы сделать наш мир лучше?

– Ну, э… – замялся Фрэнк, мучительно ища ответ. Наконец он сказал: – Разве на нем нельзя летать просто ради удовольствия?

Это был явно неправильный ответ. Никс нахмурился и, складывая перед собой свои руки, серьезным тоном сказал:

– Мистер Уокер, вы думаете, колесо изобрели ради удовольствия? Или лампу накаливания? Или лекарство от полиомиелита?.. Да, это очень забавно. Скажите, пожалуйста, может ли ваша вещь служить для чего-то бо́льшего, чем удовольствие?

Фрэнк был огорошен. Этот человек, этот ученый, этот член жюри просто смеялся над ним! Фрэнк чувствовал, как в нем закипает злость. Над ним и дома уже достаточно издевались, а он приехал на Всемирную выставку, чтобы быть принятым всерьез серьезными людьми. Он не собирается сидеть здесь и выносить оскорбления. Фрэнк вдохнул побольше воздуху и сказал, подступив на шаг ближе к Никсу:

– Если бы я шел по улице и увидел над собой летящего на ракетном ранце парня, я бы поверил, что нет ничего невозможного. Я был бы… воодушевлен. – Он поднял брови: – Разве от этого мир не стал бы лучше?

Наступила пауза. Никс обдумал сказанное Фрэнком, потом слегка кивнул:

– Да, я полагаю, стал бы.

В сердце Фрэнка затеплилась надежда, но потом прозвучало: «Если бы твой ранец работал. А он, к сожалению, не работает. А если ранец не работает, то он вовсе ни на что не пригоден. Благодарю за то, что вы уделили мне свое время, мистер Уокер».

– Но я могу заставить его работать, – запротестовал Фрэнк.

– А до того времени получайте удовольствие, молодой человек, – ответил Никс.

Фрэнка прогоняли – это было совершенно очевидно. С поникшим лицом он поднял ракетный ранец и положил его в сумку. Затем повернулся и побрел прочь.

Он шел, низко опустив голову, и не видел, что происходит у него за спиной, а если бы увидел, то наверняка бы заинтересовался, потому что Афина смотрела ему вслед и в ее глазах промелькнула искорка. Никс покачал головой.

– Категорически нет, – сказал он.

– Он мне понравился.

– Афина, – предостерегающим тоном сказал Никс. – Нет.

После этого он повернулся и занялся посетителем, который был следующим в очереди. Но Афина продолжала смотреть вслед Фрэнку. Да, он ей понравился. Очень-очень. Если честно, он был именно тем, кого она искала…

Фрэнк Уокер чувствовал себя неудачником. Его продолжала сверлить одна и та же мысль: возможно, отец был прав и ему следует бросить изобретательство. Вздохнув, Фрэнк посмотрел на обратный автобусный билет, который сжимал в руке. Пора возвращаться домой.

И тут он услышал шепот:

– Не оборачивайся и сохраняй спокойствие.

Фрэнк обернулся и, к своей радости, увидел перед собой Афину. Она напряженно смотрела на него.

– Что я тебе только что велела? – снова шепотом сказала она.

– Прости… я… э… – замялся Фрэнк. Рядом с этой девочкой он совершенно терял дар речи. Ведь она была такой хорошенькой, такой модной – и такой загадочной.

– Прекрати болтать, – сказала Афина, и Фрэнк замолчал. – Посмотри. На девять часов.

Фрэнк непонимающе уставился на нее.

– Ну же, часы, – пояснила Афина. – Где на них цифра «девять»?

На этот раз Фрэнк ее понял. И посмотрел. Только не на девять часов, а на три.

Афина тяжело вздохнула. Она указала рукой в направлении девяти часов и сказала:

– Туда.

Фрэнк посмотрел – и с удивлением обнаружил, что Афина указывает ему на Никса. Ученый вел группу людей в один из маленьких павильонов.

– Я иду с ними, – прошептала Афина, когда убедилась в том, что Фрэнк заметил Никса. – Просчитай до двадцати, а потом иди следом. Не попадайся ему на глаза.

Фрэнк в замешательстве тряхнул головой. Почему Афина должна быть в группе Никса? Почему она не хочет, чтобы Никс заметил его? И почему она разговаривает шепотом? Фрэнк любил загадки, но не меньше любил и получать ответы на них.

– Прости, мм… а кто ты?

– Я – будущее, Фрэнк Уокер, – с улыбкой ответила Афина.

Если бы Фрэнк уже не был влюблен в Афину, в этот момент он влюбился бы в нее по уши. Будущее? Ну, это она завернула – куда уж круче? Нет, конечно, Афина немного странная девчонка, но… будущее? Это в голове Фрэнка не вмещалось. Он продолжал витать в своих мыслях, когда Афина взяла его руку и что-то вложила в нее. Это прикосновение вернуло Фрэнка с небес на землю как раз в тот момент, когда Афина развернулась и побежала догонять Никса.

Фрэнк опустил взгляд, и глаза у него расширились. В его ладони лежал значок. Он был сделан из необычного блестящего металла, в середине значка красовалась большая, похожая на герб буква «Т». Фрэнк перевернул значок на ладони, чувствуя себя одновременно заинтригованным и смущенным. Зачем Афина дала ему этот значок? И почему она хочет, чтобы он последовал за ней и Никсом?

Фрэнк пожал плечами. Есть только один способ выяснить все это. Зажав значок в руке, он двинулся вслед за Афиной. Похоже, день сегодня выдался не такой уж неудачный.

Не мешкая, Фрэнк пустился нагонять Никса и Афину. Держась достаточно далеко от них, чтобы его не заметили, он последовал за ними в павильон Пепси. Войдя внутрь, он услышал звучавшую из невидимых динамиков музыку. Веселые детские голоса пели о том, как мал наш мир, если вдуматься.