Однако можно выдвинуть и другую версию поведения Сталина по отношению к Польше. 20 сентября 1938 г. на встрече с послом Польши в Германии Липским Гитлер дал гарантии, что рейх встанет на сторону Польши в случае вооруженного конфликта между последней и Чехословакией[63]. Также известно, что Гитлер готов был дать гарантии независимости Чехословакии после отторжения от нее Судет только в том случае, если такие гарантии готовы были дать Польша и Венгрия (они такие гарантии давать не собирались). Поэтому вторжение Польши в Тешинскую область до завершения переговоров в Мюнхене могло в таком случае поставить под вопрос смысл продолжения этих переговоров, при этом вина за их срыв целиком ложилась на Польшу, когда у Британии и Франции исчезал повод для вооруженного вмешательства, поскольку им тогда надо было объявить войну также Польше и Венгрии (на это Даладье и Чемберлен никогда не пошли бы). Но и при второй версии событий получается, что Сталин явно не желал провала западных союзников на Мюнхенской конференции. Но также можно сделать и вывод, что мобилизация Красной армии 23–29 сентября 1938 г. была направлена против Польши, но не против Германии, хотя едва ли Сталин пошел бы на вооруженный конфликт с Варшавой в любом случае.
Основными противниками, как сформулировал в своей стратегии Тухачевский еще в первой половине 1920-х гг., для Советского Союза долгое время выступали лимитрофы (Польша, Финляндия, государства Балтии, Румыния). Чтобы не допустить удара по советской территории войск западных союзников через государства-лимитрофы, Тухачевский предлагал в случае войны с Англией и Францией просто оккупацию лимитрофов. Отсюда появилась идея создания бронетанковых соединений в крупных масштабах. Что касается Германии, то она уже в 1920-е гг. фигурировала в планах Тухачевского как вероятный противник, хотя нацисты только набирали тогда силу в Веймарской республике. После прихода к власти Гитлера акценты в стратегических планах Тухачевского стали смещаться в сторону более высокой оценки немецкой угрозы для СССР.
Война с лимитрофами не требовала крупной армии, но эта армия должна была быть кадровой и высокомобильной, чтобы быстро в районе Полесья разбить польские войска и выйти на оперативное пространство в бассейне Вислы, чтобы предотвратить выдвижение англо-французских войск через территорию Польши к советским границам. Правда, победить Красная армия при таком развитии событий могла при условии, что Германия не вмешается в конфликт СССР с западными демократиями, в противном случае повторялся тупик 1914–1917 гг.
В результате истории с Чехословакией и образования Оси (Рим-Берлин-Токио) руководству СССР пришлось пересмотреть свою стратегию. В марте 1938 г. был создан Главный военный совет Рабоче-крестьянской Красной армии. Обратим внимание на слово «военный». Сталин заявил в 1938 г. следующее (приводим цитату К.Е. Ворошилова из его выступления на Военном совете при народном комиссаре обороны СССР вечером 21 ноября 1938 г.): «Международная мировая Вторая империалистическая война, по справедливому указанию т. Сталина, уже начатая на двух континентах – на крайнем Западе и на крайнем Востоке, как вам известно, до сих пор не только не прекратилась, а продолжается, и неизвестно, когда, в какой части, каким порядком, в какой форме вовлечет в свою орбиту новые страны, зажжет те или иные народы своим пламенем. Эта начавшаяся Вторая империалистическая война рано или поздно не может не задеть каким-то, для нас пока еще не известным, концом Советский Союз. В этом году, как вы знаете, этот правый, если так можно выразиться, конец этой самой мерзостной оси Рим-Берлин-Токио, этой одной своей частью начал бить по Чехословакии. Это вынудило нас произвести частичную мобилизацию. Мы подняли не так мало войск, причем должны были вести большую работу по подготовке к общей мобилизации, потому что мы и весь мир, во всяком случае, Центральная Европа была на волосок от всеобщей потасовки»[64]. Далее следует интересное высказывание К.Е. Ворошилова: «Это говорит о том, что мы переживаем в настоящее время весьма напряженное положение, которое нас с вами к очень и очень многому обязывает. И раньше, и всегда на протяжении всей нашей истории, а сейчас в особенности, мы должны быть во всеоружии, мы должны быть готовы к войне, и не к какой-нибудь войне, а к настоящей большой серьезной войне, к войне, может быть, для нас очень и очень нелегкой, к войне, которая заставит нас драться на всех наших участках, начиная от Тихого океана и кончая Каспийским морем»[65]. Интересный поворот в определении направлений стратегии, мобилизацию в сентябре проводили против Германии (официально), но в ноябре уже рассматривается вариант войны на Востоке, против Японии, как надо понимать. Но с кем К.Е. Ворошилов предполагал сражаться на Каспии? Единственным серьезным противником там могла оказаться Британская империя.
Все это означало, что осенью 1938 г. Советский Союз смещал свои усилия по повышению обороноспособности на Восток, что потребовало колоссальных затрат ресурсов, так как порой с нуля надо было создавать в практически дикой местности всю необходимую для армии инфраструктуру. Коммунисты на Западе заподозрили осенью 1938 г. Сталина в желании уйти от европейских дел, прекратить в них вмешиваться. Из слов К.Е. Ворошилова на военном совете так и следует.
Перевод вооруженных сил на рельсы активной подготовки к глобальной войне требовал колоссальных затрат. Только на военное строительство на 1939 г. планировалось выделить 2200 млн рублей, когда Специальное управление военного строительства заявило о том, что может освоить только 1700 млн руб. По признанию К.Е. Ворошилова, даже 2200 млн руб. было мало, чтобы удовлетворить все нужды армии в строительстве, требовалось минимум 5 млрд руб.[66] В результате отставания в военном строительстве 90 000 красноармейцев Белорусского особого военного округа были вынуждены осенью 1938 г. жить в землянках, 40 000 командиров по всей армии были без жилья[67]. Скажем для сравнения: в 1933 г. на государственный аппарат и оборону в советском бюджете были запланированы 2,5 млрд руб.[68], когда за всю Первую пятилетку на вооруженные силы были потрачены 8,2 млрд руб.[69], в 1937 г. расходы на оборону составили около 15 млрд руб.[70]
По сведениям Захарова, Б.М. Шапошников (нач. Генштаба) считал главным вероятным противником СССР германо-итало-польский блок, к которому могли примкнуть Румыния, Финляндия, Эстония, Латвия и Литва, на Востоке – Япония. Б.М. Шапошников настаивал на том, что была очень высока вероятность выступления Польши на стороне Германии, хотя, как мы видели выше, немецкие военные планировщики такую вероятность отвергали. При этом, по мнению Б.М. Шапошникова, севернее Полесья должны были наступать немцы, а южнее – почти исключительно поляки, которые в этом районе, по оценке Б.М. Шапошникова, готовы были выставить 40 пехотных дивизий и 13 кавалерийских бригад, 2000 орудий, 2500 танков и танкеток, а также 1000 самолетов. К северу от Полесья, как считал Б.М. Шапошников, должны были наступать польские силы в составе 20 ПД и 8 кав. бригад, а также немецкие – в составе 56 ПД, 4 моторизированных дивизий, их должны были поддержать 4 латвийские дивизии. К северу от Полесья гипотетическая группировка противника должна были иметь 5500 орудий, 3800 танков и 2700 самолетов. По второму варианту, главные силы германо-польского альянса разворачивались южнее Полесья, имея целью Киев, а не Минск и Витебск, как в первом варианте.
План Шапошникова страдал переоценкой возможностей Польши и недооценкой – Германии. У поляков даже осенью 1939 г. не было таких сил. Б.М. Шапошников начал составлять свой план еще зимой 1938 г., тогда Германия могла выставить против СССР больше орудий. Силы Эстонии были явно преувеличены. По Б.М. Шапошникову, это маленькое государство должно было выдвинуть к советской границе 7 дивизий и 3 пехотные бригады. С учетом подразделений тылового обслуживания, ПВО, ВМС, ВВС, частей гарнизонной службы и полиции получалось, что Эстония могла бросить на войну против Советского Союза мужчин призывного возраста больше, чем у нее имелось. Финляндия же, по Б.М. Шапошникову, готова была двинуть против СССР 9 ПД и 1 пехотную бригаду, то есть чуть больше, чем Эстония, имевшая населения вдвое меньше, чем у Финляндии. Почему-то Румынию Б.М. Шапошников исключил из списка вероятных противников, назвав это государство нейтральным. Венгрия там тоже не фигурирует. Япония, по оценке Б.М. Шапошникова, готова была выставить 27–33 дивизии, сконцентрировав их в основном против Приморья, так как на юге Маньчжурии имелись подходящие транспортные пути. Предполагалось также наступление японцев ограниченными силами в Монголии, а также их морские десанты.
